— Черт побери, Эдди бы пошел!
Кто-то еще выкрикнул:
— Эдди бы пошел!
— Да, Эдди бы пошел!
Многие вокруг Рика выглядели такими же озадаченными, как и он, — но только не торговцы. Они явно были хорошо осведомлены, что означает наклейка на бампере пикапа. Как и гавайцы в толпе. И серферы. Каждый мужчина в плавках и половина женщин подхватили клич, и вскоре над площадью загремело:
— Эдди бы пошел!
Рик не знал, что это может означать, но шанса своего не упустил.
— Идемте! — крикнул он, направляясь к пикапу. — За мной!
По пути он схватил за руку радиорепортера и прошептал ему на ухо:
— Поехали со мной. Я не знаю дороги.
Репортер истерически засмеялся:
— Ты что, шутишь? Да я не упущу этого ни за какие коврижки! — Он подбежал к пикапу и вскочил на место пассажира. Полдюжины людей забрались в кузов и расселись среди тормозных колодок и запчастей.
— Держитесь крепче, — скомандовал Рик.
Он запрыгнул на водительское сиденье и запустил двигатель, затем включил передачу. Пришлось несколько раз просигналить, чтобы расчистить себе путь. Голубой «аккорд», который показал ему дорогу сюда, стоял у обочины, явно ожидая, чтобы Рик возглавил процессию. Рик взглянул в зеркало заднего вида и увидел, как народ спешно рассаживается по машинам, набиваясь внутрь по восемь-десять человек. Другие бежали по улицам, явно к своим автомобилям, припаркованным где-то в другом месте.
Телевизионщики поспешили к своему фургону, вскочили в него и тронулись за Риком. Оператор снимал все происходящее, высунувшись из окна.
Пора. Рик вырулил на дорогу и мимо светофора — зеленого, с облегчением заметил он — двинулся вперед во главе кортежа под стать королевскому.
Глава 30
— Кто, черт подери, этот Эдди?
Они подъезжали к концу улицы с отелями. За ней показалось что-то вроде парковой зоны с баньянами и пальмами, затеняющими обширную лужайку. Репортер указал налево, на межу, разделяющую город и парк, и Рик повернул туда, выводя свои «силы вторжения» на шоссе. Машины, следующие за Риком, вовсю сигналили, а пассажиры в кузове его пикапа орали и размахивали руками с выставленными вперед большими пальцами и мизинцами. Еще один гавайский обычай, решил Рик. Мелькнула мысль: удастся ли им с Тессой познакомиться со здешними обычаями в качестве обыкновенных туристов, когда весь этот кошмар закончится?
Он снова глянул в зеркальце и понял, что зря пытается обмануть себя, — это не закончится никогда. Такое не забывается. Они изменились, и даже если в дальнейшем утратят свои сверхъестественные способности, мир благодаря им с Тессой уже изменился. Люди воочию стали свидетелями появления призрака и теперь, словно племянник, встретивший в пыльном кабинете давно усопшего дядюшку, никогда не забудут об этом.
— Кто такой Эдди? — снова спросил он, поднимая голос, чтобы перекричать шум. Он проехал на красный, но даже и не пытался остановить процессию. Просто сжал зубы, посигналил и поехал дальше.
— Эдди был серфером, — ответил репортер, когда они миновали перекресток. Он сдвинул левый наушник на затылок, чтобы лучше слышать Рика. — Выходил в море в самую сумасшедшую погоду. Пропал без вести, спасая другого, и стал местной легендой. Эдакое олицетворение дурацкого оптимизма. Теперь, когда кто-то стоит перед принятием трудного решения, ему напоминают: «Эдди бы пошел».
Рик выпучил глаза.
— Круто. На моей стороне бог дурацкого оптимизма.
Репортер опустил стекло и выставил антенну передатчика в окно.
— Не знаю, как ты, но если бы я штурмовал военную базу, то предпочел бы, чтобы Эдди был на моей стороне. — Он расхохотался. — Что я несу? Я ведь и в самом деле собираюсь штурмовать военную базу!
Затем щелкнул тумблером и произнес в микрофон:
— Сара, ты слышишь меня? — Он склонил голову набок, прислушиваясь к голосу в наушниках. — Отлично. — Затем Рику: — Она хочет, чтобы ты выступил в прямом эфире сразу после рекламного блока.
— Думаешь, стоит предупреждать военных о наших намерениях?
Репортер рассмеялся.
— А то они не знают. Посмотри-ка наверх. — Он ткнул пальцем в сторону темно-зеленого вертолета, направляющегося от горной гряды на северо-запад, затем показал на фургон телевизионщиков.
Когда Рик обернулся, пассажиры пикапа замахали ему руками с криками: «Ура! Давай, парень!» Репортер продолжал:
— Сейчас тебе шумиха только на пользу. Пусть о вас услышит как можно больше народу. Пусть твоя божественная сила станет как можно сильнее.
