что ему взаправду мои рассказы интересны: и об удушнике, и о кошачьем когте, и о сон-траве. Дослушав, Финист перехватил мою руку и крепко переплёл наши пальцы.
– Не испугала тебя учёба?
– Нет, учитель ведь рядом, – успокоила его я, хотя забота мужа была приятна.
– И всё же будь осторожнее. Вран любит учить на ошибках, говорит, так лучше запоминается, – предупредил муж.
Я обещала запомнить. Не хотелось бы вернуться домой израненной, слишком полагаясь на других.
* * *
На следующий день я заявилась к Врану с ведром и тряпкой, чем немало его повеселила.
– Вообще-то я пошутил вчера, – отсмеявшись, заметил он.
Я это поняла, но предпочла показаться глупой, чем попасться на лжи. И не прогадала: Михей пришёл снова. Вран был внизу, а я наверху башни, отосланная туда за перчатками. Мы собирались бороться с заколдованными сорняками, а лезть к ним с голыми руками мастер не советовал. На этот раз я не обижалась, что он вспомнил о перчатках не сразу. Продолжив чтение трактата, я поняла: чем выносливее колдун, тем податливее сила. Так что таким хитрым способом Вран заставлял меня тренироваться. Я решила не раскрывать тайну его забывчивости: заниматься собой всё равно пришлось бы, а так вредному старику радость. Посему за перчатками я пошла с показным стоном, зато услышав, кто пришёл, преодолела последний пролёт на одном дыхании. Едва успела ковёр убрать и вылить воду на пол, как колдуны поднялись в башню.
– Снова ты? – с удивлением посмотрел на меня Михей, пока я старательно возила тряпкой по полу, изображая бурную деятельность.
– Здравствуйте, господин. И сегодня свиделись. – Я бросила быстрый взгляд на мастера, но тот ни словом меня не поправил.
Не успела договорить, как в окно влетел сокол и уселся на жёрдочку, будто для него предназначенную. А ведь сокол сей мне знаком! Тот самый, которого я встретила на постоялом дворе. Я его по колдовским зелёным глазам узнала.
– Ты ступай пока, пыль внизу протри, – отослал меня Вран.
И ведь не поспоришь, когда изображаешь прислугу! А я так надеялась узнать, для чего к мастеру верховный колдун наведывается. В любимых мною романах незаметные слуги в доме всегда всё знали. Хотя… не при моих размерах быть незаметной.
Я спустилась, неспешно протирая по пути перила, и часть разговора всё же услышала.
– Ты нашёл тот обряд, о котором я спрашивал? – в голосе Михея сквозило нетерпение.
– Только упоминание, вот здесь. – Вран нарочито медленно зашуршал страницами. – Но почему он тебя заинтересовал? Неужели решил заняться расследованием?
– Это приказ его высочества. Дай посмотреть…
Продолжения я не услышала, спустившись ниже: стоять на одной ступеньке дольше выглядело бы подозрительно, если б кто заметил.
Чтобы чем-то себя занять, не привлекая лишнего внимания, я и правда устроила уборку. В нижней части башни давно не наводили порядок, и я потихоньку расставляла мебель, стряхивала пыль, до блеска натирала дверные ручки. Так увлеклась, что не заметила, как колдуны спустились. Михею чуть метёлкой не прилетело! Я ойкнула и испуганно отшатнулась.
– Вот же дурёха, – передёрнул плечами верховный колдун, бросив в мою сторону брезгливый взгляд, и удалился, чтобы не дышать поднятой пылью.
Стоило ему скрыться из виду, как Вран махнул рукой, и пыль собралась в кучу.
– Похоже, тут и впрямь стоило прибраться. – Убедившись, что я не загребла в мусор ничего ценного, Вран испепелил его и повернулся ко мне. – Не колдуй при Михее. Если догадается, что его водили за нос, всем не поздоровится.
– Но ведь он знает, что вы шептун! Что плохого, если узнает обо мне?
– Я могу за себя постоять. И за моей спиной никого нет. На меня сложно надавить и заставить поступать не по совести. А у тебя семья. Если он пригрозит жизнью Финиста, Алёши или твоей сестрицы, на что ты пойдёшь, чтобы их защитить?
– На что угодно, – не задумываясь ответила я. И так от этого тяжко стало на душе, что выть захотелось. – Но вы ведь сами говорите, как колдунья я ничего не умею!
– Колдовать и не придётся. Михея твоя сила устроит. Сделает своей любовницей и будет потягивать колдовство в своё удовольствие.
Меня передёрнуло. Мерзость какая! Чтобы я – с ним?.. Аж затрясло от одной мысли. Но не успела я возразить, как рядом опустился сокол, ударился о пол, а встал уже добрый молодец.
Обнял меня Финист, прижал к груди, словно от всего мира ограждая. Выходит, он и был тем соколом и присматривал за мной всё время! Уже тогда, на постоялом дворе, оберегал и помогал?
– Он её не получит.
– Да я-то не спорю, – вздохнул Вран. – И беречь свою ученицу буду. Но от Михея лучше держаться подальше. Не нравится мне, что он древние обряды ищет. Вроде и для лечения царевича, да только…
Договорить колдун не успел. Что-то затрещало, сверху посыпалась труха… и каменный свод обрушился на наши головы.
* * *
– Хорошая реакция, соколёнок! – сдавленно прохрипел Вран, вставая с колен.
Над нами клубился ветряной купол, защищая от рухнувших камней и балок. Финист, этот купол и создавший, стоял с поднятыми вверх руками и скрипел зубами что-то неразборчивое, продолжая направлять ветер. Я обняла его за пояс и поделилась силой.
– Так, девочка, хватит за мужа держаться. Лучше помоги поднять часть башни, – позвал меня Вран. Слова с делом у мастера не расходились – он тут же прижал ладони к стене, и по камням прошла огненная волна, сплавляя их вместе.
– А что надо делать?
– Представь, что балки восстанавливаются и встают на место. – Вран подтолкнул меня к стене.
Сначала я испугалась, что обожгусь о сплавленный камень, но ощутила лишь слабое тепло.
– Представить-то я могу…
Я прижала ладони, как и Вран, но ничего не почувствовала. Балки даже не шелохнулись. Это ведь мёртвое дерево, вот и не слушалось. Хорошо, а если по-другому? Мне вспомнился шиповник у подножья башни. Я представила, как ростки тянутся вверх, переплетаются плотной сеткой и поднимаются выше. С каждым моим вздохом на полсажени.
Это сработало, и вскоре над нами зазеленел шатёр из листьев. Финист выдохнул, ослабляя ветряной купол. Выпущенные им колдовские огоньки высветили тёмные углы башни, и мы увидели заваленную булыжниками и сломанными досками дверь.
«Вот тебе и уборка», – мысленно проворчала я, направляя колючие ветви, чтобы те раздвинули камни и освободили проход.
Работа шла медленно. Поставишь одну балку, а она пошатнёт всю башню. Освободишь камень, а за ним горкой посыплются остальные. Несмотря на крепко сцепленные ветви шиповника, Финисту приходилось держать купол, и когда выход был освобождён, муж уже
