РУГАНЬ — НЕ АРГУМЕНТ
Древнегреческий мудрец Стильпон из Мегар, принадлежавший к школе Евклида, отличался простым, открытым характером, был чужд какого-либо притворства и приобрел известность среди современников своим замечательным полемическим даром. Как-то раз в споре с киником Кратетом он последовательно загнал своего оппонента в тупик, и тот в бессильной злобе стал попросту браниться.
— Конечно, Кратет, — заметил ему мудрец, — тебе легче сказать что угодно, чем то, что нужно!
«СЧИТАТЬ ОСЛОВ КОНЯМИ»
Другой мудрец — Антисфен Афинский — современник и оппонент великого Платона — как-то раз посоветовал гражданам Афин принять такое постановление: «считать ослов конями». Когда же ему возразили, что это нелепость и что ослы от такого решения все равно не перестанут быть самими собою, он заметил:
— А разве вы путем «кто кого перекричит» не делаете из невежественных людей полководцев?
НЕ СОТВОРИ СЕБЕ КУМИРА
Великий афинский философ Сократ глубоко презирал роскошь, считая, что ценно только то, что необходимо для жизни. Гуляя по базару и дивясь обилию товаров, он говаривал:
— Сколько же есть на свете вещей, без которых можно обойтись!
А геометра Евклида, навострившегося в пустых отвлеченных спорах с софистами, он сурово предупредил:
— Софистам, Евклид, ты сумеешь заморочить голову, а вот людям — навряд ли!
РЫБАЛКА — СПОРТ, А НЕ БИЗНЕС!
Основоположник антисептики, знаменитый английский хирург Дж. Листер (1827–1912) был заядлым рыболовом. Как-то раз к застывшему над удочками престарелому профессору подошел праздный зевака и от нечего делать затеял с ним разговор.
— Извините, сэр, давно вы занимаетесь рыбалкой?
— Более полувека.
— Еще раз извините, сэр, а много вам удается наловить за каждый сеанс?
— Обычно ничего.
— Ничего? — изумился зевака. — Какой же тогда смысл тратить драгоценное время на столь невыгодное, бесперспективное занятие? Разве это бизнес?
— Да что вы тут городите! — возмутился Листер. — Неужели не видите, что это самый увлекательный вид спорта на свете!
БОЛЬШЕ СВЕТА!
Однажды на банкете некий профессор агрессивно напал на австрийского химика К. Ауэра (1858–1929) и стал весьма высокомерно допытываться у него, как он попал сюда и что он сделал в науке.
— Тайный советник, достопочтенный В. Гёте перед смертью воскликнул: «Больше света! Даже теперь, уходя в иной мир, я хочу светом радость доставить!» Вот точно так же, коллега, стараюсь делать и я! — любезно ответил Ауэр.
Когда недоумевающий забияка отошел, ему разъяснили, что Ауэр имел в виду свои работы по источникам света, принесшие ему всемирную славу.
ПРЕДСТАВИТЬ НЕВОЗМОЖНО
Репортеры, осаждавшие знаменитого американского изобретателя Т. Эдисона (1847–1931), нередко задавали ему весьма экстравагантные вопросы. И в его ответах-экспромтах не раз проявлялось незаурядное остроумие и здравый смысл. Так, однажды Эдисона спросили: нужно ли ставить громоотвод на некую строящуюся церковь?
— Непременно, — ответил он. — Ведь бог бывает иногда так невнимателен.
Но когда ему задали вопрос, а как он, собственно, представляет себе бога, изобретатель заявил:
— Абсолютно никак. Существо, не имеющее ни веса, ни массы, ни формы, представить себе невозможно.
ЧТО ТАКОЕ МЕЧТА
Когда выдающийся немецкий биохимик и бактериолог П. Эрлих (1854–1915) еще учился в гимназии, ему было задано сочинение на пространную тему «Жизнь — это мечта».
Эрлих, в мировоззрении которого уже тогда проявлялась вполне определенная тенденция, кратко написал: «Мечта является результатом деятельности нашего мозга, иначе говоря, окисления его клеток. Мечты — нечто вроде фосфоресценции мозга»
Прочтя столь необычное сочинение, учитель словесности ужаснулся:
— Разрази меня гром! Да ведь с вашей точки зрения бессмертная «Джоконда» гениального Леонардо да Винчи — просто-напросто двести граммов красок, размазанных по холсту!
САМОЛЕТЫ ИЗ БРЕВЕН?
