черпали шапками, сапогами и башмаками. Напившись, погромщики тут же засыпали в обнимку с бочонками. Уже ночью сложилась подходящая обстановка для бегства. Но Федор твердо заявил, что бежать — значит признать себя виновным и неправым и пойти на поводу у обманщика-самозванца. Честный юноша этого себе позволить не мог. Хотя Ксения умирала от страха и желала очутиться подальше от Кремля, но с доводами брата была вынуждена согласиться. Оставалось ждать дальнейших событий.
Тем временем погромщики нашли в одном из подвалов восковую фигуру ангела, служившую моделью для отливки золотой статуи. Невиданное изображение повергло многих в изумление. Наиболее пьяные завопили, что именно такая же фигура была положена в гроб вместо царя Бориса. Сам же он, видимо, бежал за границу. Это послужило сигналом к тому, чтобы броситься громить гробницу недавно похороненного царя. Его тело выкинули из царской усыпальницы и со всевозможными надругательствами перетащили в маленький и бедный Варсонофиевский монастырь на окраине города, а по дорогам на всякий случай отправили стражников для поимки возможно сбежавшего царя Бориса.
Вскоре в Москву прибыли посланцы Лжедмитрия — бояре В. В. Голицын, В. М. Мосальский и несколько дворян. Им было поручено решить судьбу пленных Годуновых и приготовить все необходимое к въезду в город «законного государя». Для самозванца Мария Григорьевна и Федор были соперниками, от которых следовало избавиться. Ксения же не представляла угрозы, напротив, вызывала у него большой интерес, поскольку слыла необычайной красавицей и умницей. Поэтому посланцем было приказано первых убить, царевну оставить в живых, на забаву «царевича».
7 июня в дом, где содержались под стражей плененные Годуновы, ворвались стрельцы, руководимые Голицыным и Мосальским. Они вывели Ксению в другое помещение, а потом набросились на Марию Григорьевну и Федора. Царица тут же упала бездыханной, а Федор не желал сдаваться без боя. Но все же силы были неравными, и он был убит. Москвичам было объявлено, что Мария Григорьевна с царевичем от страха перед законным государем отравились, а царевну удалось спасти. Трупы без всяких почестей, как самоубийц, отвезли в Варсонофиевский монастырь и захоронили подле Бориса. Ксения же превратилась в пленницу в доме В. М. Мосальского. Вскоре бедная девушка поняла, как ужасна участь — быть поруганной Гришкой Отрепьевым и стать его наложницей. Для царской дочери, воспитанной в чистоте и благочестии, это было хуже смерти. Но помочь ей уже никто не мог. Все оставшиеся в живых родственники были схвачены и помещены в тюрьмы. Немногочисленные сторонники отца в страхе затаились. Остальные с радостью ждали приезда «царя Дмитрия».
20 июня под перезвон всех московских колоколов самозванец въехал в столицу. Для несчастной Ксении этот звон был погребальным. Только на миг ей показалось, что Бог услышал ее молитвы. Когда Гришка Отрепьев въехал на мост через Москва-реку, внезапно большая туча закрыла солнце, поднялся сильный вихрь, запорошивший всем глаза. Но ни молнии, ни грома, которые должны были поразить обманщика, не последовало, и он благополучно достиг Кремля. Правда некоторые особенно боязливые и богомольные люди запомнили небесное знамение и стали ожидать от правления нового царя только несчастий. И они в конце концов оказались правы. Не сразу, а только почти через год унижений и мучений Бог внял молитвам несчастной царевны.
В доме новоиспеченного боярина Мосальского Ксении даже не позволили оплакать близких. Ей было велено красиво одеваться и ждать визита того, от кого зависела вся ее дальнейшая жизнь. Как только отгремели пиры и празднества, связанные с «благополучным возвращением отцовского престола», Лжедмитрий вспомнил о своей прекрасной пленнице и отправился в дом князя Мосальского. Желая произвести на Ксению хорошее впечатление, он постарался приукрасить свою неказистую внешность: надел высокую шапку с пышным мехом и драгоценными камнями, на свой крепкий и мускулистый торс натянул парчовый кафтан, поверх которого накинул на европейский манер богато расшитый плащ. Поскольку рост его был ниже среднего, то на ноги он надел сапоги на каблуках. Лицо у него было чисто выбрито, волосы, рыжие и жесткие, коротко острижены. Последнее было сделано для того, чтобы прежние знакомцы не признали в нем монаха Гришку Отрепьева.
Ксению также приодели, но не в царскую, а в традиционную для боярышень одежду: алое шелковое платье с расшитым жемчугом поясом, маленькие кожаные башмачки. На голову надели золотой венец, а густые и длинные волосы заплели в косу и перевили жемчужными нитями. В таком виде, ни жива ни мертва, Ксения встретила своего главного врага. Но, будучи скромной и благовоспитанной, она не стала бросать ему в лицо гневные слова, а лишь потупила взор и побледнела. Самозванец расценил бледность и молчание по-своему. Он решил, что она боится его и робеет. Поэтому с ласковыми и ободряющими словами подошел к пленнице и стал рассказывать о своем вымышленном детстве, скитаниях и приключениях. Ксения прекрасно знала, что все слова Лжедмитрия — наглая ложь, но была вынуждена со смирением слушать его и молчать. В заключение его визита она лишь бросилась к ногам своего гостя и со слезами на глазах стала просить сжалиться над ней, круглой сиротой, и отпустить в монастырь. Такой оборот дела не входил в планы авантюриста. Красавица царевна произвела на него неизгладимое впечатление. (Маленькая и верткая Марина Мнишек не шла с ней ни в какое сравнение.) Поэтому он решил во что бы то ни стало пленить сердце Ксении. Учинять над ней насилие он не стал, поскольку девушка и так была в полной его власти. Лжедмитрий поднял красавицу с колен, ласково обнял и сказал, что будет ей надежным защитником и опорой. Он постарался убедить ее в том, что не желал смерти ее близких и никому не приказывал их убивать. Нерадивые подданные сами все совершили, по своей воле, и за это наказаны. Бедная Ксения, убаюканная ласковыми словами, чуть было не поверила своему «благодетелю». Но его последняя фраза тут же отрезвила. Никаким наказаниям ни князь Мосальский, ни Василий Голицын, убийцы матери и брата, подвергнуты не были. Напротив, они вошли в самое ближнее окружение лжецаря. Значит, все обещания были ложью, и никакого спасения впереди нет.
Очень скоро Ксению переселили в Кремль, в тот же самый терем, в котором она жила при отце. После погромов там навели порядок и вернули прежний уют и красоту. Вновь у царевны появились прислужницы, красивая одежда и вкусная пища. О том, что она остается пленницей, напоминали лишь ограничения в круге общения и передвижении да стоящие повсюду стражники. Лжедмитрий продолжал часто навещать Ксению, подолгу беседовал с ней, был ласков и внимателен. Но девушка знала, что это лишь ловко. надетая
