Он скрестил руки на груди. Когда он покидал Мондштадт, он даже представить не мог, что в Инадзуме самым страшным врагом для него станут не демоны и не пробудившийся Архонт, а собственное прошлое.
— Где же ты шатаешься, Кэйа? — прошептал он в темноту.
Шум дождя послужил ему ответом.
*
— Ну, наконец-то с этим покончено.
Кэйа с облегчением выпрямился. Спина ныла. Он уже сбился со счета, сколько людей им с Бэй Доу пришлось занести внутрь. Начав со штаба комиссии Ясиро, они пришли к соглашению, что оставлять других горожан мокнуть под дождем будет неправильно. Пришлось обойти добрую половину города, играя в чертовых спасателей.
Признаться честно, так паршиво он не чувствовал себя даже после самых бурных вечеров в компании друзей из Ордо Фавониус.
— Эй, Альберих, — позвала Бэй Доу. — Гляди-ка, что нашла. Будем считать это платой за наши труды.
Она спустилась с крыльца, отбросив с лица мокрые волосы. Прищурившись, Кэйа разглядел в ее руках пузатую бутылку в темном стекле.
— Хм. Выпить на грани конца света? А что, звучит заманчиво.
— Вот и я так подумала. — Усмехнувшись, Бэй Доу откупорила бутылку и с любопытством ее понюхала. — Какое-то инадзумское пойло, но я сейчас согласилась бы даже на дешевый портвейн из островного кабака.
Кэйа рассмеялся.
— А вы мне нравитесь, капитан.
Они отыскали сухое крыльцо, укрытое навесом, и устроились на ступеньках, поглядывая на ночную Инадзуму и на реки воды, бегущие по ее уводящим под гору улицам. В Мондштадте Кэйе не доводилось видеть таких ливней. Хотя Кэйа вообще многого не видел, пока сидел в Мондштадте, и это было, пожалуй, упущением с его стороны.
Передавая друг другу бутылку, они с Бэй Доу некоторое время молча пили, каждый думая о своем.
— Мне жаль, — сказал наконец Кэйа. — Насчет члена твоего экипажа. Люмин рассказала, что случилось во время шторма.
Бэй Доу печально заглянула в бутылку.
— Да чего уж там. Жалостью Юй Шэню не поможешь. Напрасно я взъелась на этого Фатуи. Нужно было держать себя в руках, а я сорвалась, и теперь уж ничего не изменить.
— Только смерть необратима, — глядя в ночное небо Инадзумы, сказал Кэйа. — А все остальное можно исправить.
Бэй Доу пнула камень.
— Ты сам-то в это веришь?
Кэйа вопросительно вздернул брови. Бэй Доу, пожав плечами, передала ему бутылку.
— Я встречала таких, как ты, Альберих. Вечно окруженные ледяной броней, такие неприступные, такие невозмутимые. Кажется, мир будто не способен выбить вас из колеи, но на деле вы просто обманщики. И больше всех обманываете самих себя.
Кэйа отвернулся.
— Когда ты наконец расскажешь ему? — спросила Бэй Доу. Ее алый глаз сверкнул в темноте. — Когда признаешься Дилюку, что приехал в Инадзуму только ради него? Вы не ладите, это очевидно. Но неужели перед лицом смертельной опасности ты не хочешь хоть раз сказать ему правду?
Не поворачиваясь к ней, Кэйа молча протянул ей бутылку, но Бэй Доу не стала ее забирать, и Кэйа, чертыхнувшись, сделал большой глоток.
— Ты ничего о нас не знаешь.
— Это правда. Прости, что лезу не в свое дело. Просто… — Она опустила голову. Уголок ее губ дрогнул. — Не могу перестать думать о том, сколько всего не сказала Юй Шэню. Я ведь ни разу толком его не похвалила. Ни разу не обратила внимание этого дурака, какими влюбленными глазами смотрит на него Хуэй Син. Я столько всего хотела… А теперь он мертв, Кэйа. И мне остается только говорить с морем, надеясь, что хотя бы его воды донесут до Юй Шэня все, чего я не сказала.
Кэйа прикрыл рукой глаза.
Как же он устал. Что случилось? Когда все вышло из-под его чуткого контроля? Все ведь было так хорошо. Он привык. Слился с настоящим. Он научился не думать о том, как настоящий отец бросил его, заставив стать шпионом Каэнри’ах. Как они с Дилюком когда-то были братьями, несмотря на полное отсутствие родственных уз. Как давным-давно все было хорошо.
