Тина сама не заметила, как задремала.
Ей снилось, что она снова идет по бесконечному полутемному коридору с унылыми бледно-зелеными стенами. Позади нее раздаются шаги, и эти шаги неумолимо приближаются, кто-то невидимый постепенно нагоняет ее…
Тина хотела обернуться, но боялась того, что может увидеть.
Она ускорила шаги, но и ее преследователь пошел быстрее, она перешла на бег, но и он не отставал.
Кто это был? Леонид? Его криворотый знакомый? Кто-то еще, неизвестный и безжалостный?
Она остановилась – и в то же мгновение шаги за спиной затихли.
Тина собрала в кулак все свое мужество – и обернулась.
Позади, шагах в двадцати от нее, стоял незнакомец.
Фигура его показалась Тине смутно знакомой, но лицо… его попросту не было. На том месте, где у обычных людей находится лицо, у ее преследователя был ровный розовый овал без глаз, без рта и носа.
Это показалось Тине таким страшным, что она снова бросилась бежать… и проснулась.
Она чувствовала себя разбитой, как часто бывает, если заснешь днем. На лбу выступила испарина, во рту пересохло.
Потревоженный кот поднял голову и неодобрительно взглянул на Тину: зачем ты шевелишься? Я только задремал…
Тина уставилась в потолок. Ее не отпускал этот сон.
Незнакомец без лица… неудивительно, что ей приснилось такое.
Ведь она по-прежнему не знает, кто убил Алису и Лену, кто убил Мухина и искалечил несчастного душевнобольного Диму. Не знает, кто подбрасывал ей кукол…
Теперь известно, что это не Леонид.
Казалось бы, на него указывает кровавый след на подоконнике. Но какой у него мог быть мотив? Кроме того, если его шантажировали, если за ним шли по пятам его зауральские знакомые – Леониду было явно не до игры с куклами… хотя, конечно, чужая душа – потемки…
В квартире царила тишина, звуки на кухне прекратились, только где-то совсем рядом раздавались ритмичные шумные выдохи.
Тина осторожно ссадила кота на пол, спустила ноги, нашарила тапочки и пошла на этот звук.
Она вышла в коридор, заглянула в соседнюю комнату, где находилась спальня дяди Бо.
Дядя был здесь.
Он сидел на ковре, хитро сплетя ноги и сцепив руки за головой, и быстро, энергично откидывался назад. Коснется затылком ковра и снова выпрямится, коснется и выпрямится… только шумное, энергичное дыхание нарушало тишину.
Тина подумала, что старик находится в отличной форме. Да какой он старик? Крепкий, подтянутый, энергичный мужчина… пожалуй, даже ей, молодой и тренированной женщине, не просто было бы выполнить такое упражнение…
– Ты проснулась, принцесса? – Заметив ее, дядя Бо расцепил ноги, оперся обеими руками о ковер и с заметным трудом поднялся на ноги. – Ты спала, и я не стал тебя беспокоить… видишь, занимаюсь лечебной гимнастикой, врач прописал от радикулита и болей в суставах… сейчас я буду тебя кормить…
Он прошел на кухню, прихрамывая и потирая поясницу, причем Тине показалось, что он преувеличенно изображает старческую немощь. Тина вернулась в гостиную, села в свое любимое кресло. Ришелье вспрыгнул на стол, тронул лапой старинные часы.
Они пробили семь раз, и снова распахнулись ворота замка, выехали оттуда один за другим рыцарь, монах, купец… прошел следом за ними скелет с косой, и в окошке над воротами показалась зловещая надпись.
«Есть жнец, смертью зовется он. Властью от Бога большой наделен. Когда косить он станет – и нас с тобой достанет…»
– И нас с тобой, – задумчиво проговорила Тина.
Ришелье потянулся к ней, потерся пушистой щекой и громко замурлыкал.
– Идите сюда! – донесся из кухни голос дяди Бо. – Обед будет поздним.
Стол был сервирован по высшему разряду – с крахмальными салфетками и несколькими приборами.
– Тебе надо поесть! – заявил дядя Бо. – Как человек, немного разбирающийся в человеческой психологии, скажу, что вкусная сытная еда поможет снять стресс лучше, чем любые лекарства. Конечно, помогают еще физические упражнения или быстрая ходьба, но ты сейчас так слаба, что эти методы лучше оставить на потом.
– Но дядя… – слабо запротестовала Тина, вспомнив, кто она есть, – ты же знаешь, что я не могу…
– Знаю, но ничего не хочу слышать! – Дядя Бо повысил голос. – Сегодня ты поешь, считай это предписанием врача! Крем-суп «Дюбарри», я сам готовил. Это тонко протертое пюре из цветной капусты…
– Со сливками… – простонала Тина.
