– Все записалось?
А незнакомый тощий мальчишка лет двадцати отвечает следователю:
– Все записалось, с пяти камер.
А чуть поодаль на стуле сидит тот вахтер, который называл Матвея пустым бамбуком. Вахтер держит руками свой пивной живот. У вахтера на майке и на руках кровь. На коленях перед вахтером стоят две молодые женщины. Белая, очень тонкая, и рыжая, очень мускулистая, что видно даже несмотря на одежду. Белую Матвей знает, это Аглая Карпина, жива-невредима. А рыжую Матвей не знает. Они рвут какую-то ткань, и белая приговаривает:
– Сейчас, Ванечка, сейчас.
Еще Матвей видит дверь. В нее входит Елисей Карпин. Запыхавшийся, весь в грязи и в поту. Медленно приближается и говорит:
– Во Франкфурте, да?
И футбольным пыром, тяжелым ботинком сильно бьет Матвея в голову. На этот раз Матвей не теряет сознание, но чувствует облегчение. Слышит, как следователь говорит:
– Викторыч, охолони, не порть мне трофей.
Матвей чувствует облегчение. Всё! Борьба с ведьмами закончена! Они погубили его брата, погубили еще сотни мужчин и мальчиков, а теперь погубили и его, единственного, кто не поддавался, а пытался оказать сопротивление их смертоносным чарам. Они победили. Зло победило. Конец. Матвей, Мотя Брешко-Брешковский сражался до конца, но больше сражаться не должен. Вот только теперь сознание оставляет его.
Часть четвертая
Глава 22
– Хаматова вступилась, – сказала Аглая.
– Пиарщики и эсэмэмщики у Мотеньки лютые, – отвечал Елисей.
Они сидели в палате Первой Градской больницы возле постели Лошади. Главный врач, приятель Елисея доктор Алексей Свет, заходил утром, заверил, что пациенту можно есть все что угодно, что внутренние органы не задеты, а макетный нож пробил только брюшину в пяти местах. Операция прошла успешно, через пару недель, сказал доктор Свет, будете как новенький. Вот только алкоголь нельзя, потому что антибиотики, а есть можно без ограничений.
И Лошадь ел без ограничений. Когда из Института современных искусств Лошадь на скорой повезли в Первую Градскую, Елисей и Аглая были с ним. Из больницы Елисей вернулся домой, поспал пару часов после той безумной ночи, потом встал и собственноручно приготовил старому другу капрезе. Резал помидоры и моцареллу, испытывая детскую какую-то нежность. Аккуратно сложил салат в красивую виллероевскую миску, налил в пластиковые пробирки (завалялись после какого-то проекта с «ГлаксоСмитКляйн») оливковое масло и моденский уксус, упаковал тщательно и поехал навещать. Аглая присоединилась по дороге.
Теперь Лошадь ел, нахваливал и поминутно спрашивал:
– А бухла-то, значит, не принес?
– Тебе нельзя, у тебя антибиотики.
– Рыба, май френд, я не спрашиваю, можно мне или нельзя, я спрашиваю, принес ты или не принес.
И приятели смеялись уже в десятый, наверное, раз этой немудреной шутке.
Аглая тем временем копалась в телефоне.
Всю ночь до утра и первую половину дня в социальных сетях по поводу задержания Матвея Брешко-Брешковского никто не высказывался. Но как только в районе полудня знаменитый адвокат Илья Кольчевский посетил подозреваемого в следственном изоляторе, социальные сети взорвались.
