Это парень с поврежденной рукой.
Дождавшись, пока он свернет на безлюдную улочку, я камнем падаю вниз и, впившись когтями в плечи своего убийцы, наношу сильный удар в темя, а потом, захватив кривым клювом клок волос, тяну его на себя.
Парень кричит, изгибается, словно натягиваемый лук, вскидывает вверх руки, пытаясь сбросить филина с плеч. Его горло беззащитно, как одинокая девственница в ночном лесу.
Я прыгаю, ударяю ему лапами в грудь, отпускаю плечи валящегося наземь парня, бесшумно взлетаю, смыкаю клыки на его горле.
Услышав хруст позвонков, я для верности перекусываю горло в другом месте и бегу в темноту.
Филин уже кружит над сообщниками убийцы. Пес, чуть слышно постукивая когтями по асфальту, бежит следом.
"Предок! Предок!" - взываю я.
"Я слышу тебя, потомок".
"В интересах Функции мне нужно разыграть религиозную карту. Локально, краткосрочно, с последующей ликвидацией реципиентов".
"Ты уверен, что для этого есть основания?"
"Уверен".
"Я отвечаю за тебя, потомок".
"Я не подведу тебя, предок".
Глава 17
В вас есть много смешного и особенно ваш страх перед тем, что до сих пор называли "дьяволом"!
Ф.Ницше. Так говорил Заратустра
...Для того чтобы изменить законы, мальчику пришлось в совершенстве овладеть имитатором реальности, а также искусством создания игр. Но он так сильно хотел переиначить Игру, сделать ее необычной и непредсказуемой, что не заметил, как стал мастером имитации, кудесником грез, волшебником мечтаний...
Д. Аймон. Подлинная история Виртуальности
Я решил не убивать сатанистов. Это нерационально. Правильнее заставить их служить мне. Но времени на оперативную разработку обывателей-убийц нет совершенно. Единственный выход - разыграть карту "религия". В обычных ситуациях это категорически запрещено. Только по решению Первого в Линии, только после просчета всех возможных последствий. Но локально, краткосрочно и с ликвидацией реципиентов карту разыграть может любой из нас - с разрешения предка, полностью разделяющего ответственность за последствия. Главное, чтобы не было случайных свидетелей, которые могут потом привлечь к инциденту ненужное внимание.
Конечно, я злоупотребляю чудесами. Но - победителей не судят, этот закон свят для Хранителей. Мой предок достиг высокого положения в иерархии именно благодаря тому, что не боялся рисковать. Это у нас наследственное.
К тому же я уверен: мне удастся соблюсти формулу.
Единственное, что меня тревожит, - я не знаю, какую карту следует разыграть. Если они сатанисты - это одно. Если мусульмане - другое. Для христиан нужно третье, для иудеев четвертое. С буддистами проблемы - у них высшие силы персонифицируются только перед внутренним зрением, а это сделать намного сложнее. Как бы угадать масть? Скорее всего это сатанисты. Но вдруг мои умозаключения ошибочны?
Я приближаюсь к своим убийцам почти вплотную, стараясь услышать их разговор. Но они идут молча.
- А может, мы зря его убили? - говорит наконец тот, что помоложе и повыше ростом. - Может, нужно было его вначале допросить?
- Ни один из наших, кто пытался это сделать, не выжил. Или ты считаешь себя самым крутым?
- Самым не самым, но одного мы все же ухайдокали.
- Ага. Серебряными пулями, отлитыми на святой воде, и топором с серебряным лезвием. Разве нам такое пристало?
- Да, но на самом-то деле...
- Мы и на самом деле сатанисты, - перебивает старший. - Такой уж нам выпал жребий.
- Да, но здесь...
- И здесь, и там, ныне и присно, и даже во сне! Тот, кто сомневается, кто не может идти до конца, должен немедленно выйти из игры. Так что базарь по делу или вообще не базарь! Не по делу можно трепаться, только когда находишься... Сам знаешь где! - сурово поучает старший младшего.
Фу-ты, грубиян. Впрочем, чего еще можно ожидать от сатанистов?
Ну что же, кажется, я уже знаю, какую именно карту нужно вытащить из колоды.
Взлетев чуть повыше, я разведываю путь. Убийцы идут, судя по всему, к одному из них домой - мы уже вошли в спальный район, здесь только жилые дома. Выбрав участок, более или менее скрытый кустиками и деревьями, я бесшумно опускаюсь на землю и складываю крылья, через минуту прибегаю сюда же, раздвинув мордой влажные кусты. Слиться, трансформироваться, адаптироваться к новой форме - все это занимает довольно много времени. Форма была тщательно отработана на тренировках, никакой импровизации.
Заслышав знакомые шаги, я зову тонким девичьим голоском:
- Мальчики, вы не могли бы мне помочь?
Фраза должна быть именно такой, и произнесена она, как и полагается, не взволнованным, а скорее заинтересованным - в новом знакомстве - голосом. Если бы я закричал "Помогите!", мальчики скорее всего ускорили бы шаг или даже убежали. Со взаимовыручкой у обывателей нынче напряженка. А теперь они никуда не денутся.
- Ты слышал? Кажется, нас зовут, - реагирует младший.
- А вдруг это засада? - сомневается умудренный опытом старший. Разница в возрасте у них лет пять, не больше. Но жизнь быстро учит обывателей уму-разуму.
- Мальчики! Да не бойтесь, я не кусаюсь! Помогите мне лифчик застегнуть! прошу я все тем же сексуально-заинтересованным голосом.
Младший не выдерживает и раздвигает кусты.
Видит он только темный силуэт, слишком высокий для девушки, и останавливается.
Я молча жду.
И только после того как за угловатым плечом появляется голова старшего, я пускаю по шкуре искры.
Глаза мои начинают светиться, как раскаленные угли. Из пасти при каждом выдохе извергается небольшой клуб дыма.. Рога - ни в коем случае не серебряно, конечно, но красновато-оранжево - блестят в свете фонаря. Хвост, дважды стеганув меня по бедрам, успокаивается возле левого копыта.
Младший дрожит, как осиновый листок, и я отчетливо слышу дробь, отстукиваемую его зубами. Старший медленно пятится назад, к спасительным, как ему кажется, кустам.
Как будто от черта можно скрыться.
- Вы что, не рады видеть посланника князя мира сего? - вопрошаю я громовым голосом. - На колени!
Первым на колени бухается младший. Но не потому, что у него лучше реакция: просто у юноши подкашиваются ноги. Старший демонстрирует знак абсолютной покорности чуточку позже.
- Что вы сделали только что? По чьему наущению и во имя чего? - строго вопрошаю я.
Для того чтобы узнать правду, мне не приходится прибегать к пыткам. Единственное, что я должен выяснить перед тем, как проводить допрос, это в каком облике мне следует предстать перед допрашиваемым - ангела, черта рогатого или, допустим, русалки, если ответ должен держать язычник. Проще всего с иудеями - для них достаточно голоса из куста терновника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
