37
16 недель
Изнемогая от духоты, я ввалилась в отведенную под кабинет комнату — здесь было куда как прохладнее зала или кухни. Все потому, что окна выходили на балкон со стороны заднего фасада, где до полудня царствовала ее величество спасительная тень. А ведь на дворе только конец апреля. Страшно представить, что будет твориться летом.
— Ты звонил им? — спросила я, присаживаясь на колени к любимому.
Не так давно мы приобрели кондиционер хваленой фирмы, но, не проработав и недели, он сломался. Наверное, заводской брак, подумали мы и решили обратиться в магазин, хотя бы уже потому, что имели на это право.
— Угу, — промурлыкал Штефан, не отрываясь от работы. — Обещали мастера не раньше двух.
— О, господи, я не вынесу еще три часа в пекле. Целых три часа! — взялась я нудить и закатывать глаза. Впрочем, безрезультатно: у моего мужчины довольно быстро выработался иммунитет. Поблажки он делал хоть и часто, но, увы, исключительно по собственному усмотрению. — Может, махнем к нашим? Заодно проведаем папу…
Два месяца назад состоялось Большое Знакомство, — как шутливо называем его мы с Штефаном, — на котором, тем не менее, не все прошло гладко. В разгар застолья, когда формальная часть оказывается пройдена, а едва захмелевшие, веселые новые родственники мало-помалу перестают чувствовать дискомфорт в обществе друг друга, — знакомство плавно перетекает в иной формат. А-ля байки из жизни, обсуждение предметов общих интересов, разговоры о политике, в конце концов. Да, мало ли что, тем всегда предостаточно, если мысли и суждения людей резонируют между собой.
Так вот, в разгар нашего застолья в дверь позвонили. Ни мама с папой, ни, тем более, бабуля, никого не ждали. Я вызвалась открыть, желая сохранить ту уютную, идиллическую атмосферу, что витала по гостевой, пока все были в сборе, за одним столом. Однако, как я ни старалась не допустить омрачения нашего тихого праздника, у меня ничего не вышло.
На лестничной клетке стояли…
— Капитан полиции Козлов.
— Младший лейтенант Ослик, — представились мужчины в форме, поочередно предъявив ксивы.
И если второй, что помоложе, показался мне смутно знакомым, то первого я помнила очень даже отчетливо. Именно он, с помощником (быть может, тем же Осликом), наведывались ночью в квартиру Васьки, вызванные возмущенными шумом соседями. Именно он так настойчиво пытался со мной флиртовать тогда. И именно его номер телефона я затребовала у подруги в тот вечер, когда с романтическим ужином в качестве тяжелой артиллерии меня поджидал Быков.
Сейчас же мужчина напротив совершенно меня не узнавал. А я и не стала о себе напоминать. Зачем? Ни для кого не новость, что у подобного типа мужчин каждая встречная женщина — особенная, и уж без нее-то они жить не могут, ага.
— Чем могу помочь? — ровным тоном осведомилась я, хоть внутри уже поднимала голову тревога.
— Скажите, а гражданка, — тут капитан заглянул в исписанный от руки лист бумаги, — гражданка Деева Лидия Денисовна вам знакома? Мы ездили по месту ее жительства, но не застали. Заявитель сказал, что она часто бывает здесь.
— Я… Лидия Денисовна, — выдавила я, непроизвольно душа себя рукой и ничегошеньки не понимая. Какой еще «заявитель»? — Что-то случилось? Я вроде бы законопослушный гражданин…
— Отлично, — непонятно чему кивнул Козлов и снова заглянул в бумажку, под которую вместо планшетки подложил кожаный портфель. — Лидия Денисовна, к нам поступило заявление от некоей Лапиной Ирины Сергеевны. Вам такая знакома?
— Да, но… Я не понимаю, какие могут быть претензии у Иры ко мне. Мы с ней коллеги и в некотором смысле почти соседи. В остальное время не пересекаемся.
Тут в прихожей, очевидно, посчитав мое отсутствие долгим, появились Штефан и мама.
— А вот гражданка Лапина сообщает об обратном, — продолжал капитан Козлов с самым непоколебимым видом. — Она утверждает, что вы украли у нее золотое колье стоимостью в сто пятьдесят тысяч рублей.
Мама ошеломленно выдохнула.
