Судьба племени огров была теперь в его руках.
«Темные времена ждут наш народ…»
Относительно последних слов Триады он не испытывал ни малейших сомнений. Клятвоотступник все еще жив. Черный Зверь не оставит в покое их племя, особенно если один из его потомков участвует в заговоре против него.
Тол’чак опустил камень и посмотрел на стоящих на коленях соплеменников: мужчин и женщин, стариков и детей, сильных и слабых. Они ничего не знали о мире, лежащем за пределами их долины, не знали, что за опасность подступила к их порогу.
Он выпрямился, не стыдясь больше внешности полукровки. То, что когда-то волновало его, сегодня не имело значения. После преступных и героических поступков, которые он наблюдал за время долгих странствий у народов всех земель, такая мелочь, как смешанная кровь, казалась сущей безделицей.
Триада заявила, что он огр. И это — его народ. Пришла пора пробудить их к действию.
Его взгляд задержался на Хун’шве. Вождь все еще склонял голову.
— Хун’шва! — приказал Тол’чак. — Встань!
Огр повиновался, но отводил глаза.
— Мне потребуется три твоих охотника, чтобы отнести умерших в пещеру духов.
Вожак рыкнул на огров, стоявших по соседству, и они принялись поднимать тела старцев.
— А что насчет зова к сбору? — спросил Хун’шва.
Тол’чак нахмурился. Опытный воин был прав. Другие кланы соберутся у Черепа Дракона, не ведая о том, что произошло здесь. Значит, его родной клан Токтала тоже должен прийти.
— Собери наших, — сказал он. — На закате мы должны быть готовы к пути.
— Но Триада созвала сбор, а теперь их нет, — сверкнул глазами Хун’шва. — Кто будет говорить?
Тол’чак не знал ответа, но вместо него на вопрос ответил сам же Хун’шва:
— Старейшины назвали тебя вождем. Ты должен возглавить сбор.
Сын Лен’чака хотел было возразить, но не нашел мало-мальски весомых доводов. Казалось, сама Триада не дала Тол’чаку возможности уклониться от обязанностей духовного вождя кланов, и ему придется принять на себя тяжелый долг.
— Я… я должен буду говорить перед всеми, но мне нужно время, чтобы подготовиться, — ответил он, сжав сердце-камень в кулаке.
Тол’чак проводил взглядом тела старейшин, которых уносили к освещенной факелами трещине в дальней стене пещеры. И вспомнил последние слова Триады: «Ты знаешь, с чего начать… Ты знаешь, куда пойти»…
Тол’чак вздохнул. Когда-то давно он нес безжизненное тело Фен’швы через разлом в Пещеру Духов. Там он встретился с Триадой и пустился в путь, который, завершив полный круг, привел его обратно.
Прижимая самоцвет к груди, он вышел из ворот своего жилища, отмеченного знаком проклятия.
— Куда ты? — спросил Магнам.
Огр указал на голубоватое сияние и проговорил, не останавливаясь:
— Я должен пройти по пути мертвых.
Глазами своей зверушки Мама Фреда смотрела, как гигант шагает прочь. Прочие огры расступались перед ним, в их мускусном запахе смешивались страх и уважение. Это распознавал Тикал, обладавший чутьем, которое значительно превосходило человеческое. Знахарка дождалась, пока огр скроется в расселине, а потом приказала Тикалу повернуться к остальным.
Она подозревала, что ее спутники поняли далеко не все из произошедшего здесь разговора, тогда как она сумела распознать все тонкости. Мама Фреда хорошо знала гортанный язык огров, но предпочитала помалкивать об этом. Их речь состояла не только из слов и звуков. Жесты, позы, запахи — все имело значение. И чутье Тикала помогло ей как нельзя лучше.
— Не хочешь отдохнуть, Фреда? — спросил Джеррик, намереваясь отвести ее к удобным для сидения камням около очага.
Д’варф как раз начал разжигать огонь, а Джастон помогал ему, расщепив ножом сухие палочки и высекая искру.
Знахарка погладила руку капитана-элв’ина.
— Я в порядке, Джеррик. Пойди лучше поищи в мешках немного хлеба и сыра. Наверное, все проголодались.
Он не сдвинулся с места, глядя на нее с беспокойством.
— Фреда?
— Я в порядке, — повторила она с нажимом.
Старая женщина понимала, чем озабочен Джерри. Она, конечно, постаралась скрыть от него те боли в сердце, что поселились там несколько дней назад. Но разве такое утаишь? Пришлось признаться. Даже ее чудодейственные травы не помогали, но они хотя бы давали возможность спокойно дышать.
Узнав о болезни, Джеррик рассердился на то, что знахарка отправилась с ними. Но в глубине души Мама Фреда точно знала — выбора у нее не было. В течение бесчисленных зим она жила одна — слепая калека, чужая среди зрячих людей. И только теперь, на склоне отведенной ей жизни, повстречала кого-то, с кем ощутила духовное родство. Теперь их связывают тесные узы, и они знают друг о друге все. Знахарка не смогла бы жить вдали от капитана. Она с признательностью пожала ему руку.
— Иди, помоги остальным.
Джеррик кивнул и удалился. Мама Фреда следила за его все еще сильной и стройной для его возраста фигурой, снежно-белыми волосами, что разметались по плечам, и улыбка против воли возникла на ее губах, когда она отвернулась. Джеррик носился с ней, будто волчица с больным волчонком. Но почему-то на закате лет Мама Фреда чувствовала себя удивительно спокойно — хорошо, когда кто-то о тебе заботится.
Она подошла к обломкам сланца, из которых была сложена изгородь жилища Тол’чака. Фардейл охранял вход, но ее интересовали несколько огров, стоявших неподалеку. Знахарка выглядела старой и дряхлой, опиралась на клюку, поэтому никто не обращал на нее внимания.
Самый крупный огр по имени Хун’шва стоял в окружении сородичей, могучих и покрытых шрамами. Он глянул в сторону Мамы Фреды, но не увидел ничего угрожающего — человеческая женщина, слабая, да еще и слепая, старуха.
Она прислушалась к их беседе.
— Так ты отказываешься? — рычал один огр, обращаясь к Хун’шве.
Он казался самым уродливым из огров, которого когда-либо видела целительница, похожим на искореженный пень гигантского дерева, и носил волчью шкуру, наброшенную на одно плечо, как плащ.
— Не дави на меня, Крэй’нок! — рокотал в ответ Хун’шва.
— Ты дал слово клану Ку’укла! — незнакомец кивнул на освещенную трещину. — Этот выродок-полукровка убил моего брата! — Он приподнял край волчьего плаща, чтобы показать шрам на могучем предплечье.
Мама Фреда видела, что очертания шрама не соответствуют принятым в местном клане.
— Да, я пообещал Ку’укла… — сердито проворчал Хун’шва.
— Пусть тебя не обманет его колдовство! — Крэй’нок плюнул на землю. — Он легко провел тебя, показав тень мертвого сына.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
