Оказалось, в папке хранятся не только договоры на организацию похорон, которые Дэн видел раньше. Кроме них тут были заметки и карты. Дэн нашел копии статей, переданных ему Мэйзи Мур, и даже записи свидетельских показаний с судебного процесса, по всей вероятности положившего в 1995 году конец деятельности корпорации «Тракс». Заключительное слово защиты гласило:
Эти обвинения абсурдны. Корпорация «Тракс» и Джейкоб Финноуэй ни в чем не виноваты. Все эти обвинения – всего лишь безумные разглагольствования какого-то фанатика из числа защитников природы. Этот фанатик в настоящее время скрывается от ареста за вторжение в частные владения и поэтому отказывается даже появиться в суде для дачи показаний. Не существует убедительных доказательств того, что это «нелегальное» лекарство вообще когда-либо существовало. Все, чем мы располагаем, – это тайные доклады журналистки, которая даже отказывается разглашать свои источники.
В этом выступлении было что-то странное, но Дэн никак не мог понять, что именно. Что-то не укладывалось у него в голове.
– Кто такой Джейкоб? Или это ваша кличка?
– Это мой брат, – небрежно ответил Финноуэй. – Твоя ведьма– мать сломала ему жизнь.
Дэн выронил документы, не заботясь о том, что они в беспорядке посыпались на пол. Тут были десятки фотографий его родителей. Судя по всему, все они были сделаны издалека, с помощью телеобъектива, и пара даже не догадывалась, что их снимают.
– Жаль, что не могу посочувствовать.
Его мать наткнулась на связь между корпорацией «Тракс» и Бруклином, хотя и опоздала на много лет, чтобы положить конец экспериментам главврача. Если бы она знала, что сама корпорация «Тракс» была всего лишь фасадом, возможно, была бы жива до сих пор. Ну, конечно, Дэн тоже активно интересовался этой историей, и, несмотря на то что теперь приходилось платить за неумение учиться на собственных ошибках, он был рад обнаружить, что может гордиться семейной историей. Той ее частью, которая стремилась к установлению истины.
– Что смешного? – спросил Финноуэй, наклоняясь к нему через плечо.
– Вам не понять, – пробормотал Дэн, пристально глядя на Техника.
Финноуэй выглядел настолько уверенным в своей победе, что Дэну еще сильнее захотелось изыскать какой-нибудь способ оставить его в дураках.
Он вздохнул, признавая свое поражение, и отвернулся, снова погружаясь в содержимое папки. Перед ним лежало фото родителей, спрятавшихся от дождя под зонтом. Город у них за спиной представлял собой сплошное серо-коричневое пятно. Определить, где сделали снимок, было невозможно, но резкость была отличная. Эвелин склонилась к его отцу, ее голова была как раз под его подбородком. Финноуэй принялся болтать с Художником Костей, вернувшимся с едой для Дэна. Парень не слушал, о чем они говорят. Все его внимание было сосредоточено на крошечном красно-белом гербе на куртке матери, на этом миниатюрном ярком маяке.
ДУКАТИ.
У него внутри все оборвалось. Он бросился к противоположной стене, даже не взглянув на бутерброд и стакан колы, ожидавшие его на маленьком карточном столике в центре зала.
Финноуэй наблюдал за ним, скрестив руки на груди, совершенно точно догадавшись, куда спешит юноша.
– Тебе помочь? Ты сможешь лично попрощаться со своим папочкой.
Сделав над собой усилие, Дэн пропустил издевку мимо ушей.
– Мой отец… Только мой отец. Почему здесь нет коробки для моей матери?
Хладнокровная и обворожительная улыбка Финноуэя дрогнула. Мимолетное движение, которое чиновник тут же попытался скрыть, но Дэн успел заметить. Опустив руки, Финноуэй сунул их в карманы брюк.
– Их машина рухнула в реку. Ее тело унесло потоком.
– Значит, у вас его нет, – нанес ответный укол Дэн, возвращаясь к карточному столу.
Усевшись на табурет, он заставил себя откусить от бутерброда. Вполне возможно, что ему скоро понадобятся силы. Он жевал, размышляя над своим следующим ходом, а затем открыл банку колы, забросил ногу за ногу и зашел с единственной оставшейся у него карты.
– У вас нет коробки для моей матери, – решительно произнес он, – потому что она все еще жива.
Глава 41
Выждав, пока стихнет хохот Финноуэя, Дэн тихо добавил:
– Я еще раз предлагаю вам бартер.
– Что ты можешь предложить? Что у тебя может быть такого, что могло бы мне понадобиться?
Суетящиеся вокруг Художники Костей один за другим оставляли свои занятия и переключали внимание на Дэна и Финноуэя. Один из них опустил крошечную дрель и отряхнул с перчаток костяную пыль, прежде чем вслушаться в разговор.
Дэн снова откусил от бутерброда и сделал глоток колы.
