Конечно, игры некоторых немецких солдат с человеческими черепами можно классифицировать как грубую халатность. Юрист сможет дать более точную формулировку. Но имеем ли мы в данном случае дело с фактом осквернения места упокоения мертвых, это необходимо еще прояснить с юридической точки зрения. Тут наверняка будут приведены аргументы в пользу этого тезиса и против него. Но для меня главным вопросом остается следующий: почему эти трупы не были захоронены до прихода солдат бундесвера в этот район? Отговорок будет много.
В результате этого происшествия может возникнуть вопрос, не следует ли здесь усматривать возможное нарушение принципов руководства личным составом. В результате чего на передний план анализа ситуации выдвигается вопрос, были ли эти солдаты соответствующим образом, т. е. правильно и в надлежащем объеме, подготовлены и обучены для отправки в район военных действий. Таким образом, это происшествие действительно следует рассматривать в аспекте основных положений руководства личным составом. Если с мертвыми противниками обращаются подобным образом, то такое положение дел не может соответствовать немецким основным положениям руководства личным составом.
Воинское подразделение, которое легкомысленно играет в такие игры, можно даже рассматривать как фактор ослабленной безопасности. Такое соединение, в котором подобные происшествия являются нормой, должно быть проинспектировано с целью выяснения, в какой степени ослаблена внутренняя безопасность соединения или в какой степени были нарушены основные нормы. В конце концов все сводится к вопросу дисциплины в отдельном воинском соединении. Внутренняя безопасность и после окончания «холодной войны» остается значительным фактором, определяющим боевую ценность войск. Внутренняя безопасность является важной предпосылкой для любого успешного применения воинского соединения в условиях войны и мира. Самая лучшая оборонительная техника ничего не стоит, если солдат, который должен ее обслуживать, не имеет оптимальной подготовки и мотивации. Как можно оценить боевую готовность воинского соединения, если после приказа о подготовке к выезду на задание тридцать из ста водителей вдруг объявляют себя больными, смотровые щели бронемашин забиты смазкой, значительная часть оптических и электронных приборов неисправна. А если при этом, в критическом случае, расположение помещения для подготовки уже известно противнику? И такие случаи уже неоднократно происходили в бундесвере.
Какова степень боеготовности подразделения, если его командир в определенной ситуации не уверен, должен ли он исполнять приказ или лучше отказаться от его выполнения? Какой может быть атмосфера в соединении, если командующий генерал в критической ситуации берет отпуск и отбывает к своей спутнице жизни в Швецию? Во всяком случае, я, будучи командиром батальона, во время кризиса в Чехословакии в 1968 году, когда советские танковые соединения продвигались в сторону немецко — чешской границы, затем остановились и начали раздавать продовольствие, прервал мой отпуск на прекрасном баварском озере Вагингер, оставил жену с тремя маленькими детьми и незамедлительно кратчайшим путем направился в свой батальон, который уже занял позиции вблизи границы, и принял командование. Всякие попытки оправдаться тем, что сегодня — де есть лэптопы и мобильные телефоны, с помощью которых можно поддерживать связь, то есть командовать, абсолютно неуместны. Техника не может заменить присутствия командира на месте и прямого общения с офицерами штаба. Тогда я не только считал свое присутствие в батальоне своим долгом, я знал, что нужен своему подразделению. Ему был нужен командир в моем лице. Солдаты должны были видеть своего командира, иметь возможность поговорить с ним и обсудить с ним свои проблемы. Во всяком случае, я не мог командовать своим батальоном на удалении тысячи километров…
Изменение ситуации в области безопасности после 11 сентября 2001 г
Сегодняшний терроризм предъявляет другие требования к вооруженным силам, чем это было в годы «холодной войны» и противостояния Востока и Запада. В ближайшее время можно не опасаться применения целых танковых соединений в Центральной Европе. Опасности, исходящие от терроризма, хотя и другого рода, но все же требуют применения сил для отражения его атак, сил, среди которых классическая разведка с применением ее скрытых средств должна быть составной частью стратегии. Обнаружить противника до того, как он нанесет удар, в этом весь смысл. Спутать, нарушить и уничтожить его логистику — является ключевой частью обороны. Террористы тоже используют сложную сеть логистики, если они хотят добиться успеха. Да, им требуется значительно больше времени на подготовку, поскольку большей частью она должна проходить скрытно. Их маленькие группы и эскадроны смерти способны в любое время выполнять задачи, которые могут представлять собой серьезную опасность для войск. Раскрыть их подготовительную работу и предотвратить их удар является сегодня одной из важнейших задач в условиях изменившегося образа войны. Сколько угодно можно иронизировать над тем, что сегодня мы якобы окружены исключительно друзьями. Действительно, сегодня в Европе уже невозможно себе представить проведение масштабных военных операций. Танковые сражения в Центральной Европе в ближайшее время едва ли состоятся. Однако у какого военного эксперта хватит мужества предсказать политическую ситуацию на следующие десять или двадцать лет? В отделах планирования министерств государств — членов НАТО специалисты стараются сконцентрироваться на периоде в 5 лет. Они думают, что на такой период можно предложить относительно достоверный прогноз. Насколько верны эти прогнозы? Военное планирование необходимо осуществлять на период, как можно дальше уходящий за пятилетний срок.