— Она не божественная, — быстро сказал Рик.
— Не важно. Эфир через пять… четыре… три… — Репортер помолчал оставшиеся две секунды, затем заговорил в микрофон: — Привет, Сара. Это Ларри Иритани. Я веду репортаж из кабины пикапа Рика Спенсера. Сейчас Рик во главе армии разгневанных туристов следует в направлении военной базы Скофилд, чтобы спасти Тессу Маклин.
Он какое-то время слушал невидимую собеседницу, потом заговорил снова:
— Верно, Сара. Рик за рулем, я рядом, шесть человек в кузове и по крайней мере полсотни машин следуют за нами, все битком. Мы как раз приближаемся к Капахулу, так что если кто-то хочет присоединиться к нам, милости просим.
Репортер снова замолчал. Рик вдруг сообразил, что может включить приемник на приборной доске и послушать трансляцию, но как только повернул выключатель, динамик жутко зафонил. Ларри выключил микрофон и повернулся к Рику.
— Нельзя.
— Извини. — Рик выключил приемник.
— Все нормально. — Ларри щелкнул тумблером, — Итак, Рик, что вы планируете делать, когда доберетесь до базы?
Рик не знал, как ответить, но что-то сказать было нужно.
— Полагаю, дам военным шанс поступить благоразумно. А вот если они не уступят нашим требованиям, мы придем и возьмем ее.
— Придем и возьмем, — повторил Ларри. — Звучит серьезно. У вас нет оружия, да и на ваши сверхъестественные способности едва ли можно полагаться.
Рик закрыл микрофон перевязанной рукой.
— Не говори так! Ведь именно вера в нас усиливает способности.
— Ах да. — Рик освободил микрофон и Ларри продолжал: — Рик не хочет выдавать всех своих секретов, но явно готовит для военных какие-то сюрпризы. Как раз сейчас он работает над этим, посему мы завершаем прямую трансляцию, чтобы не мешать ему.
Рик почувствовал легкий укол совести при мысли, что он использует средства массовой информации для усиления своих способностей. Получалось, он вскармливает те самые фантазии, об опасности которых Сондерби предупреждал его всего несколькими днями ранее. С другой стороны, иного пути нет. Наука, закон и порядок слишком медлительны, к тому же Рик не был уверен, что, имей он на руках ордер на освобождение Тессы, Маркус или Сондерби не станут чинить препятствий. Ему нужно опередить закон. И если потребуется мистицизм или всеобщая истерия — что ж, он пойдет и на это.
Однако слова словами, а что на самом деле? Рик чувствовал, как уходит время, а вдохновения все не было. Кроме того, что во главе толпы народа он собирается прибыть к воротам базы и потребовать освобождения Тессы, других идей в голову не приходило. Есть одна нервирующая черта во всех этих психических делах — ты не знаешь, на что способен.
Может, сделаться невидимым и проскользнуть мимо охраны? Рик никогда не пытался сделать это, но, если верить Толанду, нужно просто представить себе, что все получается. В конце концов, почему нет? Ведь он способен заставить исчезать предметы, есть смысл поэкспериментировать над собой.
— Здесь налево, — сказал Ларри, когда пикап приблизился к перекрестку, ведущему на шоссе.
И снова Рик не стал ожидать зеленого света. Он притопил педаль газа и вылетел на шоссе на скорости семьдесят миль в час. На бетонной дороге пикап затрясся, как в лихорадке. Рик глянул в зеркало и увидел, что пассажиры вовсю цепляются за борта пикапа, чтобы не вылететь наружу. А позади поток машин выплескивался на шоссе, их было гораздо больше, чем в начале пути. Прекрасно! Слова Рика не остались неуслышанными.
Он повернул зеркало так, чтобы видеть свое отражение, и попытался сосредоточиться и стать невидимым. Представил, как отражение становится все более и более нематериальным, прищурил глаза, чтобы слегка затуманить зрение, вспомнил, как выглядела капсула «Аполлона», когда начала медленно растворяться в пространстве… На секунду Рику стало страшно, когда он вспомнил, что на самом деле произошло с капсулой, но он успокоил себя тем, что капсула, даже будучи полупрозрачной, сохраняла свою материальность. В конце концов она же удерживала воздух.
Рик почувствовал — что-то происходит. Волосы на загривке начали подниматься, когда астронавт понял, что его отражение действительно меняется. Он широко раскрыл глаза, однако отражение в зеркале по-прежнему оставалось слегка размытым, словно стекло в ванной, когда включаешь горячий душ. Затем Рик понял, что размытым стало вообще все, что отражалось в зеркале. Люди в кузове, машины, следующие за его пикапом…
