– Вот именно, – поддакнул синсин, – Говорящих человеческим языком!..
Мужик внимательно оглядел Гварду и Поганца и сразу же согласился:
– Значит – две лошади и четверо людей!.. Тогда получится семь сюней…
Я не понял, каким образом получилась такая сумма, но спорить не стал – все равно никаких «сюней» у меня не только не было, я даже не знал, что это такое.
– У нас нет мелких денег, – неожиданно вступила в разговор Шан Те, – Я дам тебе свою… пуговицу…
И она протянула хозяину переправы крошечную пуговицу, отливающую перламутровым блеском. Я посмотрел ей в лицо, мне сразу стало абсолютно ясно, что эта пуговица ей очень дорога, но она готова отдать ее, понимая насколько для нас важно оказаться на том берегу.
Мужик же скосил один глаз на предлагаемую плату, почмокал губами и неожиданно заявил:
– У меня не будет сдачи…
– Я отдам тебе пуговицу и не потребую сдачи, засчитав ее, как оплату… срочности!..
Последнее слово Шан Те подчеркнула голосом, и, похоже, перевозчик прекрасно ее понял. Дверь будки мгновенно захлопнулась, но через секунду распахнулась снова, и из нее выскочил все тот же мужичонка, наряженный в потрепанный халат, плохо определяемого цвета, забранный в широкие штаны, которые в свою очередь было забраны в высокие сапоги. В руках мужик держал странным образом изогнутую железяку.
Быстро поклонившись, он бросил еще один взгляд на пуговицу в руке девушки и быстро пробормотал:
– Прошу господ путешественников занять места на моей недостойной барке…
После этого он чуть ли не бегом бросился на причал, вставил свою железяку в отверстие на боку барабана и принялся с остервенением его вращать. Канат начал медленно выползать из воды.
Едва мы успели взойти на причал, а с него перейти на качающийся настил лодки, как канат был полностью выбран и повис, роняя капли, над рекой. Мужик застопорил барабан и присоединился к нам, встав у борта, над которым висел канат. Как оказалось, лодка была соединена с этим канатом посредством двух свободных ременных петель. Лодочник поднял с настила короткий шест с крюком на конце, ухватился этим крюком за канат и, упершись в специально набитую на настил доску, принялся тянуть. Лодка нехотя сдвинулась с места и, потихоньку набирая скорость, направилась к противоположному берегу.
Воспользовавшись представившейся возможностью, я прикрыл глаза и попробовал еще раз подсмотреть, чем занимается Зверь-Исковик. Перед моим мысленным взором немедленно предстал этот мохнатый шестиметровый монстр, он все еще мчался по раскручивающейся спирали, пытаясь отыскать продолжение потерянного следа. У меня на душе стало намного спокойнее – если нам удастся переправиться на другой берег реки и выйти на проезжую дорогу, можно считать, что на этот раз нам удалось уйти от преследования!
Наш своеобразный паром уже довольно ходко бежал вдоль натянутого между берегами каната, приближаясь к середине реки, и тут я заметил, что Поганец Сю стоит около моей лошади и, крепко держась за повод, испуганно озирается. Шагнув к нему, я участливо поинтересовался:
– Что с тобой?.. Ты чего-то испугался?..
– Ничего я не испугался!.. – почти взвизгнул малыш, а затем, перейдя на трагический шепот, добавил, – Я плавать не умею!..
– Но тебя же никто и не заставляет плавать!.. – ободряюще улыбнулся я.
– А если эта… галера… начнет тонуть?.. – он топнул по настилу босой ногой, выбив странный гулкий звук, и тут же с опаской покосился на доски.
– С какой стати она начнет тонуть? – удивился я.
– А с какой стати тонут все эти… лодки-корабли? Дырка в днище – и привет!
– Но дырка-то не появляется ни с того, ни с сего!.. – снова улыбнулся я, – Чтобы дырка в днище появилась, надо чтобы хоть что-то произошло…
Я не успел выдать варианты того, что должно произойти, чтобы появилась дырка в днище, поскольку Поганец перебил меня самым непререкаемым тоном:
– И произойдет!.. Или камень со дна реки всплывет, или хват-рыба днище пожует, а может и просто от сотрясения обшивка разойдется!.. А что я тогда делать буду?!