— Погодите, — покачала я головой и на миг крепко зажмурилась. — Что? Но это же бред. Это невозможно. Откуда у Иры такие деньги? Может, она сама его у кого-то скоммуниздила?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ну почему же, — прокашлялся Козлов и перекатился с пятки на носок и обратно, меряя меня странным взглядом. — Ирина Сергеевна — женщина видная, вполне возможно, колье ей подарил один из поклонников.
И меня сию же секунду осенило, будто током шандарахнуло. Этот охочий до юбок оборотень в погонах решил приударить на сей раз за Лапиной. Наверняка уже все сфабриковано, а если так, то как же мне быть? О, боже, ведь только-только все начало налаживаться…
— Мне глубоко плевать, что у Ирины и откуда, — выступил Штефан, заслоняя меня собой, — но давайте перейдем к делу. Могу я увидеть заявление? Я муж Лидии, — добавил он в ответ на недоверчивые взгляды капитана и его помощника.
Капитан с заметной неохотой передал потрепанный лист формата А4, на котором неодинаковым, словно скачущим, размашистым почерком были выведены строк двадцать, не больше. Штефан пробежался по содержанию и не сдержал эмоций:
— Вот же с-сволочь, — прошипел он.
— Моя дочь не воровка!!! — вскричала мама, и на поднявшийся шум из гостиной выбежали остальные.
— Воровка не воровка, а обыск провести наша прямая обязанность, — отрезал Козлов, сунув папочку с заявлением под мышку. — Проедемте к вам, Лидия Денисовна. И, ради бога, не вынуждайте меня применять силу против женщины.
Отступая от дальнейших подробностей, изложу вкратце.
При тщательном анализе и разборе деталей, оказалось, что дело действительно сфабриковано. А если точнее, его пытались состряпать Лапина на пару с Константином. Как позднее рассказал в участке Штефан, он был свидетелем их разговора, из которого следовал вывод об их близких отношениях. Но показания любимого или мои тем более не дали бы, ровным счетом, ничего, если бы не счастливый случай.
Служители правопорядка обшмонали каждый уголок, каждый сантиметр нашей квартиры, беспорядочно разбрасывая все — начиная с жестяных банок с крупами на кухне и заканчивая нашим бельем в спальне. А когда нашли искомое, — вежливо пригласили проехаться до участка.
При виде наручников у меня натурально сдали нервы. Брыкающуюся и шипящую меня постарались выволочь на лестничную клетку, в то время как Штефан орал благим матом и силился «отобрать» меня у двух здоровых мужиков. Они даже дверь заблаговременно открыли, облегчая себе задачу, и вот эта-то деталь и стала решающей.
Просто фортуна улыбнулась нам, и меж тем как меня обвиняли в том, чего я не совершала, ничего не подозревающий сосед сверху Вася аккурат собрался встречать дочку из школы. Казалось бы, какая ирония! Раньше я все время недоумевала, почему бы ребенку не ходить самой? Но именно эта причуда Василия спасла мне шкуру.
Сосед, добрая душа, вызвался помочь, услышав мои причитания о том, что скорее всего колье подбросил Костя. А вернее, он не просто помог, он настоял на проверке записей видеорегистратора за нужное число. Благо, наученный горьким опытом на дороге, он имел привычку не выключать регистратор на ночь и все записи загружать в облачное хранилище.
Мои догадки подтвердились. Костя, в последний свой визит, зашел в подъезд с пакетом, а вышел уже без него. Этот пакет впоследствии был обнаружен в мусорном ведре на кухне Лапиной. На допросе они во всем сознались. Они действительно были любовниками, но Быкову было удобно со мной, потому он тянул с расставанием, а Лапина устала ждать. Когда же я порвала с Костей, он подался к Ире. Она поставила ультиматум, на который он согласился.
В общем, прежде чем мы докопались до истины, мы с мамой сорвалась в истерику, а папу вовсе госпитализировали с рецидивом. И все же я отказалась писать встречное заявление. Я слишком устала от Быкова, чтобы думать о нем и его рисковой пассии и дальше. Все, что меня заботило на данном этапе жизни — благополучие моей семьи и будущих детей. Посему я решила сосредоточиться на насущном, и Штефан мое решение поддержал, найдя его мудрым.
