в два раза больше, чем наши головы.
Потом мы разместились всего лишь на двух имевшихся на борту шаттлах – даже в этом международные конвенции нарушались. Согласно правилам, находящиеся на корабле шаттлы должны вмещать в себя всех членов экипажа. Когда челнок отсоединялся от корабля, я увидел, как Хольц кивает нам на прощание. Спуск на Олимп начался.
В моем шаттле было человек пятнадцать, в том числе Диксон и Скедони. При посадке я специально держался подальше от второго шаттла, где летели аббат, три резервных гида и Прометей, продолжавший демонстративно размахивать гарпуном.
Спуск был недолгим и ничем не примечательным. Мы пару раз облетели планету, подыскивая подходящее для приземления место. В какой-то момент увидели в иллюминаторы зону без облаков и решили, что высадимся там; Диксон даже запросил инструкции. Однако в ответ из громкоговорителей раздался строгий голос Свитледи:
– Нет, нам сюда не нужно. Просто выполняйте указания и не задавайте вопросов.
Наконец шаттл спланировал на равнину, едва различимую сквозь тучи; со всех сторон ее окружали обточенные ветрами колючие пики гор. Автопилот не подвел, и мы довольно мягко сели на землю, хотя при снижении всерьез опасались, что разобьемся об острые скалы. Потом открылась внешняя дверь на корме, и мы стали выходить по двое, через камеру декомпрессии, пошатываясь в неудобных скафандрах.
Второй шаттл сел рядом, но из-за чудовищного ливня его едва можно было разглядеть. Поверхность Олимпа – по крайней мере, та небольшая ее часть, которую мы видели, – выглядела совершенно пустынной. Свет Гаммы Змеи почти не проникал через плотный слой низких черных туч – лишь по слабому свечению можно было догадаться о ее существовании. Но и эти тусклые лучи время от времени таяли под густыми слоями тумана, плотными, словно огромные клочья ваты. Проливной дождь, собачий холод, ураганные порывы ветра, острые скалы – неудивительно, что нам хотелось вернуться на «Мальпертюи», и как можно скорее.
Из передатчиков, вмонтированных в шлемы, донесся хриплый голос Прометея:
– Аббат, ты уверен, что это то место?
– Разумеется, – ответил Свитледи. – Я чувствую, что здесь есть кто-то живой. Живой! Нужно только поискать.
Мы подошли к экипажу второго шаттла. Рабочие с трудом развязывали узлы на толстом валике, напоминавшем рулон проволоки. Когда дело было сделано, мы полностью размотали его, разложили на земле и увидели, что это гигантская сеть диаметром метров пятнадцать, по всему периметру которой прикреплены тяжелые стальные крюки.
– Поднимите сеть, – распорядился Диксон. – Возьмите ее за края и натяните.
Выполнить приказ оказалось непросто. Сеть была тяжелой, а скафандры – неудобными, из-за чего даже самые простые движения давались нам с трудом. К тому же ветер бушевал с такой силой, что кто-нибудь из нас то и дело падал, из-за чего и все остальные тоже теряли равновесие. Однако ценой невероятных усилий мы растянули сеть и встали по краю, образовав почти правильный круг.
– Отлично! – весело прокричал Свитледи. – Вперед, дети мои, охота начинается.
Он пошел вперед, неуклюже пошатываясь в скафандре, следом поспешили Прометей, Диксон и три гида. Мы старались не отставать, но поначалу это казалось подвигом, на который мы были не способны. Ноги скользили по мокрым камням. Дождь хлестал по стеклам шлемов, а вытереть их мы не могли, поэтому шли почти вслепую, постоянно спотыкаясь и теряя равновесие. Далеко не сразу нам удалось поймать нужный темп, но когда это получилось, мы медленно, с трудом, побрели между горами.
Почти ничего не видя, мы тащились вперед целую вечность, подгоняемые проклятиями Прометея, уговорами Диксона и подбадривающими криками аббата – единственного, кто словно нисколько не уставал и не терял уверенности в том, что все идет как надо. Каждый шаг давался нам тяжелее предыдущего, перед глазами все плыло, а сеть превратилась в орудие пыток, мучившее наши пальцы и запястья.
Не знаю, сколько времени прошло. Помню только, в какой-то момент в наушниках раздался голос Диксона – такой пронзительный, что мы чуть не оглохли.
– Там что-то есть! Наверху!
– Я тоже вижу! – закричал аббат. – Быстрее, кладите сеть!
Нам не нужно было повторять приказ дважды. Хотя я ничего не видел и даже не представлял, что́ должен увидеть, но, как и все, чувствовал себя взволнованным, словно нам наконец-то улыбнулась удача. Положив сеть, мы встали за спинами командиров и принялись вглядываться в каменные стены, окружавшие нас.
– Там! – снова закричал Диксон. – За той полосой тумана!
Я присмотрелся еще внимательнее. Действительно, за волокнистым туманом высоко на скале скользило по камням какое-то маленькое существо, наверное, напуганное нашим присутствием.
– Но как мы туда заберемся? – спросил Диксон.
– Оставьте это мне, – выходя вперед с гарпуном в руке, заявил Прометей.
– Нет, кретин, не делай этого! – закричал Свитледи, отчаянно жестикулируя. Но монстра было уже не остановить. Пару раз он примерился к броску, а потом метнул гарпун с таким усилием, что чуть не порвал скафандр. Орудие описало параболу и вонзилось в спину существа. Несчастное создание вскрикнуло, взмахнуло руками и, ударяясь о камни, полетело вниз.
Мы поспешили к месту падения. Первым над маленьким трупом склонился Диксон.
– Но это же ребенок! – воскликнул он.
Свитледи грубо его отпихнул.
– Дай посмотреть.
Он тоже наклонился, а потом выпрямился в совершенном восторге, не обращая внимания на лупивший дождь.
– Это не ребенок! Смотрите! У нас получилось! Получилось!
Взволнованные, мы обступили труп, и со всех сторон послышались возгласы удивления. Несомненно, тело было человеческим, маленьким, как у ребенка, вот только голова оказалась странной. С двумя одинаковыми лицами, одним впереди, где положено, а другим – на затылке.
Прометей в ярости подскочил к аббату. Резко схватил его за руку.
– И ты притащил меня сюда ради этого? – закричал он.
Свитледи, по-прежнему сияя от счастья, вырвал у него руку.
– Какой же ты идиот. Это только один. Но если есть он, значит, есть и другие. Они всё еще верят в это. Ты что, не понимаешь? В 1352 году они всё еще верят в это!
7. Резня
На этот раз хустисья принял Эймерика, не заставляя того ждать. Как и при первой встрече, граф предстал перед инквизитором, привычно развалясь на вышитых подушках в окружении стайки дам. Среди них была и рыжеволосая бледная девушка, которую Эймерик приметил в прошлый раз. Но она без всяких возражений покинула зал вместе с остальными, хотя выражение ее лица показалось Эймерику очень суровым.
Инквизитор ограничился едва заметным поклоном. И сразу перешел к делу.
– Я должен поговорить с вами об очень серьезных вещах.
В томных глазах Жакме де Урреа зажегся гневный огонек.
– Серьезных? Надеюсь, это действительно так. Я уже несколько дней жду вашего
