— Наблюдатель же сказал, что знак после смерти исчезнет! — подумал Ральдерик, когда кони остановились и испуганно всхрапнули, кося глазом на сидевшего неподалеку призрака, участника прошлой Намбату.
9
«Всё-таки юг есть юг, — думал иролец. — Уже декабрь, а здесь совсем не холодно. Снега нет, трава осталась. Какая — никакая…» Он посмотрел на полуголого, босого призрака. Впрочем, тот вряд ли бы мерз даже в самые лютые морозы.
Всадники нерешительно переглянулись. Кони фыркали и топтались на дороге, всем видом показывая, что не горят желанием подходить ближе к камню. Люди их, в общем-то, понимали. Все духи, с которыми Ральдерик до этого пересекался, показывались только ночью. Этот же не стеснялся сидеть при свете дня. Значит, он был сильным. Возможно, опасным. А покойный участник Намбату никак не реагировал на зрителей — возможно, он к ним уже давно привык и перестал обращать внимание. Мужчина продолжал сидеть, не меняя позы.
— Скажите, вам волосы не мешают? — призрак вздрогнул от неожиданности и поднял глаза.
Перед ним стояла блондинка в облегающих темно-зеленых брюках, черных сапогах на высокой шнуровке, выгоревшем плаще и чем-то под него надетым на верхнюю часть тела (покойный не был силен в женской одежде). Человек непонимающе смотрел на неизвестно откуда взявшуюся незнакомку и пытался сообразить, что она от него хочет. Та бессовестно хлопала глазищами и явно ждала ответа. Потом откуда-то выскочил яростно шипевший рыжий кот, настроенный к мертвому крайне враждебно и пытавшийся оттеснить девушку от него подальше. Следом за ним появились какие-то взволнованные и раздраженные люди. Кто-то из них схватил блондинку за локоть и отволок ее на несколько шагов назад, называя при этом «дурой».
— Это вы мне? — дух окончательно вынырнул из своего внутреннего мира.
При звуке его голоса незнакомцы перестали шушукаться, вздрогнули и повернулись к слегка растерянному призраку.
— Ну да, — кивнула Филара. — Больше здесь никого нет.
Мужчина пару раз непонимающе моргнул.
— Вы меня видите? — уточнил он через продолжительную паузу.
Живые держались от привидения в стороне и напряженно ожидали от него проявлений агрессии.
— Нет! Мы разговариваем с пустым местом! — фыркнул Ральдерик. — Хобби у нас такое…
— Это значит «да», — пояснил кузнец, заметив, что взгляд у покойного снова помутнел.
— А почему? — призрак задал новый вопрос после очередного наполненного мыслями и сомнениями молчания.
Кажется, нападать в ближайшее время он не собирался. И вообще, вопреки всем ожиданиям участник прежней Намбату производил впечатление мирного, растерянного, наивного и сильно заторможенного человека. Видимо, несколько последних сотен лет он ни с кем не разговаривал и отвык от общения. Путники немного расслабились. Шун даже перестал преграждать собой дорогу к Филаре, сел, обвился хвостом и склонил голову на бок, нахально разглядывая незнакомца. И совсем ничего в нем не было чудовищного. Странно, что цебальский наместник так его боялся. Обычный человек, хоть и мертвый.
— Что почему?
— Почему вы меня видите? Я думал, это невозможно.
— Ага. Конечно, — снова не сдержался герцог. — А все окрестные деревни опасаются по этой дороге ездить просто так! А ночью так вообще предпочитают в путь не отправляться.
— Так то ночью, — призрак откинулся спиной на камень и заложил руки за голову, задумчиво глядя на зимнее небо. — Это совсем другое дело. Днем же до вас меня никто прежде не замечал.
— А чем вы их пугаете? — Филара снова влезла с вопросом. — Я про проезжих говорю. Ну, призрак, ну и что такого? Мирно сидите, никого не трогаете…
— Я вам честно скажу. Не представляю, что делаю по ночам. Не запоминаю этого. Но мне почему-то кажется, что для среднестатистического человека даже мирно сидящее, никого не трогающее привидение является существенным ударом по психике, — дух быстро освоился, и от былой заторможенности не осталось и следа.
— Знаешь, для того, кто умер несколько столетий назад, ты неплохо знаешь современную речь, — подала голос Эрлада.
— Ну так! Мимо меня постоянно ходят люди. Иногда они разговаривают. Порой я даже слушаю о чем, — мужчина спокойно отнесся к переходу на «ты». — А память у меня хорошая. Вы кто вообще?
Ральдерик молча продемонстрировал знак на руке, наблюдая за реакцией нового знакомого. Тот замер. Посидев неподвижно несколько секунд, призрак медленно встал на ноги и подошел к герцогу.
