осуждено на Римском соборе, а потом осуждения были повторены в Александрии и Антиохии. Окончательно он был осужден на Втором Вселенском соборе в 381 г. Вскоре после этого (где-то в 385 г.) Аполлинарий скончался.
Аполлинарий старался выяснить условия, при которых Воплощение Слова будет действительным соединением Божества и человечества в совершенном единстве личности Христа. Он не различал при этом «природу» и «ипостась», и потому находил в Христе не только единое лицо и ипостась, но и единую природу. «Бог и плоть, – писал он, – составили единую природу, – сложную и составную»… Ибо единство лица возможно, по Аполлинарию, только при единстве природы. «Из двух совершенных» не могло образоваться «совершенного единства». Если Бог соединялся с совершенным человеком, состоящим из духа (ума), души и тела, то осталось бы неразрешенное двойство. Если бы Слово восприняло ум человеческий – начало свободы и самоопределения, – то действительного соединения не получилось бы: оказалось бы два сосредоточия и два начала. И не была бы достигнута искупительная цель воплощения: умер бы не Бог, как человек, но некий человек. Кроме того, ум человеческий при сохранении его свободы и «самодвижности», не мог бы победить в душе закваски греха. Это возможно только для божественного ума. В виду этого Аполлинарий отрицал полноту или трехчастность человеческого существа в Воплотившемся Слове и утверждал, что «ум» не был воспринят в соединении и его место заняло Само Слово, соединившееся с одушевленным телом. Совершилось воплощение, но не вочеловечение. Аполлинарий полагал, что одушевленное тело Христа неразрывно «сосуществилось» и «срослось» со Словом, которое стало в нем началом действия.
Св. Григорий Нисский
О молодости Григория Нисского (ок. 332 – ок. 395), младшего брата св. Василия Великого, почти ничего не известно. Учился Григорий, по-видимому, только на родине, – вероятно в Кесарии. Сам он называл брата Василия своим учителем и с особенным благоговением говорил о нем впоследствии. Впрочем, по его собственному признанию он «не много жил в сообществе брата и лишь настолько был наставлен его божественным языком, насколько то было нужно, чтобы понимать невежество непосвященных и тайны красноречия». Иными словами, он учился у брата только риторике. Кроме брата в числе своих наставников Григорий называл также сестру Макрину, и ей также посвящал благодарные воспоминания. В родительском доме Григорий был окружен атмосферой аскетической и вместе с тем высококультурной. Но о подробностях его образовательного пути трудно сказать что-нибудь определенное. В молодости он пережил философские искушения. Уже принявший звание чтеца, зачисленный в клир, он сделался учителем красноречия, увлекся изучением языческой литературы. К тому же времени, вероятно, относятся его усиленные занятия внешней философией и затем изучение Оригена. Кроме Оригена большое влияние на Григория оказал Филон Александрийский.
Под семейным влиянием Григорий вернулся к церковному служению, и хотя вступил в брак, проводил жизнь девственную и аскетическую. Одно время он, по-видимому, жил в монастыре брата на берегу Ириса. Григорий не был человеком сильного характера. Василий не считал его пригодным для ответственных поручений, однако в 372 (или 371) году он посвятил его в епископы городка Ниссы. В борьбе с ересями Григорий помогал брату не как деятель, но как писатель и богослов. Эта догматическая борьба навлекла на него преследования. Его призвали на суд в Галатию. Каппадокийский наместник Демосфен приказал доставить его под стражей. Григорий бежал (это было в 375 г.). В 376 г. он был осужден заочно и низложен по обвинению в растрате и незаконном посвящении. Три года он провел в изгнании и только в 379 г, после смерти Валента, вернулся к своей пастве, которая встретила его с радостью.
В 381 г. Григорий присутствовал на Втором Вселенском соборе и пользовался среди отцов большим авторитетом. В 382 и 383 гг. он снова был в Константинополе на соборах и продолжал борьбу с арианами, а в 394 г. участвовал в соборе по делам аравийских церквей. Вероятно, вскоре после этого он скончался. Его влияние в это время было необычайно сильным. Современники видели в Григории великого защитника православия против ариан и аполлинаристов. Часто его именовали «столпом православия» и «отцом отцов».
Григорий Нисский не построил богословской системы, хотя и был по своему духовному типу систематиком. Его широкая литературная деятельность началась сразу после смерти брата. Среди его трудов особо следует отметить «Большой Катехизис», составленный не позже 385 г. На основании Писания и доводов разума Григорий объяснил здесь учение о вере, о Святой Троице, о воплощении, искуплении, о таинствах Крещения и Евхаристии, о последней судьбе. Многие выдвинутые им положения были приняты церковью, но в целом его взгляды оказались слишком смелыми и необычными для того, что бы быть безоговорочно признанными. Он и сам на притязал на отождествление своего учения с соборным учением церкви, считая его только одним из возможных вариантов истолкования Истины.
В понимании Григория Нисского Бог есть прежде всего полнота – полнота бытия, единственное подлинное бытие, единственное, что имеет бытие по своей природе. «Нет ничего сущего в подлинном смысле, кроме превысшей всего сущности и причины всего, от которой все зависит», – писал он. Божество безгранично и беспредельно. Это выражается прежде всего в Его вечности и простоте. Божественная жизнь – едина, непрерывна сама в себе, беспредельна, вечна и ни с какой стороны не встречает препятствий ни в каком пределе. Бог есть полнота и источник всего, – бытия и блага, и доброты. Бог – един и единственен; Он – самозаключенная и неразделенная монада, неизменяемая никакими прибавлениями. Вместе с тем полнота божественной жизни открывается в тайне Троичности, единосущной и нераздельной. Троичность ипостасей не нарушает божественного единства, различаемого, но не разделяемого. Ипостасной особенностью Отца Григорий считал Его нерожденность, Сына – Его единородность, Духа – Его третичность (что Он от Отца через Сына). Однако он подчеркивал, что по существу все ипостаси именуются равно Богом, между ними нет первых и последних, младших и старших, они совершенно равнозначны.
Много оригинально заключается в учении Григория о физическом мире и человеке. «Если Бог нематериален, откуда материя? – спрашивал он. – Каким образом количественное от неколичественного, видимое от невидимого, опредеяемое объемом и величиной от не имеющего величины и определенного очерчения и все прочее усматриваемое в материи? Как и откуда произвел это Тот, в природе Коего нет ничего подобного?» Не из Себя, конечно, отвечал Григорий, и не из чего-либо иного, ибо иного нет. Значит материя на самом деле нематериальная. Действительно, из усматриваемого в теле ничто само по себе не есть тело. Материальное бытие есть не что иное, как стечение, соединение или взаимодействие духовных качеств; и с прекращением этого взаимодействия