По версии адвоката, знаменитый психолог и общественный деятель Матвей Брешко-Брешковский стал жертвой чудовищной провокации. В закрытой группе во «ВКонтакте», где общаются молодые люди, склонные к самоубийству, с господином Брешко-Брешковским познакомилась некая девушка. Она сообщила, что собирается покончить с собой. Назвала время и место пред- полагаемого суицида. Движимый профессиональным чувством долга и обостренной эмпатией, господин Брешко-Брешковский отправился по указанному адресу, чтобы самоубийцу остановить. Переговоры с самоубийцами – это профессиональный конек психолога – много раз приводили к спасению молодых людей с неуравновешенной психикой. Но на этот раз самоубийство оказалось поддельным. Девушка была обвязана цирковой лонжей, выбросилась из окна, ничуть не пострадала, записала всю сцену на видео и обвиняет господина Брешко-Брешковского в том, что тот пытался убить ее. Мотивы девушки неясны. Про нее известно только, что она студентка Института современных искусств и, возможно, задумала какой-то чудовищный перформанс, далеко выходящий за пределы общепринятой этики. Впрочем, господин Брешко-Брешковский не намерен подвергать девушку уголовному преследованию, а хочет только отстоять свое доброе имя и профессиональную репутацию, доказав свою невиновность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Адвокат так и произнес – «доказать невиновность», и Елисей подумал, что в России вообще все сошли с ума, раз уж и адвокаты теперь позабыли о презумпции невиновности. Сразу после выступления адвоката посыпались заявления звезд. Артисты, писатели, музыканты, ученые, знаменитые блогеры один за одним записывали и выкладывали в «Ютьюб» видео, в которых говорилось, что это запредельная жестокость – сажать в тюрьму психолога, вся вина которого в том, что он пытался спасать молодых людей от самоубийства. Аглаю стали донимать журналисты. Пару раз она ответила, но вопросы сбивали ее с толку, и Елисей настоял, чтобы они вместе с дочерью написали и выложили в социальных сетях ее пресс-релиз для всех. И больше никаких комментариев.
– «Привет, – Елисей диктовал и смотрел, как ловко Аглая набирает в телефоне текст двумя большими пальцами, – меня зовут Аглая Карпина…»
– Пап, зачем в моем «ВКонтактике» писать, как меня зовут? Там и так написано.
– Хорошо, сотри.
– «Три с половиной месяца назад моя подруга погибла, выпала из окна общежития Института современных искусств. Все тогда подумали, что это самоубийство. Но у нас есть основания полагать, что моя подруга была убита. Эти основания будут представлены в суде».
– Пап, то есть не надо писать, что там телефон пропал, что она ехала кота кормить и все такое?
– Не надо. Основания будут представлены в суде.
– Ок, согласна.
– «Чтобы изобличить преступника, я хитростью заманила его на встречу, раскрыла ему, что мне известна его роль в гибели моей подруги…»
– Пап, как у тебя получается такую суконную канцелярщину писать?
– Навык. Окей, давай дальше. «В ответ психолог Брешко-Брешковский попытался меня убить, и эта попытка зафиксирована пятью видеокамерами. На записи хорошо видно, как Брешко-Брешковский хватает меня за ноги и выбрасывает из окна. Видеоматериалы будут представлены в суде».
Буквально через несколько минут после того, как текст, составленный Аглаей и Елисеем, был выложен в социальные сети, последовал ответ: «Адвокат Кольчевский на срочно созванной онлайн-пресс-конференции решительно опроверг сведения, которые приводит в своем блоге Аглая Карпина. Адвокат сказал: “Да, на видео действительно мой подзащитный хватает Аглаю Карпину за ноги, но это для того, чтобы предотвратить ее падение из окна, поймать за ноги, спасти”».
– Сука какая! – сказала Аглая, долистав ленту новостей до этого адвокатского выступления.
– Не ругайся, ангелица, – Лошадь смешал остатки оливкового масла и уксуса и с удовольствием выпил.
А Елисей сказал:
– Очень странное чувство. Я там был. Я видел все своими глазами. Я лично звонил Мотеньке, и он врал мне, что сидит во Франкфурте. Врал мне в телефон, сука. Но столько людей уважаемых, значимых для меня, защищают Мотеньку, что я уже даже не знаю, что думать. Может, я неправ? Может, он действительно пытался тебя спасти?
– Пап, – Аглая прибиралась у Лошади на тумбочке, но тут обернулась и посмотрела отцу прямо в глаза. – Пап, это я там была, на окне, я своим, собственным своим телом чувствовала, пытается он поймать меня за ноги или выбрасывает за ноги из окна, окей?
– И что ты почувствовала? – Лошадь вытирал масляные губы, и не видно было улыбки.
– Иди к черту, Ванечка! – Аглая замахнулась влажной салфеткой.
А Елисей листал ее телефон. Там были и оскорбления. Писали, что «сучка ради хайпа пыталась подставить хорошего человека». Писали: «У нее папаша на Кайене ездит, богатенькая сучка, думаешь тебе все можно?» Писали: «Да она сатанистка» – и подкрепляли это утверждение фотографией Аглаи в костюме зомби, сделанной в прошлом году на Хэллоуин. А следом было сообщение, что на Change.org размещена петиция с требованием освободить Матвея Брешко-Брешковского, и под обращением уже десять тысяч подписей.