И он еще крепче ухватился за повод, а я, прищурившись, поинтересовался:
– И где ж это ты видел… всплывающие камни?!
– Ну, сам-то я, допустим, их не видел, и, вообще, тот, кто их видел уже ничего рассказать не может! Но один старый моряк, с которым я был знаком, когда… э-э-э… путешествовал на… Запад, очень подробно объяснил мне, чего должен бояться человек на воде. А поскольку я, как уже сказал, плавать не умею, то хорошо запомнил эти… опасности! Это – морские ежи цунь, хватающие человека, оказавшегося в воде, за пятки, рыбки юй-ши, которые могут в секунду обглодать человека до остова, большой рак Боа-ду, незаметно подкрадывающийся к плывущему мужчине и откусывающий своими могучими клешнями… ну… это… все… мужское…
– А женщин, значит, этот твой рак не трогает?.. – перебил я занимательный рассказ Поганца саркастическим вопросом.
Малыш укоризненно посмотрел на меня и покачал головой:
– Ты, конечно, можешь смеяться… магам, может быть, все эти… приятные зверушки… и не страшны. А вот мне, как я понял, надо держаться подальше от водных пространств…
– Вряд ли для тебя опасны ежи цунь или большой рак Бао-ду… – нарочито задумчивым тоном проговорил я.
– Это почему это они мне не опасны?! – немедленно взвился Поганец, – У меня что же, по-твоему, пяток нет или я – не мужчина?!
– Ну, целостность твоих пяток обеспечена твоей обувкой… – тут Поганец быстро опустил глаза, словно проверяя, насколько видны его железные сандалики, – А насчет мужского достоинства…
Я с многозначительным сомнением замолчал…
И тут началось!
Поганец Сю наклонил свою, поросшую шерстью башку, уши его развернулись во всю свою необъятную ширь, зубы оскалились, и сквозь этот оскал с трудом протиснулся хриплый писк:
– Ты сомневаешься в моей мужественности?!! Ах ты – маг недоделанный!.. Да знаешь ли ты, что четыре жены правителя провинции Цжэнзя и семь его наложниц рыдали от счастья, когда я появился в их дворце и от горя когда… к-хм… мне пришлось его… э-э-э… покинуть! Да знаешь ли ты, что за одну ночь я способен до восьми раз… это… ну… пролить дождик и рассеять тучки…
– Так ты еще и погодой управляешь?! – насмешливо удивился я.
От такого моего отношения к его мужским достоинствам, Поганец буквально задохнулся, и вдруг его облик принял свой обычный вид. Он осторожно огляделся и совершенно спокойным, я бы даже сказал деловым, тоном произнес:
– Хорошо… Хочешь я на спор за два дня соблазню… Шан Те?!
От такого наглого и вздорного предложения я даже оторопел, а Поганец, все тем же деловым тоном, продолжил:
– Если я через два дня ее… это… у-гу… ты сделаешь и подаришь мне какую-нибудь волшебную вещь!.. Договорились?!
Видимо, именно этот его деловой, или вернее сказать циничный, тон и вернул мне спокойствие, хотя у меня и появилось сильное желание посмотреть, как над этим маленьким распутником поработал бы… большой рак Бао-ду.
– Договорились… – негромко и очень серьезно ответил я, – Если ты за два дня не… у-гу… то я тебе оторву башку, а если ты за два дня… у-гу, то я тебе подарю какую-нибудь волшебную вещь… а потом оторву башку!
На нахальной физиономии Поганца отразилась растерянность и, чуть запинаясь, он пропищал:
– Это что ж получается, я в любом случае останусь без… – тут он осторожно потрогал свою мохнатую голову, дважды моргнул и неожиданным шепотом закончил, – Нет! Так не честно!!
– А честно совращать молоденьких девочек?! – сурово спросил я.
– Ха! Девочку он пожалел!.. Посмотрите, какой он моральный! – от возмущения Поганец даже подпрыгнул, – А сомневаться в моих… э-э-э… мужчинских способностях честно!!!
После этих его слов я вдруг осознал, что мое подшучивание и в самом деле было довольно обидным. Однако извиниться и успокоить Поганца я не успел, послышался короткий глухой удар и наша лодка резко остановилась. Я едва устоял на ногах, а вот Поганец, выпустив от неожиданности повод, покатился по настилу, вопя что есть мочи своим пронзительным фальцетом:
