— Извините, что задержался, — сказал Залесхофф. — Просто надо было провернуть одно маленькое дельце.
— Очередное похищение человека или же устранение?
Русский проигнорировал эту язвительную ремарку и присел на край кресла.
— А теперь, мистер Кентон, — начал он, — давайте наконец, как вы любите выражаться, приступим к делу. Надеюсь, мне удалось успокоить вас в том, что касается убийства Борованского. Так что настал ваш черед. Не будете ли вы столь любезны выполнить свою часть сделки и поведать мне, в чем же заключается та ценная информация, о которой вы здесь толковали?
Он произнес это небрежно, почти равнодушно, но за этими легкостью и небрежностью Кентон уловил напряжение парового котла, который вот-вот взорвется. Очевидно, что пока он сидел здесь с Тамарой, произошло нечто важное.
— Итак?.. — произнес Залесхофф.
Кентон кивнул:
— Ладно. Но при одном условии.
— Еще одно условие, мистер Кентон?
— Да, и выполнить его очень просто. Мне нужен шанс, сущий пустяк, по правде говоря. Хочу видеть лицо Саридзы, когда у него отберут фотографии.
— Вы хотите сказать, если у него отберут фотографии?
— Нет. Я хотел сказать «когда».
— Давайте не будем спорить на эту тему! Не вижу смысла встречаться с Саридзой.
— А я не понимаю, как вы собираетесь забрать фотографии, не встретившись с ним.
— Может, и не понимаете. Итак, выкладывайте! Я жду.
— Что ж, ладно, слушайте! — Кентон всем телом подался вперед. — Когда я говорил вам, что Саридза собирается ехать в Прагу, то упустил одну мелочь. Он сказал, что собирается встретиться там с человеком по фамилии Бастаки. И вот когда я ехал в автобусе к границе, то познакомился с англичанином, коммивояжером, с занятным таким человечком мистером Ходжкином. От него и узнал, что этот Бастаки румын и что отец его является одним из крупнейших промышленников страны. У самого же Бастаки имеется завод по производству электрических кабелей, находится где-то на окраине Праги. И еще Ходжкин назвал его одним из крупнейших мошенников на всей территории отсюда и до самого Шанхая. Так что если теперь вы скажете, что это не ценная информация, я готов съесть пальто Ортеги!
Залесхофф медленно поднялся из кресла и подошел к окну. Минуту или две он стоял неподвижно, рассматривая узор на плотных шторах. Затем обернулся.
— Мистер Кентон, — мрачно начал он, — у меня просто нет слов! Вы не представляете, как я глубоко заблуждался. Мне следовало сразу сдать вас полиции, еще в Линце. Я потратил на вас слишком много времени и сил в надежде, что вы дадите мне хоть сколько-нибудь ценную информацию. И что же я получаю взамен?
— Вы мне не верите?
Залесхофф приложил ладонь ко лбу и закрыл глаза, словно молясь о том, чтобы Всевышний дал ему сил.
— Ну почему же, мистер Кентон! Верю, конечно, верю! — Он повысил голос, а затем слова так и полились яростным нескончаемым потоком: — Я верю вам, мой дорогой друг, поскольку получил в точности такую же информацию по телефону буквально три минуты тому назад! Мало того, я могу — и этот факт, без сомнения, удивит вас — добавить к ней кое-что.
Буквально час тому назад Саридза встретился с Бастаки в его офисе на кабельном заводе. И при нем были фотографии. А полчаса спустя, когда вы пытались сообразить, отравил я ваш виски или нет, Бастаки отбыл на вокзал и сел на поезд, отбывающий в 12.20 в Бухарест. Саридза вместе с Майлером отправились к дому Бастаки, находящемуся на другом конце города. Всего полчаса тому назад, мистер Кентон, фотографии еще можно было забрать. А теперь благодаря вам они едут в Бухарест! — Он умолк и глубоко вздохнул. — Ну-с, что скажете на это, мистер Умник?
Кентон опустил глаза и стал рассматривать узор на ковре.
— Ничего.
Залесхофф злобно рассмеялся.
— Ничего! Как вам это нравится, а? Нет, мы должны сохранить способность здраво мыслить!
— Я ничего особенного не сказал.
Залесхофф нетерпеливо фыркнул и принялся нервно расхаживать по комнате.
— Вот что, Тамара, — сказал он вдруг, — прямо сейчас позвонишь в полицию и сообщишь, что у тебя украли ожерелье. Бриллиантовое ожерелье. Скажешь, что похитил его — просто сорвал с шеи! — какой-то мужчина, который остановил твою машину в Альтштадте. Дашь описание Бастаки. У них в картотеке оно есть. Скажешь, что твой водитель преследовал грабителя до самого вокзала, но тот успел вскочить на поезд, отбывающий в 12.20 в Бухарест. Скажешь им, что его можно будет перехватить в Брунне. Нет, не годится! Ну придумай что-нибудь сама! История должна выглядеть убедительно, главное — Бастаки должны продержать на границе достаточно долго, чтобы мы могли успеть добраться туда. Скажи Сержу — пусть подготовит маленькую машину и наденет униформу. В полиции тебя будут допрашивать. А Григорий пусть подготовит для меня «мерседес». И поторопись, слышишь?
Девушка направилась к двери.
— Погодите минутку, — сказал Кентон.
Тамара остановилась и обернулась.
— Ну что еще? — раздраженно воскликнул Залесхофф.
— Я бы не стал беспокоиться о Бастаки.
— О чем это вы? Ступай же, Тамара!
— Никаких фотографий у Бастаки нет.
— Что?
Кентон откинулся на спинку кресла.
— Видите ли, мсье Залесхофф, — пародируя манеру русского, начал Кентон, — ваша главная слабость состоит в том, что вы слишком уж зациклены на своей работе.
— Если у вас есть что сказать, говорите, но только быстро!
— Да, конечно, только слушайте и не перебивайте. Вы слишком быстро приходите к заключениям. Если бы я сказал вам о Бастаки в первую же минуту, как только меня доставили сюда, у вас бы все равно не было никакой возможности что-то предпринять. Поскольку, как вы сами только что сказали, его встреча с Саридзой состоялась всего полчаса назад.
— Напрасная трата времени!
— Погодите минутку. Я сказал, что вы слишком поспешно делаете выводы! Бастаки встречается с Саридзой, у которого есть фотографии. Затем Бастаки уезжает на вокзал и садится на поезд. Вы настолько уверены, что теперь эти снимки отправятся в Бухарест, что тут же делаете вывод: Бастаки увозит их с собой. Но это не так. И фотографий при нем нет.
— С чего вы взяли?
— Да с того, что я сам часто ездил этим поездом из Праги в 12.20. Очень удобный поезд, но только ни в какой Бухарест он не идет. Он идет в Берлин.
— В Берлин?
— Именно. И если вы обладаете хотя бы капелькой здравого смысла — а прежде я нисколько в том не сомневался, — то догадаетесь, почему Бастаки после встречи с Саридзой отправился в Берлин.
— Интересно знать, почему же?
— Помните, как вы весьма отчетливо обрисовали мне взаимоотношения Саридзы с румынскими фашистами?
— Да.
— Тогда вы должны помнить, как особо подчеркнули тот факт, что одной из главных целей Кодряну является союз с Германией.
Залесхофф кивнул.
— А вы хоть раз задумывались о том, каким образом Бастаки вообще вписывается в эту картину? И почему Саридза отправляется в Прагу вместо того, чтобы ехать прямо в Бухарест?
— Не знаю.
— Потому что так было задумано. Бастаки не слишком важная персона. Тот факт, что его отец — крупнейший румынский промышленник, лишь отводит от него подозрения. Почему Саридза не стал иметь дел с его отцом, ведь последний, несомненно, является финансово заинтересованной стороной? Где в дело вступает Бастаки-младший? Все эти вопросы, Андреас, я задавал себе, пока дожидался поезда в Будвайсе. И поскольку мне нужно было как-то скоротать время, я решил развлечься — зайти в пражское новостное агентство. Я прикинулся их независимым корреспондентом в Вене — кстати, такой человек существует, и он мой друг — ну и расспросил тамошних ребят о Бастаки. И узнал одну весьма любопытную вещь.
Жена Бастаки чешка — поэтому он и работает здесь. Но она немецкая чешка, и, хотите верьте, хотите нет, фамилия ее родного брата Ширмер, он нацист и работает секретарем в германском министерстве иностранных дел. Теперь понимаете, почему после встречи с Саридзой Бастаки отправился в Берлин? Перед ним была поставлена задача: изучить фотографии, убедиться в их подлинности, а уже потом бежать к своему родственнику Ширмеру с радостной вестью. Кодряну далеко не дурак. Прежде чем сделать очередной ход, он хочет убедиться, что у него есть поддержка. Ну а Саридза отсиживается где-то и ждет, когда Бастаки вернется с официальным благословением.
Балтерген тоже не дурак. Он и пальцем не пошевелит, чтобы помочь Кодряну, до тех пор пока точно не убедится, что дело стоит затрат. Так что, думаю, Саридза просидит на фотографиях в доме у Бастаки часов тридцать шесть, не меньше, будет ждать возвращения Бастаки. Вы можете, конечно, позвонить своему маленькому другу в Берлине, чтобы тот задержал Бастаки, но я бы не советовал. Вы можете провалиться и только подлить тем самым масла в огонь. Саридза улетучится со скоростью пули.