— Оооо… Я знал, что это снова началось, — вздохнул он, отводя взгляд от сияющего символа и вопросительно глядя на остальных. Те отрицательно покачали головами. — Чувствовал. Ну и кто тебе достался?
— Духи.
— Повезло, — усмехнулся призрак. — Твой билет такой маленький… Почему он такой? Разве так может быть?
— Расскажи, что ты знаешь о Намбату, — сказала Эрлада. — Что происходило на прошлой игре? Нас интересует всё.
— А я вот вытянул фей, — равнодушно произнес мужчина, снова садясь на землю и облокачиваясь на свой камень.
— Маленьких миленьких существ с крошечными крылышками? — уточнил иролец.
— Типа того. Особенно они милы, когда налетают роем и разрывают тебя на фарш.
Живые замолчали и задумались. Неприятная смерть, что и говорить.
— А я ведь почти дошел до конца, — вздохнул с горечью мертвый.
— Сочувствую, — произнесла Филара.
— Я — Кайвард, — представился призрак. — Когда мне было около двадцати пяти лет, я услышал зов. Прибыл в место сбора — Харлас…
— Это же очень и очень далеко отсюда! — поразился Гудрон, нахватавшийся от Вешиля основ географии и теперь более или менее в ней ориентировавшийся.
— Когда это было? — спросила Эрлада.
Кайвард задумался.
— Пятьсот восемьдесят три года назад, — подсчитал он.
— Нехило так… — Ральдерик тоже сел на землю — разговаривать сверху вниз было неудобно. Остальные последовали его примеру. — И всё это время ты здесь сидишь?
— Нет, ну почему? — призрак почесал тянувшийся через правую щеку тонкий вертикальный шрам. — Я ж не сразу погиб. Около полугода после этого еще прожил. Говорю ж, я почти до конца дошел. Даже узнал, где находился кахоли…
— Что? — не понял гендевец.
— Кахоли, человек, начавший игру. Неужели, даже этого не знаете? — поразился мужчина.
— У него кошмарный наблюдатель, — пояснила Эрлада. — Слова из него чуть ли не щипцами тянуть приходится. При этом он почти никогда ничего не говорит по делу. В основном всякий бред.
— Вы выглядите старше двадцати шести лет, — протянула Филара, разглядывая Кайварда.
— Ну уж извини, — огрызнулся призрак.
— И всё же, неужели волосы вам не мешают? — не унималась девушка. — По крайней мере, при жизни они должны были доставлять кучу неудобств.
— При жизни они были куда короче. Я не знаю, почему после смерти они продолжают расти.
— Так не бывает, — нахмурилась Эралада.
— Как видишь, ты ошибаешься.
— А у тебя наблюдатель какой был? — поинтересовался иролец.
— Да обычный, — пожал плечами призрак. — Они все почти одинаковые. Высокий, костлявый, с впалыми глазами. Унылый тип.
— Ничего себе одинаковые! — хохотнул герцог.
— А ты ожидал, что в этот раз будут те же самые, что и в прошлый? — фыркнул молчавший до этого Шун. — Конечно, какой разговор. Здоровое питание и свежий воздух — залог долголетия!
— Ого! — подскочил Кайвард. — Кот только что говорил! Честное слово! Я сам слышал! Он что, говорящий?!
— Говорящий, говорящий, — зверь потянулся и зевнул.
Оставшиеся на дороге лошади терпеливо переступали с ноги на ногу в ожидании своих седоков.
— Ну и где находился кахоли? — сменил тему Ральдерик, отвлекая снова впавшего в ступор призрака от изучения довольного собой животного.
— Зачем тебе? — Кайвард оторвал взгляд от демонстративно вылизывавшегося Шуна. — Твой, в любом случае, где-то в другом месте.
— И всё же? — Эрлада задумчиво разглядывала ошейник нового знакомого.
— На западе отсюда есть остров, — медленно произнес призрак, потирая узоры на своих руках. — Маленький островок. Раньше он назывался Варменик. Это просто скалистый кусок суши, не годный ни для чего. Я не знаю, как обстоят дела сейчас, но тогда на него даже никто не претендовал. Мой кахоли был там.
— Как ты выяснил? — поинтересовался герцог.
— Вначале спрашивал у других участников, — пожал плечами мужчина. — Но это ничего не дало, они сами понятия не имели. Потом стал в основном доверять инстинктам. Птицы вот тоже осенью точно знают, куда им нужно лететь. Просто чувствуешь, что идти нужно именно в эту сторону. В какой-то момент, когда подбираешься близко, приходит понимание, где конкретно находится пункт твоего назначения.
