— Что случилось? — спросил Стас.
— Этот… бросился, — буркнула Амазонка и снова взялась за Жреца.
Тот отвел ее руку и заговорил, явно очень стараясь, чтобы голос звучал ровно, спокойно:
— Не беспокойся, теперь все нормально. Амазонка его… Ты его убила?
Она пожала плечами.
— Раз ударила. Может, у него сердце слабое.
— Чем ударила — своим даром? — спросил Стас. — Если так, то для старика вполне достаточно. Почему он напал?
— Да идиот потому что, — ответил Шут. — Ты ж видел, какой он… как зомби. Ф-фух! Я и оглянуться не успел, а этот хрен старый…
— А почему именно на Артура напал?
— Называй меня Жрец, — поправил тот. — А почему на меня — это у него надо спросить. Но он вряд ли ответит.
Дед Савва судорожно, с присвистом, втянул в себя воздух и пошевелился.
— Он и раньше двух слов связать не мог, — добавил Жрец. — Маразматик.
Все молча следили за стариком, который тяжело завозился на полу среди рассыпанных грибов, перевернулся, поднялся на четвереньки… Никто не решался подойти и помочь. Когда дед наконец сумел встать на ноги и, шаркая разбитыми башмаками, побрел к выходу, Стас посторонился.
— А где курица? — спросил Шут.
Амазонка со стуком поставила на стол блюдо. Вот-те раз! Курица радикально отличалась от образа, нарисованного Жрецом. Тощая, хилые ножки торчат неубедительно, да к тому же подгорела с одного боку, правда, не сильно. Стас потер кулаком заросший подбородок… М-да, разительный контраст.
— Давай, Капитан, тарелки тащи, — скомандовал Мишка.
— Он теперь Маг, — заметил Артур.
Они, похоже, решили сделать вид, будто ничего не произошло. По прежнему стоящая в дверях Яна все время молчала, со Стасом взглядом не встречалась. Осунувшаяся, бледная… Он постарался внутренне ожесточиться, хотя это было и непросто. Сама выбрала такой путь, согласилась экспериментировать с Жрецом — теперь пусть терпит! И пусть тоже делает вид, что все нормально, как и эти трое.
— Я не голоден, — буркнул Стас. — Яна, ты совсем плохо выглядишь. В чем дело?
— Тени, — пробормотала она, и все повернулись к ней.
— Что? — спросила Амазонка напряженным голосом.
Она обвела их взглядом и сглотнула, взявшись за горло.
— Вы их тоже видите во сне? Узкие тени, которые к нам тянутся… Никак не могу избавиться от этого наваждения.
— Это именно наваждение, — сказал Жрец. — Просто кошмар. Да, мы все видели их, но…
Шут перебил его:
— Главное — я никак не могу понять, что же отбрасывает эти тени! Они так тянут, тянутся, ну будто пальцы… Брр! — Он потряс головой и, махнув рукой, с деловым видом подступил к кухонному столу.
— Просто кошмар, — повторил Жрец убежденно. — Маг, ты куда?
— Хочу потренироваться, пока совсем не стемнело, — Стас бросил это через плечо, выходя из дома.
— Смотри, чтоб тебя никто не засек! — выкрикнул вслед Мишка, уже вовсю гремевший посудой. — К югу дорога грунтовая, там менты иногда проезжают.
— Ладно. — Стас начал закрывать дверь.
Артур добавил:
— Ты и правда осторожней, Маг. Внимательно по сторонам смотри, здесь кто угодно появиться может.
* * *
Москва — стратегический объект, а значит, должна быть хорошо защищена.
Помимо множества других военных формирований в городе и области расположены отдельные части Роты тактической обороны, которая задействуется в случае химических диверсий, токсикологического или радиоактивного заражения — разворачивается по боевой тревоге и устраняет их.
Отделения роты раскиданы по военным частям в разных концах города и области… К примеру, отделение химразведки № 3 — по мало кому известной причине выведенное из прямого подчинения ротному командиру — располагалось на базе военной части ВЧ 11/42 на окраине Москвы. На консервационном складе части стояли несколько боевых машин отделения, у него был свой хорошо защищенный от прослушивания комплекс, состоящий из казармы, тренировочного ангара, отдельного оружейного склада и столовой. В комплексе постоянно находились семь человек из двенадцати, входящих в личный состав, командовал ими майор, носящий оперативный псевдоним Варяг.
В части их называли просто «химиками». Они ни с кем не контактировали, не заводили друзей, ели отдельно, тренировались тоже… Всякие слухи ходили про «химиков» среди солдат, но ни один не отличался достоверностью.
