Сяо повернулся к ней, и Люмин заметила, каким напряженным и сосредоточенным стало его лицо.
— Есть еще одна вещь, которую я хотел проверить, — признался он. — Но мне понадобится твоя помощь.
Затаив дыхание, Люмин наблюдала, как Сяо подсаживается к ней, притихший и серьезный, словно перед сложным боем. С некоторым сомнением он сбросил кимоно и принялся развязывать бинты, охватывающие его плечо.
— Что ты делаешь? — удивилась Люмин.
Сяо зашипел от боли и, стиснув зубы, некоторое время молчал, с ожесточенным лицом разматывая рану.
— Когда демон пытался мной овладеть, я чувствовал очень странную боль в плече. Она была не похожа на физическую. В каком-то смысле именно она тянула меня воссоединиться с демоном, понимаешь?
Люмин побледнела и кивнула.
— Эта рана ведь была оставлена демонами. Когда Чайльд рассказал о том, что случилось с вами у Тэнсюкаку, я еще сильнее уверился в мысли, что все это неспроста. Наши с Чайльдом ощущения отличались от тех, что испытывали остальные. Я должен проверить, какое влияние оказывает на раны демоническая энергия.
— Сяо… — испуганно прошептала Паймон.
Сяо поднял на Люмин взгляд — с одной стороны, мягкий, упрашивающий, полный тепла, которым он никого прежде не награждал. Но вместе с тем в его желтых глазах читалась твердость, и Люмин понимала, что не сможет его переубедить. Она заметила, как подрагивает его рука — не то от боли, не то от тревоги. С момента встречи с демонами Сяо боялся, что может встать на их сторону. Повторить судьбу ёрики и атаковать своих друзей, когда они будут меньше всего к этому готовы.
Она накрыла его руку своей.
— Хорошо.
Поколебавшись, он снял со своей шеи украшение, которое она прежде у него не замечала — серебряную глазурную лилию на тонкой цепочке. На несколько коротких мгновений задержав подвеску в руках, Сяо вложил ее в ладонь Люмин.
— Если что-то случится…
— Сяо, — протестующе начала Люмин.
— Если что-то случится, — жестче повторил он. — Я хочу, чтобы ты не сомневалась.
Она сжала подвеску в руках.
— Ты хочешь, чтобы я убила тебя?
— Если это потребуется. Если я не выдержу и стану демоном, Люмин. Ты не знаешь, на что способен Якса, которого ничего не держит. Я знаю. Я видел это… столько раз. Ты не должна этого допустить. Пожалуйста, я знаю, только ты можешь меня остановить.
Когда Люмин заговорила снова, ее голос дрогнул.
— Почему?
Сяо неотрывно смотрел ей в глаза.
— Потому что я верю тебе.
— Ты же привык никому не доверять.
Она не отводила взгляд, и Сяо — Люмин не могла в это поверить — вдруг улыбнулся. Так, как не улыбался никогда. Это не была его привычная усмешка или же робкое подергивание уголком рта. Это была настоящая искренняя улыбка, и Люмин, тихо выдохнув, повесила глазурную лилию себе на шею.
— В любом правиле есть свои исключения, — сказал Сяо. — И ты мне верь, Люмин. Пожалуйста. Если демоны могут оказывать на меня какое-то особое влияние, я должен знать об этом сейчас. Пока ты рядом, я могу научиться противостоять этой силе.
Люмин осторожно провела пальцами по его плечу, стараясь не прикасаться к ране. Четыре глубоких рваных шрама. Даже несмотря на усилия Кокоми, такой след заживет нескоро. Сяо дернулся, но не отстранился. Люмин чувствовала тепло его кожи, видела мурашки, которыми покрылись его руки.
По неведомой причине среди всех людей Тейвата он выбрал доверять той, что пришла из другого мира.
— Я верю тебе, Сяо, — сказала она. — Давай.
Кивнув, он взялся за тканевый мешочек и высыпал в протянутую ладонь Люмин остатки черной пыли. Когда Люмин поднесла демонические останки к ране, мышцы Сяо напряглись.
Долгих секунд тридцать ничего не происходило.
Люмин уже готова была с облегчением выдохнуть, когда вдруг Сяо вздрогнул и потянулся к плечу. Люмин перехватила его руку, не позволяя разбередить рану. Шрамы стремительно наполнялись фиолетово-черной энергией, и она пульсировала, металась из стороны в сторону, словно пыталась разорвать кожу изнутри, причиняя Сяо немыслимую боль. Люмин хотела отдернуть ладонь с пеплом, но наткнулась на взгляд Сяо — острый и твердый, как лезвие клинка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, — прохрипел он. — Рано. Ни один демон не уйдет, почуяв легкую наживу.
