Она снова отвернулась, чувствуя растерянность. Дома бы просто поднялась и пошла на кухню пить кофе, анализируя все, что Дима вчера сказал. Здесь с этим возникала проблема. Даже несколько: Лиза не знала, где в этом доме кухня; понятия не имела, есть ли там кофе; и пока слабо представляла, как будет разгуливать по коридорам в поисках этого всего, облаченная в вечернее платье. Другой одежды у нее здесь не было. В общем, сплошные проблемы.
Из-за того, что она крутилась, проснулся и Калиненко. Прищурился, сонно осмотрелся, перевел взгляд на Лизу:
- Солнце мешает? – сразу понял он корень ее изначальной проблемы. – Забыл. Надо было шторы задернуть, - Дима зевнул и перевернулся на спину, закинув руки за голову. Потянулся. – Летом тут с пяти утра – как под прожекторами.
- А зачем ты здесь спальню сделал? – поняв, что уже не уснет, Лиза села в кровати, пытаясь угадать, который час.
Подтянула простынь, кутаясь. Ночной рубашки здесь у Лизы так же не имелось и спала она в одних трусиках. Под одеялом было тепло, сейчас же Лиза озябла. Осмотрелась, заметив, что по бокам окна действительно висят плотные темные шторы. Такие точно свет не пропускают. Калиненко в это время только пожал плечами.
- Да спальня планировалась в другой комнате. Но ее Ирка забрала сразу. А мне без разницы. Я сплю и так, лишь бы не мешали, - тут Дима выразительно глянул в ее сторону и усмехнулся. Перевернулся опять, кулаком удобней подбивая подушку себе под голову.
Но Лиза не отреагировала на намек. Ее другое зацепило:
- У вас с женой были разные спальни?
Она недоверчиво посмотрела на него, почему-то удивившись почти так же, как вчера от его заявлений о доме. Нет, Лиза знала, что не все спят вместе, даже после свадьбы, и многие пары всегда спят отдельно, вроде, чтобы не мешать друг другу отдыхать.
Но, ладно, Калиненко устроился в ее постели на вторую же ночь. И не было похоже, чтобы не высыпался. И вообще, это понятие «разные спальни» и Дима – были для нее несовместимы. Ведь сейчас она тоже спала с ним, несмотря на наличие еще одной спальни, как оказалось.
Дима хохотнул, увидев ее удивление.
- У нас жизни были разные, Лиза, - он вновь перевернулся на спину. – А я каждому готов дать ровно то, что сам от человека получаю. – Дмитрий так же поднялся, сев в кровати. Одобрительно осмотрел Лизу: кажется, ему отсутствие у нее рубашки вполне понравилось.
Да и похоже, Дима смирился с тем, что спать ему не дают. И, между прочим, не выставил Лизу в коридор или другую комнату… Это, как и его ответ, подтолкнули Лизу к другим мыслям.
- Дима, что ты вчера имел в виду? Про дом, себя, меня?
Не лукавя, не делая вид, что раскусывает его мысли на лету и понимает все недосказанности, просто спросила она. Посчитает ее глупой, ради Бога, от Лизы не убудет. Зато она хоть разберется в ситуации.
Калиненко поднял глаза с ее груди, посмотрев в глаза Лизе. Тоже приятно.
Пожал плечами.
- Ровно то, что сказал. Я даю столько человеку, сколько от него получаю, - он поднялся с кровати и потянулся уже во весь рост. – На преданность, я отвечаю преданностью. Ты впустила меня в свой дом, не предала ни разу. Я оценил. А чего ты ждала, когда под колонию приехала…
Калиненко махнул рукой так, словно бы для него все и так было понятно, и говорить тут особо не о чем.
Но Лиза восприняла это вопросом. И честно ответила:
- Ничего не ждала, - она запустила пальцы в волосы и попыталась пригладить пряди. Или скрыть свою неуверенность. – Увидеть тебя хотела, просто. Издалека. Не сомневалась, что тебя встретят. А ты – пешком, один… Вот и вышла. А потом, просто захотелось хоть немного счастья. Такого, как есть, какое могу получить с тобой. Для себя. Не ждала ничего. Скорее того, что однажды утром проснусь, а тебя уже нет… - она и сама передернула плечами.
Калиненко, внимательно рассматривающий ее во время этого монолога, улыбнулся:
- Бойся своих желаний, они могут исполниться, - глубокомысленно изрек он. И усмехнулся шире. – Что ж, Лиза, значит, ты получила больше, чем могла рассчитывать. Я оценил тебя. Меня все очень даже устроило. И то, что ты рядом – устраивает вполне. Так что: все мое – твое, как и ты была готова мне даже свою драгоценную машину доверить, - видимо, помня ее переживания об авто, Калиненко подмигнул.
И, показывая, наверное, что все вопросы решены, двинулся в сторону подоконника, на котором вчера оставил мобильный, сигареты и зажигалку. Но Лиза еще не все для себя прояснила:
- Это твое новое кредо по жизни? – поинтересовалась она Дмитрию в спину.