Как-то раз видный английский специалист по сопротивлению материалов Дж. Гордон разговорился на банкете с миловидной супругой одного из своих коллег-сопроматчиков. Видимо, стараясь произвести впечатление на собеседницу, он несколько переусердствовал в воспевании своих исследований по применению древесины в авиации, потому что в самый разгар его вдохновенного монолога она низвергла ученого «с небес на землю» недоуменным вопросом:
— Вы всерьез утверждаете, будто самолеты строят из дерева? Из досок и бревен? Вам не кажется, что вы заблуждаетесь?
НЕ СТОЛП, А КОНТРФОРС
Об известном английском государственном деятеле лорде Мельбурне (1779–1848), яростном защитнике англиканской церкви, современники говорили как о человеке, весьма далеком от того, чтобы проявлять мало-мальский интерес и точным наукам. Тем не менее в одной из своих речей лорд показал, что он не прочь пококетничать некоторыми терминами из области строительного ремесла.
— Хотя мне и льстит сравнение со столпом официальной церкви, — заявил он, — я все же скорее контрфорс, ибо подпираю ее извне…
В ГОСТЯХ КАК ДОМА
О рассеянности великих ученых ходят многочисленные анекдоты, но она лишний раз подчеркивает, какого огромного внутреннего сосредоточения требует творческая работа в науке. В полной мере этими качествами был наделен и знаменитый русский эмбриолог К. Бэр (1792–1876).
Как-то раз, придя наведать своего заболевшего друга академика Пандера, Бэр, увлеченный интересными научными разговорами, засиделся у него до глубокой ночи. В конце концов жена Пандера намекнула, что, мол, пора бы и честь знать. Бэр, по рассеянности решивший, что он находится у себя дома, а Пандеры пришли к нему в гости, спохватился.
— Ах, какая жалость, что уже так поздно! — запричитал он. — Я сейчас провожу вас до дома, а завтра вы снова приходите ко мне…
ОБОЮДНЫЕ МНЕНИЯ
Когда один из знакомых Бэра собрался в заграничную командировку, тот попросил его передать привет известному чешскому физиологу И. Пуркинье.
— Вы знаете, — добавил он при этом, — Пуркинье — блестящий ученый, но, увы, очень плохой лектор!
Знакомый Бэра исполнил его просьбу… И что же он услышал в ответ?
— Вы знаете, — сказал растроганный Пуркинье, — Бэр — блестящий ученый, но… очень плохой лектор!
САМАЯ ПЕРВАЯ «ГОВОРЯЩАЯ МАШИНА»
Как-то раз один бойкий газетный репортер брал интервью у Томаса Эдисона (1847–1931).
— Скажите, сэр, — спросил он знаменитого изобретателя. — Ведь это вы изобрели первую в мире говорящую машину?
— Нет, нет, — поспешно ответил Эдисон. — Первая говорящая машина появилась очень давно. Если говорить по существу, то она была создана еще в библейские времена…
Выдержав паузу, он опасливо огляделся и, заговорщически наклонившись к репортеру, шепотом закончил:
— …из ребра Адама!
ЖИРНЫЕ ГУСИ НЕ ЛЕТАЮТ
Разрабатывая свои планеры, Отто Лилиенталь (1848–1896) и его брат Густав испытывали серьезные материальные затруднения, так что им не каждый день удавалось пообедать. Хозяйка квартиры, сокрушенно глядя на отощавших братьев, ворчливо выговаривала им:
— Да что же это происходит, да о чем вы только думаете? Тратить столько денег на пустяки и жить впроголодь, словно какие-то бродяги!
— Ах, как вы заблуждаетесь, фрау! — отшучивался Отто. — Если хотите знать, то мы специально выдерживаем диету: ведь жирные гуси не могут летать…
УРОК, ПОШЕДШИЙ ВПРОК
Знаменитый американский ученый Бенджамин Франклин (1706–1790) занимался не только наукой, но и общественной и политической деятельностью, а одно время был даже послом во Франции. На этом посту он показал себя искусным дипломатом, умевшим очаровывать людей. И удивительнее всего то, что в молодости этот выдающийся человек отличался вздорным, нетерпимым характером, был бесцеремонен в обращении и резок в суждениях.
Как же произошел в нем столь резкий поворот?
А дело было так. Однажды на улице Франклина встретил один его знакомый и в сердцах сказал:
— Послушай, Бен, ты стал просто невыносим. Ты столько знаешь, что никто не может сообщить тебе ничего нового. Да никому и в голову не придет это делать: ведь ты норовишь оскорбить каждого, кто с тобой не согласен. Недаром твои друзья считают, что вечер удался, если тебя не было.
Мысль о друзьях, ликующих по поводу его отсутствия, так поразила Франклина, что он стал внимательно следить за своим поведением и через некоторое время приобрел репутацию «души общества».