– Она все еще жива, – повторил он. – И я знаю, где ее можно найти.
Он уже понял, почему заявление защиты показалось ему странным. Мэйзи Мур сказала, что его родители умерли всего через неделю после того, как суд вынес постановление о закрытии корпорации «Тракс». Это произошло в том же году, когда закрылся «Уистл», – в 1995-м. Но Дэн родился только в 96-м.
И этот мотоцикл. Куртка Дукати. Человек, следивший за ним во время поездки, делал снимки не для Финноуэя. Теперь он точно знал, что это была Эви. Как заставить Финноуэя поверить в то, что он ее видел? Но сумей он это сделать и тем самым оплатить свой долг – и его мать, столько лет ускользавшая от Художников Костей, в конце концов попадет к ним в руки.
Он должен был пойти на риск. Она бросила его много лет назад. На самом деле он тем самым оплачивал сразу два долга. Он не решился бы утверждать, что она этого заслуживает, но, возможно, она и в самом деле заслужила некое возмездие тем, что обрекла его скитаться по приемным семьям.
Разумеется, ему повезло с Сэнди и Полом, но только после долгих лет полной безнадеги. И если бы его не приняли Сэнди и Пол… возможно, его ожидала бы гораздо более трудная и одинокая жизнь. Как бы то ни было, похоже, Эви способна о себе позаботиться. Она так виртуозно научилась его избегать… сбегать… что, возможно, Финноуэю и сейчас не удастся ее перехитрить.
– Она несколько дней ехала за мной и моими друзьями. Я видел ее раза четыре, не меньше. Вот даже сегодня.
Это сообщение окончательно стерло улыбку с лица Финноуэя. Он сделал три угрожающих шага к Дэну, и над юношей нависло его холодное точеное лицо.
– Что ты предлагаешь?
На этот раз проглотить плохо прожеванный кусок бутерброда оказалось гораздо сложнее, особенно с учетом того, что Дэн уже ненавидел себя за свои следующие слова. Но он был готов рискнуть, и это означало, что Эви тоже придется снова испытывать судьбу.
– Если я покажу вам, где ее найти, вы пообещаете больше меня не преследовать. Вы добьетесь, чтобы с меня сняли левое обвинение в убийстве, и оставите в покое моих друзей.
Он видел, что Техник размышляет, покусывая губу и изучающе глядя на Дэна ярко-зелеными глазами.
– Ты блефуешь, – наконец произнес Финноуэй.
– Если бы она была мертва, ее останки были бы у вас, – ответил Дэн. – Она пыталась войти со мной в контакт, но я понял это только сейчас.
В зале воцарилась мертвая тишина. Никто не шевелился и не произносил ни слова. Рука Дэна горела от боли. Издалека до парня доносился звон капель из плохо закрученного крана, отсчитывающих секунду за секундой.
Наконец по лицу собеседника Дэн понял, что тот принял решение.
– Где она? – спросил Финноуэй.
Дэн доел бутерброд и судорожно вздохнул. Он все рассчитал правильно – его мать представляла собой более желанную добычу, чем кровь главврача. Разумеется, Дэна связывали с ней узы родства, но это не он разрушил семейный бизнес и не он сломал жизнь Джейкобу Финноуэю. Похоже, жажда мести перевешивала возможность заполучить его ценную ДНК.
– Ты сию секунду мне все расскажешь!
Финноуэй проревел это в лицо Дэна. На мгновение маска респектабельности слетела с лощеного лица Техника, прежде чем он взял себя в руки, выпрямился и ослабил узел галстука.
– Ну, хорошо, Дэниел, мы заключим с тобой эту сделку. Давай же договариваться.
Время. Он выиграл время. Он не был уверен, что не переплатил, но об этом можно подумать позже. Если он останется в живых.
Он не знал, можно ли рассчитывать на то, что Оливер, друзья или теоретически все еще живая мать его спасут. Но он понимал, что если здесь его положение практически безнадежно, то наверху шансы уцелеть значительно возрастут. Он действительно поверил в план Эбби. В самом худшем случае, даже если он и погибнет, новое поколение журналистов попытается одолеть Художников Костей.
– Выведите меня на поверхность. Я хочу встретиться с друзьями и сказать им, что я в порядке. После этого я отведу вас к ней. Можете не снимать с меня наручники. Я не сбегу.
Финноуэй нагнулся и оскалился прямо ему в лицо.
– Возможно, я тебя недооценил. Ты продашь собственную мать?
Дэн медленно кивнул, пытаясь сдержать дрожь в подбородке.
– Она меня бросила. Все эти годы ее рядом со мной не было. Я не знал, умерла она или просто я ей не нужен. Но сейчас это не имеет значения. Я выбираю своих новых родителей, и я выбираю своих друзей. Я выбираю ту семью, которая у меня уже есть. Я выбираю себя.