- Почему? Я всегда придерживался такого принципа, - Дима обернулся. - Может, только, переоценил важность некоторых моментов и материальных предметов.
Он вновь внимательно ее рассматривал, а Лиза пыталась и не смогла удержать недоверчивую, даже ехидную гримасу. Ей не помнилось, чтобы он жил по таким «понятиям» раньше. Но она промолчала. И сильнее закуталась в одеяло, потому что из окна, открытого Димой, ощутимо потянуло холодом.
Однако Калиненко, как раз, ее мысли щелкал, как семечки. И понял, что именно повисло недосказанным. А может, ее вчерашняя истерика натолкнула его на понимание. Кто знает?
Дима уперся ладонью в подоконник и достал сигарету. Прикурил. Все это – продолжая пристально смотреть на Лизу.
- Мы оба были другими тогда, Лиза. И отдавали друг другу то, что были в состоянии, - Калиненко глубоко затянулся и выпустил изо рта небольшое облачко дыма. – Я – был тебе верен на протяжении всех отношений. Был честен. И не делился тобой. Даже с Виталей, - еще раз выдохнув дым, ответил он.
И отвернулся к окну, продолжая курить.
Лиза промолчала. Поднялась с кровати и пошла в ванную, получив новую порцию ошеломления и фактов для обдумывания.
Она помнила это. Не верность Димы ей. Об этом Лиза не знала, и за последние восемь лет много чего себе придумывала. Так что сейчас была несколько оглушена открывшимися подробностями.
А вот то, что он никогда ею ни с кем не делился, это она хорошо помнила, хотя всякое краем уха слышала.
Ей действительно требовалось пространство и время, чтобы все обдумать. Благо, она могла сделать вид, что всего лишь моется в душе. Как и тогда…
2005
Лиза немного нервничала. Она уже не первый раз замечала, что Дмитрий Владленович раздражен и явно пребывает не в лучшем настроении. Что Лизу немного успокаивало – это точно не имело к ней отношения. Причина его раздражения.
Сейчас Калиненко разговаривал по телефону и, определенно, был зол на собеседника.
И тем не менее, именно она ощущала себя неуместно и неловко, не представляя, как ему помочь или успокоить. То есть, конечно, спустя два месяца отношений с Калиненко, Лиза уже понимала, для чего ее в срочном порядке вызвали к нему. Точно не для того, чтобы отредактировать список вопросов для статьи в журнале. Только вот Дмитрий Владленович сейчас ей казался таким взбудораженным, что Лиза не была уверена, что и секс его успокоит. И немного переживала из-за этого. Так не хотелось расстраивать Дмитрия Владленовича! И очень хотелось сделать его счастливым. Она на все готова была ради этого!
Потому и послушно подошла, стоило Калиненко бросить трубку и поманить Лизу к себе пальцем.
- Дима, может тебе чая сделать? Или кофе с коньяком, чтобы расслабиться? – она подскочила с дивана и торопливо приблизилась, чуть одернув узкую юбку.
Калиненко одобрительно усмехнулся, заметив это. И тут же испортил все старания Лизы выглядеть прилично: начал расстегивать ее строгую белую блузку, стоило пуговицам оказаться в зоне доступности его рукам.
- К черту чай! И кофе – туда же! Мы, девочка, сейчас расслабимся по-другому! А потом и коньяку можно.
Он неожиданно обхватил ее за пояс и поднял, резко крутанулся на месте, опустил Лизу прямо на стол, столкнув какие-то бумаги. Попутно задрав до бедер только одернутую юбку. Его руки жадно сжали обнажившуюся кожу, и так же алчно Калиненко впился в ее рот.
Лизу бросило в жар, так что щеки запылали. Она обхватила его за плечи, стараясь удержаться. И с такой же готовностью ответила на поцелуй. В груди сердце сильно-сильно застучало. В животе томительно сжался узел предвкушение. И казалось безумно-важным, что она вызывает в нем такое желание.
Калиненко же времени не терял и уже стягивал с нее белье, второй рукой заканчивая расстегивать блузу Лизы. Ему нравилась ее полная грудь, она знала, Дмитрий сам неоднократно ей это говорил. И сейчас он, как и всегда, стремился скорее добраться до кожи. Лиза помогала в этом, сама расстегивая рубашку Дмитрия, стягивая его галстук. И не могла сдержаться, стонала от его жадных поцелуев, от страстных ласк.
И вот тут, когда он уложил ее на стол, а Лиза уже достаточно умело распаковывала презерватив – кто-то коротко постучал в дверь. И не ожидая, тут же начал заходить.
Лиза сжалась, впервые столкнувшись с подобным. Раньше как-то никто не смел заходить в кабинет Калиненко, когда она была здесь. Практически скукожилась, ощутив стыд и неловкость, будто пыталась за Дмитрием спрятаться.
