И вообще мне кажется, что он многое недоговаривает относительно того, почему он ушёл из Лаудборла. Мне он объяснил вскользь, что основные проблемы возникли не только из-за его оружия. Что якобы только из-за этого необычного подарка судьбы он едва унёс ноги из крепости. Точнее, крылья… Кстати лапы у него тоже были довольно необычные. Четырехпалые, птичьи, с одним противостоящим другим пальцем и внушительными когтями.
И всё же больше всего в нём меня интересовали лицо и крылья.
Ну крылья это понятно. Самой заветной моей мечтой чуть ли не с младенчества было желание летать. Я с нетерпением ожидала своего совершеннолетия и копила деньги чтобы… спрыгнуть с парашютом. Правда, родители мои об этом не знали… но оно и к лучшему.
А лицо… то ли из-за того, что Дарвэл был наполовину птицей, то ли по какой-либо другой причине, но я ничего не могла узнать по его лицу. В Дорганаке я уже приспособилась почти безошибочно с одного-двух взглядов понимать сущность человека, а тут… Я думала, что с наступлением сна у него появятся какие-то эмоции… как обычно происходит с другими людьми. Но я ошиблась. Покой, только покой и невозмутимость.
Неинтересно, в общем.
Изучая спящего Раудкога я невольно потянулась к шраму на лице — последнему „прощай“ от Натара. Как я ожидала, он появился. Точнее, остался от раны. Почти белый, над бровью и под нижним веком на щеке.
Внезапно я отвлеклась от созерцания спящего клювокрылого (интересно, а он меня так же изучал?), заметив что-то подозрительное за его спиной.
С двух сторон от дерева в воздухе висели четыре зелёных светлячка, по двое с каждой стороны. Чуть покачиваясь, они приблизились, и я поняла, что бесстыдно завалила свою службу…
Огоньки оказались светящимися глазами. Как же распространена здесь мода на эти глаза без зрачков — я поражаюсь… Их носителями оказались две плоские чешуйчатые морды на длинных шеях, скрывающихся в сумраке за деревом. Любопытные рыла были окаймлены короной выростов, меж которыми протянулись перепонки.
Я стала медленно сползать на землю. Не из-за страха, отнюдь (хотя ему место тоже было). Просто кончиком лука я дотянулась до Мрадразза и пощекотала ему клюв. Он заворочался, открыл один глаз и хмуро уставился на меня. Я взглядом указала на головы, уже нацелившиеся на растянувшегося сокола…
Дарвэл изменился в лице.
„Чешуйчаторылые“ атаковали. Но прежде чем их клыки вонзились в живот и горло сокола, тот взвился и отпрянул… и головы дружно стукнулись лбами. Послышался деревянный стук, и морды, сведя глазки к переносице, шлёпнулись на землю.
— Ну вот, а говорят: у Кародроссов острый нюх. — Укоризненно сказал мне сокол, рассматривая чудиков.
— Тогда тебе надо было обращаться не ко мне, а к тем псам, которые за мной гнались. — Фыркнула я. — Ну а это что ещё за мутанты?
— Это не они. — Покачал головой Мрадразз.
Я не поняла.
— В смысле?
Вместо ответа он кивнул мне заглянуть за дерево. Последовав совету, я ахнула. Головы росли из одного тела! Некрупная, с телёнка, туша какого-то хищного динозавра растянулась по земле, вытянув лапки вдоль тела. О-бал-деть… Я косею от больной фантазии бога-создателя этого мира. Хотя… может как раз для него наша внешность — произведение пьяного, съехавшего с катушек творца?
Как бы то ни было, я осторожно поинтересовалась, что он, Дарвэл, будет делать с этим припадочным ящером.
— А разве тебе его не жалко? — с ехидцей поинтересовался он.
— Это зависит от того, как быстро он бегает. — С достоинством парировала я.
Дарвэл выпрямился.
— В таком случае, боюсь, его придётся ликвидировать. Бегает дигрит как заяц.
Я вздохнула и отвернулась. Послышался сочный хлюп, подошедший сокол молча стал вытирать меч о землю.
— Кстати, ты правильно сделала, что сначала разбудила меня. Причём сделала это так аккуратно… Я имею в виду, — торопливо пояснил он, встретив мой удивлённый взгляд, — что не делала никаких резких движений. Иначе бы он ударил нас обоих, и — до свидания.
— Ну надо же, я и не думала, что похвалы входят в число твоих умений, — не удержалась от шпильки я.
Дарвэл помрачнел и отвернулся. Причём так демонстративно, что я почувствовала неведомый прежде укол совести.
— Ладно, ладно, — примиряюще мяукнула я, — не дуйся. Если тебя это утешит, то тебе достаётся лишь малая доля моих пакостей, потому что я ещё тебя… стесняюсь.
Последнее я вякнула сгоряча, поэтому смутилась и замолчала. Раудког не ответил. Я тихонько вздохнула и направилась к костру, где нашла остатки жареного мяса и грустно ими зачавкала.
Через некоторое время подошёл сокол, отпихнул в сторону голову дигрита и сел напротив меня. Я опустила голову, не желая встречаться с ним взглядом. Почему-то на душе было неспокойно. То ли из-за того, что я его всё-таки обидела, хотя он действительно просто хотел сделать комплимент… хотя и несколько сомнительный…
То ли из-за того, что я, кажется, упустила нечто важное. И что-то мне подсказывает, что это „важное“ может оказаться ключом ко всему — существованию Силмирала, существованию Кародроссов и Мрадразз и их войне. А ключом к этому „важному“ в свою очередь является Дарвэл.
Я покосилась на одну из голов бездыханного ящера, похожую на голову какого-то сказочного дракона. Голова ящерицы… змеиный хвост…
— Дар?..
Мой голос прозвучал настолько отстранённо, что Мрадразз сразу настороженно вскинулся.
— Тебе известно что-нибудь о людях с головой змеи?
Тишина. Полная тишина висела в воздухе в течении каких-то десяти минут. Я уже думала, что он скажет „нет“, но… я ошиблась.
— Я удивлён, что ты спрашиваешь о Шелескенах. — Глухо заговорил он.
От неожиданности я даже вздрогнула. Шелескены? Значит… значит они… существуют?!
— В Лаудборле почти никто не знает о них. Даже мне удалось лишь по чистой случайности найти в старых архивах косвенные упоминания о них. Но даже из этих отрывочных, неполных и очень туманных летописей мне удалось многое узнать.
Во-первых, когда-то они по боевой мощи не уступали ни Кародроссам, ни Мрадраззам, и даже превосходили их. Они дали нам — не наоборот! — многие полезные сведения об этой земле и помогали в развитии наших технологий. Это было ещё в те времена, когда никакой войны и в помине не было.
Но потом… я не понял, отчего и почему, но первой войной стало противостояние Шелескенов из Каурула и объединившихся крепостей Лаудборла и Дорганака. Люди-ящеры проиграли ту войну и исчезли, как с карты, так и из летописей. Это „во-вторых“.
А в-третьих, наша война, ВТОРАЯ по счёту война, началась почти сразу после их исчезновения. И у меня есть веские подозрения предполагать, что она началась не только „после“, но и „из-за“.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
