— Прими и ты участие, — любезно пригласил его Диоген.
Мудрец съел несколько плодов, и тут-то оппонент и продемонстрировал ему разницу между миром идей и миром вещей.
— Я сказал: прими участие, — заметил он. — Но я не говорил: поешь…
ГРАЖДАНЕ, БУДЬТЕ НАЧЕКУ!
Скитаясь по стране, Диоген однажды пришел в Минд и с изумлением обнаружил, что этот маленький городок честолюбиво украшали непомерно огромные ворота.
— Граждане Минда! — испуганно закричал философ. — Скорее запирайте ворота, чтобы ваш город не убежал!
ЧИСТОТА — НЕ ЗАЛОГ ОТКРЫТИЯ!
Как-то раз английский бактериолог Александр Флеминг (1881–1955) получил приглашение посетить большую американскую лабораторию. Готовясь к приему знаменитого гостя, ее сотрудники навели образцовый порядок в помещениях и на своих рабочих местах. Все оборудование сверкало первозданной чистотой, нигде не было видно ни пылинки.
Пораженный такой показной аккуратностью, Флеминг скептически заметил:
— Если бы я в свое время работал в столь стерильной лаборатории, то мне никогда не удалось бы открыть пенициллин!
Здесь следует заметить, что сам Флеминг сделал свое открытие, принесшее ему всемирную славу, случайно, когда опытная культура бактерий, которую он исследовал, была загрязнена спорами плесени.
УВАЖИТЕЛЬНАЯ ПРИЧИНА
У известного немецкого химика Роберта Бунзена (1811–1909) был двоюродный брат Карл, который в последние годы жизни трудился над обширным богословским трактатом. Видимо, Карл пообещал одному американскому богослову выслать ему сей опус сразу же по выходе издания в свет, но так и не успел закончить работу. И вот американец, перепутав братьев, начал атаковать знаменитого химика напоминаниями о том, что пора бы и выполнить обещанное. Заокеанский проситель настолько надоел Бунзену, что он, потеряв всякое терпение, написал ему:
— Мистер! Сочинение, которое вы так настойчиво просите прислать, осталось, к сожалению, незавершенным из-за моей преждевременной смерти, и, надеюсь, эта уважительная причина хоть в какой-то мере послужит оправданием того, что оно не может быть отправлено вам…
ВКУС ДЕЛО ВКУСА
Хотя французский бактериолог Л. Пастер (1822–1895) много сделал для развития пивоварения, сам он пива не любил и находил вкус его отвратительным. Поэтому для ученого было малоприятной процедурой дегустировать пиво, полученное в результате экспериментов с различными бродильными бактериями.
Как-то раз его помощник достал, как обычно, два стакана, наполнил их только что приготовленным напитком, отхлебнул глоток и воскликнул:
— Луи! Пиво — блеск!
Пастер тоже попробовал, и лицо его передернулось от отвращения. Поместив каплю под микроскоп, он внимательно поглядел в окуляр и, все еще не согнав гримасу с лица, подтвердил:
— Ты прав. Оно в самом деле отличное…
ПЕРЕВОД СДЕЛАН ОТЛИЧНО!
В 1856 году известный русский геодезист и картограф А. Тилло (1839–1899) перевел основополагающие труды по геодезии трех крупнейших немецких специалистов и издал их под названием «Геодезические исследования Гаусса, Бесселя и Ганзена». Когда книгу показали П. Ганзену (1795–1870), который не знал русского языка, он поспешил открыть ее на странице, где была помещена формула, приведенная в его собственной работе с ошибкой. Увидев, что опечатка исправлена, Ганзен облегченно вздохнул:
— Перевод сделан отлично!
УРОК ДИАЛЕКТИКИ
Создатель кайзеровского броненосного флота адмирал А. Тирпиц (1849–1930) дубоватой прямолинейностью своих речей не раз вызывал такое сильное раздражение, что рейхстаг отказывался удовлетворять его требования. После особенно бурного заседания канцлер фон Бюлов с досадой сказал адмиралу:
— Милый Тирпиц! Вы совершенно не улавливаете нюансов и считаете, что дела обстоят или так, или этак. А в действительности они обстоят то так, то этак или и так, и этак…
СТАТИСТИКА ЛОРДА ЧЕРУЭЛЛА
В 1942 году в недрах британского правительства возник конфликт между членом кабинета министров лордом Черуэллом и главой Комитета по изучению средств противовоздушной обороны Тизардом. Черуэлл предлагал немедленно приступить к стратегическим бомбардировкам фашистской Германии, утверждая, что за 18 месяцев можно будет разрушить 50 % зданий всех крупных немецких городов. Тизард же, проверив расчеты Черуэлла, считал его цифры завышенными, по крайней мере, в 5 раз. Высшие чиновники, знавшие о дружеских отношениях Черчилля с Черуэллом, поспешили стать на сторону последнего, чем повергли в крайнее изумление молодых ученых, привлеченных к работе в правительственном аппарате.