Министерство обороны платило «химикам» по официальным ставкам, но реальные деньги — которые в пять раз превышали легальную зарплату — им приносил раз в месяц вальяжный господин в дорогом костюме, приезжающий на черном «Мерседесе» со спецномерами. Деньги эти, как и суммы, необходимые для обеспечения операций, иногда выполняемых «химиками», поступали из небольшого «карманного» банка, настоящих хозяев которого вряд ли смогла бы отыскать налоговая служба страны.
В этот раз господин-в-мерседесе прибыл незапланированно, лишь за тридцать минут до своего визита перезвонив Варягу и предупредив о приезде.
Варяг спешно собрал «химиков» в штабном помещении, отгороженном от ангара звуконепроницаемой перегородкой, и вышел за ворота части.
Господин-в-мерседесе передал ему пакет, в котором лежало двадцать пять тысяч долларов — оплата для семерых за предстоящую работу, включая расходы. Еще в пакете была спутниковая карта с обозначенным местом проведения операции и записка с номером телефона киевлянина, который должен был обеспечить группу транспортом.
— Оружие доставят по нашему обычному каналу, по легенде «Образцы с оружейного завода», — сказал господин-в-мерседесе. — Вы уже работали с таким, когда брали главу аккинцев[2] с сыном. Усыпляющее воздействие, никаких смертей.
— Обычные стволы вообще не берем? — уточнил Варяг.
— Нет. Во избежание! — со значением добавил собеседник и уехал.
Работа оказалась крайне срочной. Всего полчаса ушло на инструктаж, и вскоре уже «химики» в трех легковых автомобилях и одном микроавтобусе — все с обычными «гражданскими» номерами — катили по Киевской трассе к границе с Украиной. Операцию, настолько стремительно начавшуюся, закончить необходимо было также очень скоро — этой же ночью, до полуночи.
Глава 4
ЗАХВАТ
2 суток до Контакта
Весь вечер Стас потратил на тренировки. Уединившись на кухне заброшенного дома, он прослушивал ментальные голоса в округе. Кроме аномалов и деда Саввы в поселке никого не было, да и тот «ощутился» лишь однажды — сознание Стаса вдруг накрыло тусклой, безысходной тоской, и он побыстрее «отключился» от старика.
Несколько раз он менял места, проверяя, зависит ли от этого острота ментального слуха. Побродив по поселку, вернулся к холму, на котором стоял дом, обжитый аномалами. Снаружи Шут рубил дрова. Завидев Стаса, махнул рукой и снова принялся за дело. У него был самый сильный эмоциональный фон, но и самый простой: вот сейчас он полностью посвятил себя делу, с веселым энтузиазмом погрузился в такое, казалось бы, немудреное занятие, как рубка дров. Стас чувствовал Шута в виде ритмичных, коротких, быстро воплощающихся в жизнь «намерений»: взмахнуть топором… ударить… поставить новое полено… смахнуть со лба пот рукавом ватника… жарко — скинуть ватник… взмахнуть топором…
А где остальные? Чтобы Шут не отвлекал, Стас двинулся в обход холма. И при этом поймал себя на двух вещах: во-первых, он быстро перестроился, как требовал Жрец, и теперь даже мысленно называет их всех «Шут», «Жрец», «Амазонка», «Воин», «Фея», только Яна для него осталась Яной; во-вторых, похоже, аномальность этого места на него все-таки действует. Что ни говори, а чувствительность усилилась, раньше он не считывал эмоциональный фон напрямую, лишь иногда словно порывом ветра доносило клуб дыма — намерение человека, да и то если тот находился рядом. А теперь…
За домом тренировалась Амазонка, одетая лишь в спортивки и футболку. Она принимала стойку карате, наносила удар ногой или рукой, меняла положение, снова удар… Действовала Амазонка скорее рефлекторно, ее тело знало движения, и Стас не ощущал ничего. Зато он чувствовал Яну и Жреца — как два теплых сгустка внутри дома. Яна пульсировала. Концентрические волны расходились от нее, вначале жгучие, но быстро тускнеющие и гаснущие. А в центре сознания ярко горела точка — кажется, она и была источником волн.
Жрец ощущался в виде шара из матового, едва прозрачного стекла. Закрыт со всех сторон, не заглянуть внутрь… Он что, защиту выставил, чтобы Стас его не «просветил»?
Вдруг из «шара» вырвалась игла света, впилась в сознание Яны, в ту самую светящуюся точку — и она полыхнула. Незримое, необжигающее пламя покатилось с холма. Стас отпрыгнул, пламя накрыло его и пошло дальше, тускнея.
