мы не займемся сексом, я просто умру!
Глава 33
Матвей
Я и забыл, какая она отзывчивая. Вру. Нихрена я не забыл. Разве можно ее забыть? Хотя я честно пытался целых две недели. Поэтому не звонил ей и не писал. Думал, отпустит за это время. Но увы. Или к счастью, я пока не разобрался. Самое главное, что сейчас, когда я держу ее в своих руках, сердце как будто обретает положенное ему место вместо того, чтобы блуждать по всей грудной клетке в попытках пробить ее.
Агата неспешно разворачивается и медленно скользит ладонями по моей груди.
— Я очень зла на тебя, — говорит она, но в глазах только желание и нежность. Блядь, залюбить ее хочется. — Я просто в ярости.
— Я знаю, маленькая, — киваю без улыбки, хотя она прямо рвется на губы после ее слов о ярости.
Мы несколько секунд пожираем друг друга взглядами, а потом позволяем себе отпустить контроль, и набрасываемся друг на друга. Я целую Агату яростно. Мне просто хочется поглотить ее. Сожрать. Подмять под себя и до утра трахать так, чтобы стены дребезжали.
Вдавливаю в себя, сжав ладонями упругую попку, и бешусь, что на ней джинсы. Да, красивые, да обтягивающие стройные ноги и сладкие булочки. Но, блядь, джинсы! Что ж, придется раздеть ее, чтобы побыстрее добраться до центра удовольствия.
Подхватив Агату, заставляю обвить ногами мою талию и, не прерывая поцелуя, несу ее в спальню. Я мог бы трахнуть и тут, но первый раз после такого перерыва хочу ее на кровати. Задыхающуюся и растерзанную моими ласками. Надо только помнить ее слова об усталости, чтобы окончательно не добить.
— Ты останешься на ночь? — спрашиваю, кусая ее губы и спускаясь на шею.
— Нет. Мама не разрешит.
— Агата, — стону я разочарованно. — Давай будем как-то с мамой договариваться. Хочу тебя на всю ночь.
— Не сегодня, — бормочет она, облизывая мое ухо. От ее ласк все тело содрогается, а в паху сжимается так, что я шиплю от сладкой пытки.
Бросаю Агату на кровать и максимально быстро сдергиваю с нее джинсы. Приходится немного повозиться с ними, но это фигня, потому что у меня наконец появляется доступ к месту, о котором я даже гребаные сны видел! Сегодня на Агате трикотажные трусики, которые не скрывают влажное пятнышко. Вжимаю палец между губок, и тонкая ткань позволяет увидеть очертания сладких лепестков. Член дергается, долбясь в ширинку брюк.
Мне так жарко, что кожа становится влажной от пота. Срываю с себя пуловер и бросаю на пол. За ним летит футболка. Возвращаюсь к промежности Агаты и глажу пальцем ткань трусиков, глядя на то, как она увлажняется еще сильнее. Черт подери! Это самое эротичное зрелище из всех мною виденных!
Быстро избавляю Агату и себя от остатков одежды и нависаю сверху, снова целуя. Она ерзает подо мной, трется чувствительными местами, слегка царапая мою спину.
Спускаюсь жадными поцелуями по ее шее к груди и захватываю один из сосков в плен своего рта. Посасываю, целую, кусаю, оттягиваю зубами под протяжный стон Агаты.
— Пиздец, какая ты, — бормочу, снова целуя ее кожу. Провожу влажную дорожку расслабленным языком от одного соска к другому, и повторяю с ним тот же фокус, что и с первым. — Охуеть, — добавляю, когда Агата выгибает спину, образуя над матрасом идеальную арку.
Путешествую ниже, облизываю пупок, легонько прохожусь языком по чувствительной части низа живота, и с удовольствием отмечаю, как кожа покрывается мурашками. Слизываю их и наконец, стащив ее трусики, добираюсь до самого сладкого. Глядя на розовые губки, облизываюсь, и раскрываю ее для себя. Она уже настолько мокрая, что капля возбуждения медленно ползет чуть ниже. Склоняюсь и слизываю ее, а потом набрасываюсь на нее, как оголодавший зверь. В голове полный туман. Я ни хрена не соображаю. Просто вылизываю ее дочиста, вырывая из нее крики и хриплые стоны. Она кричит “да”, повторяет мое имя, потом что-то шепчет, пока я, сходя с ума от ее вкуса и запаха, наслаждаюсь ею. Пирую. Пожираю Агату как самое изысканное лакомство.
В момент, когда она достигает пика, мне приходится придержать ее ноги, потому что она сжимает мою голову так сильно, что рискует свернуть мне шею. Поцеловав внутреннюю сторону бедра, сажусь на колени, беру с тумбочки презерватив и, быстро распаковав его, раскатываю по стволу. Делаю это медленно, словно издеваясь над самим собой. Смотрю на Агату, которая пьяным взглядом следит за моими руками, а я пару раз провожу кулаком по члену, слегка сжимая головку. Блядь, аж искры перед глазами.
Сев на пятки, поднимаю ноги Агаты вверх, дергаю ее бедра на себя и проскальзываю в горячую влажность. Зажмуриваюсь. Это невозможно выдержать, оставаясь в здравом рассудке. Она слишком тугая. Внутри просто кипяток, обжигающий мой член. Позвоночник сводит сладкой судорогой, когда я толкаюсь до конца.
— Блядь, — выдыхаю, прижимая к себе ее ноги.
— Да-а-а, — стонет Агата, и ее глаза закатываются.
Хочу сорваться и трахнуть ее так, чтоб развалить к ебеням эту кровать! Но притормаживаю, потому что могу причинить Агате боль. К тому же, все слишком быстро закончится, я и так на грани.
Начинаю раскачиваться, толкаясь в нее. Сначала медленно и размеренно, делая резкий рывок только в конце, а потом постепенно ускоряюсь. Через пару минут наши бедра сталкиваются в бешеном ритме, а по спальне разлетаются шлепающие звуки наших тел. Агата стонет, подмахивает бедрами, а я рычу, потому что для меня слишком много ощущений. Не знаю, почему чувствую себя так именно с ней. Раньше секс был просто способом сбросить напряжение, а теперь… как будто она перевернула мое понимание об этом, ничего толком не сделав.
Ставлю в догги, заставляю прогнуть спину и трахаю, ухватив за бедра. Довожу до пика еще раз, приласкав клитор. Сжимаю грудь одной рукой, а второй перехватываю за горло. Приподнимаю ее так, что она затылком упирается мне в грудь, выгнувшись красивой дугой. Трахаю, выбивая из Агаты воздух. Ласкаю клитор, легонько шлепаю соски, и она снова взрывается.
Отпускаю только для того, чтобы лечь на кровать и положить ее спиной на себя. Развожу ее ноги, вхожу снизу и, зафиксировав ее бедра, ритмично врываюсь, чувствуя, как собственный оргазм уже прожигает позвоночник. Я обливаюсь по́том, мои ладони скользят по влажному телу Агаты. Она хрипло кричит, а я кусаю ее плечо и рычу, когда мы одновременно взлетаем.
Завалившись набок, медленно выхожу из нее и, стащив презерватив, отбрасываю его за пределы кровати.
Мы