– Да уж не на воде! – отрубил дядя Бо и поставил перед ней суповую тарелку.
Крем-суп и вправду был выше всяческих похвал, но Тина смогла осилить только половину, после чего решительно отодвинула тарелку и заявила, что она в полном порядке и больше не станет утомлять дядю своим присутствием.
Было поздно и темно, Тина вышла из такси и крадучись направилась к собственному подъезду в надежде, что все соседи уже спят и никто не заметит, в каком виде она возвращается домой.
Лампочка внизу не горела, и Тина, грешным делом, порадовалась, что Терентий Трофимыч с первого этажа успел сделать свое черное дело. Терентий Трофимыч был человек старого закала. Он жил в доме очень давно, помнил Тининых родителей и потом даже пытался как-то свататься к тете Зине, по его словам, она импонировала ему своей рассудительностью и экономным ведением домашнего хозяйства. Тетя Зина тогда с негодованием отказалась, поскольку вообще не интересовалась мужчинами и твердо стояла на собственных ногах. К тому же Терентия тогда бросила жена, и тетка здраво рассудила, что хорошими вещами никакая женщина разбрасываться не станет. В те давние времена Терентий Трофимыч работал на заводе бытового электротехнического оборудования, и дом его был полная чаша, поскольку с завода все несли все, что плохо лежит, и всему этому хозяйственный сосед находил применение.
Годы шли, Тина выросла, Терентий вышел на пенсию и продолжал куковать бобылем. Завод его закрылся, потом снова открылся, Терентий устроился туда опять, но порядки на частном предприятии стали другие, и позволять сотрудникам нести все, что плохо лежит, никто уже не собирался.
Сосед же никак не мог понять и принять такой простой факт, поэтому его уволили без скандала. Однако нелегко было отучиться от многолетней привычки, да он и не хотел. Терентий Трофимыч был твердо уверен, что общественное можно брать себе, потому что хозяина у него нету. Поэтому он регулярно выкручивал лампочки в подъезде и заменял их на сгоревшие. В сквере поблизости не было ни одной целой скамейки – сосед аккуратно выламывал досочки и увозил их на дачу. Он отвинчивал ручки на дверях и оконные шпингалеты, пытался вывинтить автоматические пробки, пока обозленные электрики не подстраховались и не сделали так, чтобы старика легонько дернуло током, после чего он к щитку больше не подходил.
Напрасно соседи уверяли Терентия Трофимыча, что лампочки давно уже меняют они все по очереди, сосед не внимал их словам. Понемногу все смирились.
Тина легко взбежала к лифту и увидела раскрытую дверь. Лифт не работал. Света не было и на втором этажа, и на третьем. Тина восхитилась было размахом Терентия, но поняла, что даже для него это слишком, очевидно, электричество выключили во всем доме.
Из лестничных окон проникал кое-какой свет, Тина поднималась, стараясь не стучать каблуками – время позднее.
И вот уже ее этаж. Тина нашла в кармане ключи, и тут же к ней метнулась светлая фигура. Тина вскрикнула от неожиданности и прижалась к двери соседей.
– Тина! – раздался сдавленный голос. – Это ты…
У Тины перед глазами возник скелет с косой, такой же белый, как эта фигура. Неужели все предыдущие события были только прелюдией, и теперь смерть пришла за ней?
– Тина, отзовись… – снова послышался шепот, – я жду…
Тина хотела промолчать, но тут же одумалась – разве можно обмануть смерть? Никому это еще не удавалось…
Она зажала в руках ключи и шагнула вперед.
– Ну, вот она я! Что тебе надо?
– Тина… – фигура отступила. – Это я, Лиза.
«Какая еще Лиза?» – удивилась Тина, но сказать ничего не успела, потому что щелкнула зажигалка, и в неверном свете она узнала в бледной фигуре свою старую знакомую Лизку Шапошникову.
– Что б тебя! – в сердцах выругалась Тина. – До смерти меня перепугала!
– Тише, – шикнула та, – тут такая ведьма у тебя в соседях…
Но было уже поздно, потому что дверь соседей распахнулась и на пороге возникла та самая ведьма – соседка Маша.
– Ты еще здесь? – закричала она визгливо, не заметив в темноте Тину. – А ну пошла отсюда, а не то полицию вызову!
Лиза Шапошникова раньше работала моделью, потом вышла замуж, но все стати остались при ней, да еще прибавилось шикарных шмоток и денег для посещения дорогих салонов красоты. У Маши же, как видно, развилась сильная аллергия на красивых женщин высокого роста.
Лиза явно была сегодня не в лучшей форме – белый кожаный плащ болтался без пуговиц, волосы растрепаны, под глазом – самый настоящий синяк. Маша уловила слабину и пошла в наступление. Чувствовалось, что разговор на таких повышенных тонах происходит не в первый раз.
