Злата ранней осенью уже ездила в банк, чтобы забрать необходимую ей сумму и, невзирая на экономию, в преддверии зимы ей пришлось снова снять часть денег со счёта. Когда она вышла из банка и усаживалась в свою многоножку, её за локоть ухватил лэр Барути.
— Попалась, птичка! — весело оскалился он, попирая все законы приличия и привлекая чужие взгляды.
У Златы мелькнула мысль поднять шум в ответ на нахальное поведение лэра и убежать, даже если впоследствии об этом неприятном инциденте будут судачить все, кому не лень. Это лучше, чем оказаться в его руках, но память Талейты очень вовремя напомнила о том, что позорнейший магический договор был скреплён кровью и как только Барути об этом громко оповестит и прилюдно докажет, так она даже не сможет вернуться домой. Её тихое блеяние о том, что сроки выполнения обязательств не оговаривались и что дома её ждут дети, никого не тронут. Тут такое зрелище: продажная благородная лэра! Кто же захочет пропустить, как её поведут в гостиницу для исполнения договора.
Злата сцепила зубы, чтобы они не стучали и, натянув губы в улыбке, кивнула головой в сторону своей многоножки, приглашая лэра сесть в неё.
— Умница, а я подумал, что ты прячешься от меня! Твой отец сказал, что понятия не имеет, где ты, и узнав, что его дочь продала себя за маленькую услугу, поделился со мной сожалением, что отныне твоя судьба не беспокоит его.
Он сел так близко, что Злате было не пошевелиться. Её одежда оказалась придавленной его весом, но она продолжала улыбаться и кивать, одновременно беря поводья в руки и выводя экипаж на тихую улицу. Барути продолжал нашёптывать:
— Всё такая же холодная, но меня не обмануть. Твоё сердце бьётся так, что готово выпрыгнуть наружу. Мне это нравится!
Он не только сидел катастрофически близко, уничтожая её репутацию, но ещё и наклонялся к ней, чтобы его слова звучали ей прямо в ухо. Даже по земным меркам это было дерзко и нагло. Такая немыслимая вольность была прямым последствием слов лэра Эйша о его безразличии к судьбе дочери. Фамилию это не отнимало, но теперь все знали, что семья Эйш за Талейтой не стоит. Для оставленных семьёй мужчин подобная ситуация означала трудности в карьере, а для девушек… тут были варианты. Будь у отказной лэры свои имения, то она могла нанять себе тех, кто защитил бы её от всяких проходимцев типа Барути, но Златин случай — другой.
— Если ты проявишь усердие и постараешься мне угодить, то я подарю тебе колечко и, возможно, буду щедр после каждой ночи, пока ты мне не надоешь, — издеваясь, произнёс он, одновременно вытягивая защиту из артефактов, надетых на Злату.
— Вы не имеете права так поступать, — выдавила она из себя, ощущая, как заледенели украшения.
Так же как он пытался уловить её чувства после произнесённых скабрезностей, так и Злата пробовала на вкус его настроение. Интуитивно, скорее основываясь на догадках и хаотично приходящих в голову словах, она ощутила расплывчатую неприязнь к себе, какое-то общее раздражение к женской магии, и ещё рядом плескались более сильные эмоции, такие как ненависть, жгучее желание унизить и уничтожить. Зная, что Барути участник покушения на генерала и ещё был избит им, то не оставалось сомнений в мотивах лэра поглотителя. Мстит и лелеет какие-то свои обиды на одарённых магией лэр.
— Чудная моя ледышка, это у тебя нет никаких прав. И, между прочим, ты удаляешься от своего дома, а не приближаешься. Хочешь меня обмануть?
— Нет, что вы, — выдохнула Злата. — Откуда же вы узнали мой адрес?
— Моя знакомая сказала, что лэр Гьяси неожиданно отказал ей и перестал заниматься с её внуком. Я же наслышан о его дружбе с генералом. Мне оставалось только проследить за ним.
— Что ж, я рада, что вы нашли меня, — лепетала Злата, ощущая довольство Барути, — положение моё ужасно и ваше внимание для меня предпочтительней, чем если бы на меня обратил внимание какой-нибудь старый лэр…
— О-о, — протянул поглотитель и коснулся рукой Златиного подбородка. Он смотрел в её глаза, наблюдая, как она отреагирует на столь оскорбительный жест, но она была напряжена — и не более.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Какое место вы назначите для выплаты долга? — совсем тихо и демонстрируя полнейшую покорность, спросила девушка.