Фиолетовая энергия рванулась наружу, и Сяо вскрикнул. Паймон за спиной Люмин тихо всхлипнула. Ей было невыносимо на такое смотреть.
Лицо Сяо начало искажаться. Гневное выражение сменилось отчаянием, словно его в одно мгновение накрыла волна ужаса. Затем на смену отчаянию пришла ярость, но теперь вместо решимости в ней читалась нечеловеческая жажда убивать. Глаза Сяо вспыхнули золотом. Он закрыл их, пытаясь противостоять терзающей его изнутри демонической силе, и по его лбу заскользили капли пота.
— Люмин… — пролепетала Паймон.
Люмин закусила губу. Ей приходилось прилагать все возможные усилия, чтобы просто сидеть и смотреть на это.
Лицо Сяо за несколько мгновений сменило десяток выражений. Он издал рык, точно разъяренный зверь, дернулся, но Люмин крепко держала его за руку. Золото в его глазах сменилось мертвенным фиолетовым цветом — точь-в-точь как у одержимого ёрики, из которого вылез демон.
— Мы должны это остановить, — шепнула Люмин.
Вместо ответа Сяо с силой стиснул ее запястье. «Еще не время, — прочитала она в этом жесте. — Верь мне».
Люмин никогда не могла подумать, что все ее силы могут уйти на то, чтобы смотреть и не вмешиваться. Когда она видела боль, она вступалась. Призывала клинок или силы Архонтов — делала что угодно, лишь бы положить конец чужим страданиям.
Но теперь ее задача заключалась в том, чтобы наблюдать, и это бездействие было невыносимо.
По раненой руке Сяо побежала кровь — в ней вспыхивала, смешиваясь с тьмой, фиолетовая энергия. Черные демонические песчинки в руке Люмин вдруг приподнялись, презирая законы гравитации, начали налипать на его кожу, словно притянутые магнитом, пытаться прогрызть свой путь внутрь.
Сяо терял силы. Чужеродная энергия была могущественна, и он уже не мог бороться, с каждой секундой обретая демонические черты.
— Давай, — процедила Люмин. — Ты можешь. Держись, Сяо! Я не могу тебя потерять!
Он перевел на нее взгляд, в котором не осталось ничего человеческого, до крови закусил губу. Демоническая энергия ломала его изнутри. Она поднимала в его душе целую бурю воспоминаний — тяжелых, мрачных, невыносимых для психики обычного человека. Таких у Сяо накопилось достаточно. Он служил воле богини Самигины, он убивал по ее приказу людей и пожирал их сны. Он тысячи лет сражался с демонами и потерял в этой бесконечной битве всех своих друзей. Некоторых из них он убил своими руками. Он терзался кармическим долгом и раз за разом выдергивал из туманов прошлого свои грехи, когда надевал маску Яксы.
Он видел и помнил слишком много. Непозволительно много для одного человека. Он давно жил на грани, и демоническая сила толкала его прочь за эту грань, во мрак, на дно собственного сердца. Туда, где существует только животная ярость и жажда крови.
Его блуждающий взгляд наткнулся на глазурную лилию на шее Люмин.
Она увидела, как изменилось его лицо. Его забила дрожь, и по лицу, искаженному демоническим влиянием, пробежала слеза.
Сяо словно вспыхнул изнутри. Его окружили черно-зеленые всполохи, и он, издав яростный вскрик на пределе человеческих возможностей, оттолкнул Люмин прочь. Она упала, перекатилась, села, потирая ушибленное плечо.
На пороге показались перепуганные Кокоми, Кадзуха и Аяка, но Люмин выставила в их сторону руку и прокричала:
— Не вмешивайтесь!
По всей комнате от Сяо пробежала черно-зеленая волна. Змеей обогнув Люмин, она ударилась в стену и проломила ее, оставив дымящийся след. Кадзуха, Кокоми и Аяка отшатнулись, и волна пронеслась мимо, разнеся вдребезги окно в соседней комнате.
От шума проснулся Итто. Он хотел вбежать в зал, но Кадзуха успел ухватить его за шиворот.
Сяо обхватил себя руками, согнулся. Его плечи дрожали, словно пытаясь выдержать титанический груз, и наконец стрела темно-зеленой энергии взвилась вверх, пробила потолок и вихрем унеслась в темные, насыщенные грозой небеса. Через образовавшуюся дыру хлынул дождь. Его холодные капли упали на измученное лицо Сяо, и фиолетовый свет в его глазах погас.