— Есть статистика Ферми―Дирака, — горько шутили они. — Есть статистика Эйнштейна―Бозе. А теперь появилась новая неколичественная статистика лорда Черуэлла…
Послевоенные подсчеты показали, что эта удивительная статистика давала результаты, завышенные против действительности в 10 раз!
БЛАГОРОДСТВО УЧЕНЫХ
Человеческие качества ученых, к сожалению, не всегда соответствуют их высоким профессиональным дарованиям, и в летописи науки встречаются порой сведения о ссорах, о зависти, о малодостойном поведении людей, открытия которых снискали заслуженное признание потомков. С тем большей гордостью и радостью узнаешь о тех, кто умел стать выше личной неприязни, кто умел по достоинству ценить достижения своих коллег.
Как благородно и достойно поступил, скажем, великий Л. Эйлер: прочитав присланную ему Лагранжем рукопись по вариационному исчислению, он специально задержал публикацию своего собственного трактата на эту тему, чтобы молодой туринец мог напечатать важную для его будущности работу первым.
Другой пример: как-то раз три знаменитых англичанина — К. Рен, Р. Гук и Э. Галлей — заспорили о законах, управляющих движением планет. Через некоторое время один из них — Галлей — разговорился на эту тему с Ньютоном, и тот между делом поведал ему об установленном им законе всемирного тяготения. Собеседник был настолько потрясен, что начал заклинать Ньютона как можно скорее сообщить Королевскому обществу о великом открытии. Больше того, он поспешил сам заявить обществу о том, что видел у Ньютона рукопись, содержащую замечательные теоремы, а затем вместе с кембриджским математиком Пэджетом буквально заставил его написать в Королевское общество письмо о намерении напечатать свои работы. После этого Ньютону деваться было уже некуда, и через год — в апреле 1686 года — общество получило рукопись. Великие «Математические начала натуральной философии»…
О другом примере благородства мы узнаем из замечательного письма, присланного в феврале 1903 года председателю отделения химии русского физико-химического общества известным русским химиком М. Кучеровым (1850–1911). В этом письме ученый просит принять от него в кассу общества 500 рублей. «Это сумма, которую некогда я получил от общества в качестве премии за свои работы в ряде ацетиленовых углеводородов, — писал Кучеров. — Навсегда сохраняя из нее за собой самое существенное и драгоценное, что заключается во всякой почетной награде, — оказанную ею высокую честь, я охотно возвращаю ныне весь ее материальный состав для того, чтобы он мог еще раз сослужить прежнюю свою службу — в виде премии… за лучшее в области чистой химии исследование, имеющее появиться у нас в ближайшем будущем…»
«ПРОСТО» НЕ ЗНАЧИТ «ЛЕГКО»
Как-то раз один из докладчиков действующей при нашей редакции творческой лаборатории «Инверсор», обсуждая проблемы развития техники, выразил удивление по поводу того, что простые конструкции создаются с гораздо большим трудом, нежели сложные.
— Что же тут удивительного, — заметил председатель лаборатории, авиаконструктор Алексей Михайлович Добротворский (1908–1975). — Поясню на примере из близкой мне области… Самый простой способ летать — это подняться в воздух, взмахивая руками, как птица крыльями. Но никто не скажет, что это легко. Сложный путь оказался куда более легким: создали мотор, крылья, фюзеляж рули и элероны, короче говоря, самолет…
ПРИБЕГАТЬ К ВОЛЕ ПОНЕВОЛЕ…
В другой раз речь зашла о том, какую роль в творческой работе инженерного коллектива играют волевые качества его руководителя.
— Вот вам, Алексей Михайлович, при руководстве конструкторским коллективом часто доводилось принимать единоличные волевые решения, быть, если так можно выразиться, «волюнтаристом»?
Добротворский задумался, а потом сказал, улыбаясь:
— Знаете, когда запутаешься так, что стыдно коллегам в глаза посмотреть, тогда поневоле становишься «волюнтаристом».
