не меняетесь, - сердито ответила она. – Племя разбойников и убийц!
- Мы искали еду, - оскалился Инальтек. – Никто тут не был бы даже ранен. Мы только взяли бы мясо и зверей. Мы – не убийцы.
- Молчи, отродье Вайнега! – Кесса стиснула зубы и отвернулась, поглаживая запястье в траурных узорах.
- Скоро ты насытишься кровью, - Инальтек прислонился к стене, глядя на небо. – Может, ещё до полудня наши головы развесят вдоль ограды. Слышишь голоса Войксов? Говорят, раньше Чёрные Речники были благородны и милосердны, и падальщики не ходили по их следам.
- Тихо мне тут! – незаметно подошедший Ирнаэрсег ударил кулаком в стену, и хески попятились с недовольным рычанием. Лигнесс, мельком взглянув на отрезанную голову, ушёл в дом, и Кесса отправилась за ним.
- Их казнят сегодня? – спросила она, устраиваясь на скамье.
- Да, - нехотя кивнул Лигнесс. – Воины обещали вернуться до заката. Либо найдут корабль, чтобы отвезти их всех в Джумму и там судить, либо сочтут это пустой тратой времени. Тогда мою ограду увешают мертвечиной, а Войксы поселятся под холмом ещё на год.
Он был не слишком рад, хмурился и встряхивал головой, складывая крылья за спиной то так, то этак.
- Зачем убивать их? – нерешительно спросила Кесса. – Если выгнать их, они уйдут и не вернутся больше. Они есть хотели…
- Зря они вторглись в Гванахэти, - вздохнул Ирнаэрсег. – И зря напугали моих белоногов. Ты будешь обедать, знорка? Дело к полудню… а стражников, побери их Элиг, всё нет и нет.
Он, тяжело ступая, скрылся за дверной завесой, раздул огонь и принялся мешать в огромном котле, растапливая загустевший жир. Кесса подошла к окну и взглянула на моховой лес. Ей было не по себе.
На закате вой утих – падальщики, покончив с телами убитых, разошлись по кустам и улеглись отдыхать, только один, самый настырный, бродил у ограды, подняв серую морду к окровавленной жерди, и привставал на цыпочки, пытаясь достать отрезанную голову и уволочь в заросли. Заклятия на изгороди с тихим треском отбрасывали его назад, но Войкс не унимался. В последних лучах солнца Кесса увидела, как он роется в кустах, а потом крадётся к плетню с суковатой веткой.
- Хаэй! – крикнул ему Лигнесс, выходя на крыльцо. – В лес иди!
Войкс с сердитым шипением отпрянул от ограды.
- Ты поела? – хеск заглянул в полупустую миску Кессы. – Зря ничего не ешь. Придётся отдать остатки пленным.
- Пусть они едят, - кивнула Кесса, поднимаясь со скамьи. С чердака уже спускались, бесшумно взмахивая крыльями, выспавшиеся Пэкту, устраивались на жердях, чистили перья, ожидая, пока им принесут сырое мясо.
- Стража так и не вернулась, - заметила Кесса, на всякий случай выглядывая за порог.
- Да ну её, - отмахнулся Лигнесс. – Может, выбьют корабль. Как надоели эти падальщики под холмом, Элиг бы их всех побрал…
В лесу было тихо, даже птицы примолкли. Ни стражи, ни налётчиков, ни серых теней, - только пустая дорога, убегающая прочь от холма и тающая в зеленоватой дымке.
- Ветер с реки, - поморщился Ирнаэрсег и захлопнул ставни. – Много дряни он несёт.
Кесса удивлённо мигнула и потрогала кожу у носа. Чародейские узоры не жгли её больше. Она поднесла к лицу Зеркало Призраков – оно на миг пошло рябью, но всё же отразило её… и почти истаявшую печать защиты. Узоры истёрлись и едва ли могли уберечь от пепла и ядовитых туманов.
- Как Инальтеки переходят Геланг? – спросила она. – Они же не панцирные рыбы из едких рек!
- Там мост есть, - отозвался Лигнесс. Он забрал с кухни горшок, обёрнутый тканью, и теперь шёл к двери и не слушал, что говорит ему Кесса.
«Мост…» - «Речница» пощупала истёршиеся линии на лице. «Инальтеки не травятся едким туманом. Значит, там пройду и я…»
…Ветер захлопал неплотно прикрытыми ставнями, и Кесса поднялась с постели, растерянно мигая. Небо над моховым лесом ещё было тёмным, но вдали, за стеной хвощей, виднелась желтоватая полоска. Вышка над домом пошатывалась – Пэкту, вернувшиеся из дозора, облепили её, и ажурная башня едва выдержала их вес. Внизу было тихо, только из-под холма доносился задумчивый вой. Падальщики проснулись рано.
Кесса, стараясь не шуметь, спустилась в обеденную залу. Заранее отсчитанные куны она высыпала на стол – о плате они с Ирнаэрсегом договорились давно, и Кесса оставила одну лишнюю «монету». Дверь не скрипнула, когда она выходила во двор, не нарушили тишину и отодвигаемые засовы на плетёных воротцах сарая.
Инальтеки, привалившись к стенам, сидели с закрытыми глазами, свесив голову на грудь. Кесса протянула руку к одному из них, и все, кто был в сарае, вскинулись и уставились на неё.
- Я выпущу вас всех, - прошептала она, - если поклянётесь не вредить никому в Гванахэти и указать мне дорогу к мосту через Геланг! Клянитесь именем Аойгена, повелителя случайностей!
Хески переглянулись.
- Ты с Великой Реки, тебе можно верить, - проворчал один из них. – Я приношу такую клятву. Мы покажем тебе дорогу, знорка. Развяжи нас!
Ремни поддавались с трудом, но никаких чар – чего опасалась Кесса – на них не было, и вскоре освобождённые Инальтеки, стараясь не шуршать, спустились по склону. Они хотели перелезть через изгородь, но Кесса зашипела на них, указывая на калитку. Рядом, чуть в стороне от изгороди, лежал на брюхе Войкс. Он глодал голову Инальтека, и пустая жердь одиноко торчала над плетнём. Он недовольно зашипел, когда хески пробежали мимо, но с места не встал.
- Мёртвых ты ешь, а живые не в твоей власти, - прошептала Кесса ему и повернулась, чтобы прикрыть за собой калитку. На крыльце жилого дома стоял Ирнаэрсег и провожал убегающих хесков задумчивым взглядом.
- Едва взойдёт солнце, я напишу страже, - сказал он спокойно, посмотрев на Кессу. – Иди быстро, Чёрная Речница. В Кархейме тебя не найдут.
Часть 7. Главы 16-17. Дорога в тумане
Глава 16. Отравленный ветер
- Хаэ-э-эй! Кто ту-у-ут?
Ломкие стебли влаголюбивых трав хрустели под ногами, и туман, опустившийся на заболоченную долину, отражал каждый звук и многократно его усиливал. Кесса, оглушённая грохотом своих же шагов, замерла на месте, растерянно оглядываясь.
Только что позади был древний мост, изъеденный ядовитой рекой,