— Правь в центр города, в гостиницу. Домой я тебя не приведу, — Барути усмехнулся, почувствовав, как невольно вздрогнула лэра.
— Могу ли я попросить о небольшом одолжении?
— Нет.
— Из-за непростой жизни я перестала следить за своим телом, но мне хотелось бы заслужить ваше одобрение и подготовиться…
Молодой мужчина с подозрением посмотрел на неё.
— Убрать лишние волосики…
Он поморщился и презрительно выгнул бровь:
— У вас речь, как у опытной шлюхи.
Злата потупила глаза и ждала. Ей всю жизнь приходилось общаться с обеспеченными людьми и некоторые вели себя отвратительно. Она знала, что перечить, что-то доказывать, взывать к благоразумию, бесполезно, но это не означало, что этими людьми невозможно было манипулировать.
— Хорошо, вечером я заеду за вами, — обронил лэр и спрыгнул с многоножки.
Злата ещё несколько метров проехала в том же темпе, а потом осмотрелась и увидев, что Барути уже скрылся, погнала домой. Тактика смирения и демонстративной униженности сработала. У неё есть пара часов, чтобы убежать. На большее время она не рассчитывала. Лэр пришлёт соглядатая, и тот до его приезда проторчит у дверей. Ворвавшись в дом, она обняла опешившую кухарку, и рассчитав её, велела уходить. Потом так же обняла Брию.
— Вы прекрасно работали, но у вас оказалась ужасная хозяйка. Простите меня, что не оправдала ваших надежд, — покаянно произнесла она.
— Но…
— Уходите прямо сейчас. Я убегаю из города, пока есть возможность.
— Лэра?!
— Да, Брия. Семья отказала мне в защите, и я теперь добыча всех знатных бездельников.
— Ох, за что же так с вами?
— Лишний рот на наследство, а ещё имела наглость не отказаться от детей. У меня точно такая же ситуация как у вас, Брия.
— Я думала, у лэров всё по-другому.
— Нет, Брия, у лэров всё намного жёстче, потому что речь идёт не о двух-трёх монетках, а о состояниях, так что уходите, чтобы не попасться под горячую руку.
— Я помогу вам собраться.
— Хорошо, засекайте время и через полчаса чтобы духу вашего здесь не было!
— Что мне делать?
— Бросайте детские вещи в короба и поднимайте их в мансарду.
— В мансарду?
— Да, у меня есть кристалл перемещений, — приврала Злата.
Брия кивнула. Она знала, что лэры способны на всякие чудеса.
Сама Злата поднялась следом и, увидев учителя с детьми, обратила их внимание на себя:
— Лэр Гьяси, мой отец объявил лэру Барути, что не считает меня своей дочерью. В прошлом лэра Талейта имела неосторожность заключить с поглотителем преотвратнейший договор, и он намерен сегодня же не только его исполнить, но и поразвлечься.
На лице учителя отображалась последовательность мыслей. Ему не было известно, что стоящую перед ним девушку зовут Злата, но он знал как никто, что в теле лэры Талейты совершенно другая душа. То, что сейчас лэра назвала себя отстранённо, подсказало ему, что набедокурила прошлая хозяйка этого тела, благородная и холодная лэра Эйш.
— Я… — молодой лэр побледнел, но произнёс положенные слова: — встану на вашу защиту.
— Спасибо Вам, но мы же с вами реалисты! Я убегаю. Барути приедет сюда вечером, но боюсь, что в эти минуты он ищет человека, который сторожил бы меня. Не думаю, что это будет лэр, и только поэтому осмеливаюсь просить вас выгадать для меня время.
Гьяси на миг задумался и кивнул:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Я буду на улице и если кого-то замечу, то устраню его или прикрою снегопадом ваш отъезд.
— Лэр Барути обязан вам жизнью, верю, что он не посмеет на вас сорвать свою злость, иначе я не стала бы просить вас…
Злата порывисто обняла молодого учителя и, посмотрев на раскрывших глаза малышей, коротко велела:
— Всё слышали, котятки? Мы бежим. Собирайте свои игрушки и зовите меня.
