— Ни черта они не ценят, — невесело ответила Эджен, — Мелочные мыслишки, мелочные делишки, мелочные желания, — она неопределенно повертела кистью руки и уронила ее, — Насекомые.
— Но это в любом случае лучше, чем сидеть вот так и жалеть себя.
— Я не жалею, — Эджен отвернулась к окну, — Я наслаждаюсь свободой.
— В коробке? — с иронией спросил Лас, оглядывая темную квартиру.
Демонесса равнодушно пожала плечами.
— Пошли, — он оперся рукой на подоконник, заглядывая в ее лицо, — Я знаю одну кафешку. Прекрасный вид, красивая музыка, великолепный кофе….
— И пирожные, да? — Эджен с грустной насмешливостью посмотрела на него.
Ласайента открыто улыбнулся, и у девушки в ответ невольно дрогнули губы.
— Пошли, — вздохнула она, — Все равно не отстанешь. Где хоть оно?
Йёвалли взял со стула жакет демонессы и подал ей руку:
— Миледи, Вы не пожалеете.
Лас открыл портал прямо на набережную Сены между двумя цветочными магазинчиками. Ночь отражала в реке дрожащие огни фонарей, разнося повсюду нежный аромат роз.
— Ненавижу Париж, — Эджен передернула плечами и решительно повернула назад, но Лас перехватил ее за талию и развернул обратно.
— Ты ошибаешься, миледи, — тихо прошептал он ей на ухо.
К свежему запаху реки и городских цветов добавился запах нагретого летнего луга, земляники, солнца и хорошо выделанной кожи его куртки, странным образом переплетаясь между собой и неся успокоение.
— Ты не Париж ненавидишь, а тот день и того, кто тебе его испортил, — демон сочувственно посмотрел в потухшие карие глаза, — Здесь, в этом городе, можно начать жизнь сначала, отбросив прежнюю, как изношенную одежду.
— Что читаем? — с легким сарказмом спросила удивленная Эджен, наклонив голову к плечу.
Лас таинственно приподнял брови, но тут же улыбнулся:
— Озвучил свои мысли. Нам туда, — он кивнул вдоль набережной, — Или возвращаемся?
Эджен представила темное одиночество в четырех стенах, звуки машин за окном и решительно тряхнула головой:
— Пошли примерять новую одежку.
Все было так, как обещал йёвалли, и щемящее чувство ненужности потихоньку, мелкими шажками, отступило, будто Сена уносила его. Тонко пахла бордовая роза, которую купил Лас, пока она выбирала сладкое. Слегка горчил крепкий кофе, и вечерний легкий ветерок нежно гладил по лицу, утешая и успокаивая.
Потом они бродили по набережной, смотрели, как река неторопливо несет волны к морю, играя огоньками улиц и прогулочных катеров, и болтали о пустяках. Лас в лицах пересказывал студенческую жизнь, старательно избегая упоминаний о Санти, будто того никогда и не было. Не было ни любви, ни дружбы, ни ссоры. Ничего не было. И никогда уже не будет.
Эджен слушала непривычно оживленного принца и понимала — он ждет, ждет и надеется, не веря, что все это серьезно. Тиль — идиот. Чем он думал, когда в клочья разрывал их отношения, пуская их по ветру, втаптывая любовь и дружбу в грязное месиво? Она бы еще понимала, если бы у брата, кто-нибудь был. Внезапная любовь. Озарение. Ага. Но ведь нет никого! Он один!
— Не грусти, — Лас приобнял ее за плечи и заглянул в лицо, — Все будет хорошо. Веришь?
Эджен уловила интонации брата в речи йёвалли. Боги, да Лас весь пропитан им! Как он сейчас? Как выдерживает это? А ведь он и в Париже только потому, что здесь многое напоминает об их любви.
— Ае, хочу на море.
Она действительно туда хотела, и только потом поняла, что сказала. Лучше в пустыню, потому что море тоже связанно с Сантилли.
Но Лас лукаво склонил голову к плечу:
— Куда именно рвется душа миледи?
И тут Эджен осознала, что идет, обнявшись, с молодым, безумно красивым и сильным демоном. Свободным. Они сейчас оба свободны, как птицы. Дьявол! О чем она думает?
— У тебя вино есть?
Принц кивнул и шутливо спросил:
— Миледи любит задавать глупые вопросы?
Демонесса легонько ткнула его кулачком в бок, улыбнулась и решительно тряхнула головой:
— Тогда к тебе. Будем пить вино на берегу, слушать прибой и смотреть на звезды.
А потом она уйдет, потому что они не должны быть вместе. Это будет не правильно.
— Я всегда хотела побывать в разных мирах, — неожиданно призналась она.
— И что тебе мешает это сделать? — удивился Ласайента, — Открывай портал, и весь мир у твоих ног, миледи, — и серьезно посоветовал, — Напросись к Мишелю, его вечно куда-то тянет.
Дом на берегу стоял темный, он тоже был одинок, лишь на террасе горел неясный огонек фонаря. Элерин нет, а планета есть. Прекрасная планета с красивым именем.
— Ае, что останется после меня?
— Глупая миледи, — демон внезапно щелкнул ее по носу, и черные мысли испуганными зайцами брызнули по кустам, — Все, что захочешь и больше, — он вдохнул полной грудью запах моря, снял и бросил куртку на перила, — Здесь или дома?
— По очереди, — решила Эджен, следуя его примеру.
Прибой с шумом набегал на берег, волоча за собой песчинки и редкие мелкие камешки. Они пили сладкое вино, бродили по берегу, дурачились, гонялись друг за другом, поднимая веером брызги, и им было легко и свободно, как птицам в небе.
Поздно ночью, лежа на разостланном одеяле на временной крыше недостроенного второго этажа, Лас показывал Эджен созвездия. Она устроилась на его плече, и ей казалось, что они одни во всей Вселенной плывут среди звезд на маленьком плоту, но не было того щемящего чувства одиночества, не отпускавшее ее последнее время, потому что рядом был мужчина, который прогнал его, это проклятое одиночество.
— Ае, откуда ты столько знаешь? — демонесса перевернулась на живот и приподнялась на локте, заглядывая ему в лицо.
Глаза принца завораживающе блестели, отражая тысячи миров, дразня и зовя, и девушка забыла о том, что только что спросила.
— Жени, — Ласайента мягко отстранил ее, придерживая за плечи, — нельзя смотреть мне прямо в глаза.
— Почему? — шепотом спросила она, чувствуя тепло его рук сквозь тонкую ткань и то, как сладко замирает сердце. Не убирай. Оставь.
Лас вздохнул:
— Искуситель-соблазнитель, — и хмыкнул, бездумно глядя перед собой, — Кого и зачем?
Девушка провела по его скуле пальцами.
— Искушать можно не только для этого, Непоседа. Желания бываю разные.
Демон с удивлением перевел на нее взгляд.
— Спасибо за вечер и желание жить, — она поцеловала его.
Хотела дружески чмокнуть в щеку, но непроизвольно нашла губы. Мягкие и нежные. И почувствовала, как сразу напряглись его руки.
— Извини, я случайно, — демонесса мысленно обругала себя за все сразу, — Извини, — она хотела отодвинуться, но так не смогла заставить себя сделать это.