Для целенаправленного и своевременного предупреждения опасности, возникающей в результате шпионажа со стороны противника, саботажа, действий по нанесению ущерба средствам обороны и подрыва боевого духа, подрывной деятельности, а также терроризма, и сегодня требуются большие усилия всех тех, кто отвечает за безопасность, прежде всего при применении подразделений бундесвера в Азии или, что в будущем будет происходить чаще, в Африке. Поскольку здесь, в Африке, развитие событий только начинается, в любой момент может произойти взрыв, и тогда станет возможным применение соединений бундесвера. У меня нет сомнений в том, что после того как федеративное правительство демонстративно отказалось посылать войска в Ирак, оно будет шаг за шагом усиливать свою активность в Африке, в том числе и военную. Сегодня все указывает на такую тенденцию. В Африке все еще есть спокойные регионы, хотя иногда возникает и обратное впечатление, как это было, например, в течение долгого времени в Малави. Здесь казалось, что у «пожизненного президента» Хастингса Камузу Банды, которому было уже за девяносто лет, очень прочные позиции. А потом вдруг все резко изменилось. Абсолютно неожиданно и быстро «пожизненный президент» был свергнут. НАТО должен настроиться на то, что в Африке это будет не единичным случаем. Кажущаяся прочной политическая обстановка может быстро измениться без каких — либо предварительных сигналов, если кто — то, находящийся на месте, не предупредит об этом. В этом регионе особое значение имеет система раннего оповещения с применением скрытых военных средств. Предвидеть такое развитие событий является задачей западных спецслужб. Представляет ли это интерес для нас, немцев? Конечно! По крайней мере Центральная Африка находится в сфере наших национальных интересов не меньше, чем Афганистан. Но это еще не дает ответа на вопрос, должна ли Германия посылать в эту страну свои войска. Эффективно работающая спецслужба оборонительного характера, основными принципами которой являются правовое сознание, лояльность, самодисциплина и надежность, является одной из основных предпосылок безопасности бундесвера и нашей страны. Военная контрразведка может быть успешной только в том случае, если она опирается в своей работе на доверие солдат и общественности и если каждый готов сотрудничать с этой службой. Сюда относится также разумное сотрудничество с журналистами. Это будет неконструктивно, если между службами контрразведки и журналистами возникнет непреодолимая пропасть «отказа от сотрудничества». Общественная дискуссия вокруг МАД в конце 70–х гг. и в 2006 г. в некоторых сферах нанесла ущерб этому доверию и явилась причиной значительных осложнений в работе служб. Сегодня в таком объеме речь об этом не идет. Кажется, что в нашей стране разум усиливает свои позиции.
О пользе и вреде контрразведки
Самой интересной частью моего повествования для моего потенциального читателя будет, вероятно, та часть, которая посвящена шпионажу и контрразведке. Это та тема, которая в последнее время часто заполняла телевизионный эфир на целый вечер и по которой было написано много книг, удачных и не очень. Особенно запоминающимся образом эту тему разработал гамбургский режиссер Юрген Роланд. Во время работы над одним из фильмов его серии «Место происшествия» я имел возможность выступать в роли его консультанта. Вместе с продюсером мы до утра сидели в моем доме и вели дискуссии о проекте сценария. В нем, конечно же, содержались некоторые неточные детали, а некоторые моменты не соответствовали или не совсем соответствовали реальной работе спецслужб. Когда Юрген Роланд показал мне первую версию в студии НДР в Гамбурге, все было идеально. Роланд, с которым в процессе работы у меня сложились дружеские отношения, вручил мне по этому случаю вставленные в рамку мои рукописные заметки. Под моим текстом он написал: «Рукописный текст генерала Комоссы к фильму «Место происшествия». Друг Грегор. Телевидение НДР, весна 1979 г.» На обратной стороне он дополнил: «Большое спасибо и сердечный привет! Ваш Юрген Роланд. Гамбург, 01.04.79.»