Он научился не вспоминать, как Дилюк занес над отцом меч. Как с криком, страшным, нечеловеческим, он опустил клинок, и во все стороны брызнули капли крови. Как Дилюк стоял над телом Крепуса, точно оживший мертвец, и по его лицу катились слезы, а он, Кэйа, был поглощен мыслями о собственной свободе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но о каком прощении со стороны Дилюка может идти речь, когда он сам до сих пор не может себя простить? Какая тут жизнь в настоящем? В своих попытках оторваться от проклятия прошлого Кэйа собственными руками заточил себя в клеть из воспоминаний. Он так отчаянно старался забыть, что сам не заметил, как стал заложником того страшного дня.
«Ты мне не брат!»
Кэйа закрыл глаза, прогоняя обжигающую волну прочь.
Какой же он дурак. А все из-за этого инадзумского пойла, которое на вкус и впрямь хуже дрянного портвейна. От хорошего вина на душе становится приятно, и тяжелые мысли утекают, точно вода, сбегающая по улицам Инадзумы.
Кэйа хорошо это знал. Он утопил в вине достаточно горьких дней.
— Ты хороший человек, Альберих, — сказала Бэй Доу. — Прекрати притворяться тем, кем на самом деле не являешься.
Она забрала у него бутылку, но пить не стала. Покрутила в руках, бездумно скользнув взглядом по этикетке, и вернула обратно.
— Тебе нравится эта дрянь?
— Редкостная гадость.
— Тогда разбей ее.
Кэйа изумленно обернулся к ней. Бэй Доу усмехнулась и пожала плечами.
— А чего ее беречь? Давай, Кэйа. Позволь льду своего сердца треснуть. Хотя бы раз.
Кэйа сжал горлышко бутылки в руках. Глупость какая-то. С чего бы ему, капитану Ордо Фавониус, человеку, у которого всегда все схвачено, бить бутылки и топать ногами?
«Мне понадобилось приложить немало усилий, чтобы сдержать свой гнев в прошлый раз».
Кэйа стиснул зубы.
«Я надеялся, ты поймешь…»
«ТЫ МНЕ НЕ БРАТ!»
Чертыхнувшись, Кэйа ударил бутылку об асфальт, и темные осколки разлетелись по дороге. Инадзумское вино, смешиваясь с дождем, устремилось вниз по улице. Потекло, точно кровавая река. Кэйа подобрал один из осколков и, презирая вероятность порезаться, разломал его пополам. А потом отшвырнул прочь и, вздохнув, опустил голову на руки.
Переполнявшая его ярость, от которой он так долго отворачивался, наконец отступила.
Бэй Доу опустилась рядом и положила руку ему на плечо.
— Ну как? Легче стало?
Кэйа кивнул, не поднимая головы. Бэй Доу похлопала его по спине.
— Тебе надо присоединиться к моей команде, Альберих. Я придумала для своих ребят целую программу. Поверь, дело идет веселее, когда у вас на борту обнаруживаются запасы просроченного алкоголя.
Она задумчиво сощурилась.
— К тому же повязка на глазу у тебя уже есть. Выглядишь, как самый настоящий морской бродяга.
Кэйа поднял на нее взгляд и какое-то время молча смотрел, пытаясь понять, что же на уме у этой хитрой Бэй Доу. Она недаром заслужила свое звание. В пылу боя, в разгар шторма или во время обычной беседы, она всегда знала, что делает.
Кэйа расхохотался.
— Моя повязка не…
Он не успел договорить: в нескольких домах от их временного убежища в небо взвился столп пламени. Бэй Доу подскочила, призвав клинок, и без раздумий метнулась вперед. Ругнувшись, Кэйа последовал за ней.
С каждым шагом они все больше отдалялись от чайного дома «Коморэ».
— Гляди! — толкнув его в бок, Бэй Доу указала на одну из черных крыш.
Там, окруженный демонами, отчаянно сражался за жизнь светловолосый мужчина в красном плаще.
Комментарий к Часть 10. За пеленой дождя
Бонусные арты:
https://www.pinterest.ru/pin/701928291934068368/
https://www.pinterest.ru/pin/701928291933441999/
Неожиданно большой получилась эта глава. Надеюсь, люди, которые ждали появление Лизы, порадовались :3
Если что, я вижу ваши сообщения об ошибках, но из-за функционала Фикбука не могу на них отвечать. Так что объясню некоторые здесь.
1. Сяо — бессмертный Якса, а потому фраза “до конца своих дней” к нему неприменима. Не соглашусь, поскольку Сяо бессмертный только с точки зрения продолжительности жизни. Его все еще можно убить, а значит, и конец его дней все-таки может настать.
