— Да, его не было видно две недели. Но даже за это время он не смог бы добраться до северных границ и вернуться обратно. Если, конечно, не скакал все время без перерыва, загоняя коней, — Вигор вообще сомневался, чтобы царевич когда-нибудь в жизни уходил дальше берега реки и ближайшего леса.
— Он действительно убежал из дворца, — качнул головой Альрен, отвергая не только то, что было сказано, но и не произнесенное вслух. — Но не на север, а на юг. Захотел посмотреть мир. Понятная мечта для парнишки его лет.
— Ты знал и не остановил его? — советник, у которого не было причины сомневаться в искренности старого друга, нахмурился.
— Зачем? Дворец — не клетка, а я — не тюремщик.
— Но…
— Вигор, он мой сын. Я люблю и забочусь о нем. Я даже переговорил с проводником последнего покинувшего нас в этом году торгового каравана, чтобы он, если встретит мальчишку, присмотрел за ним. Я не собирался держать его на цепи, как раба.
— Он — наследник…
— Аль-ми? — грустно рассмеявшись, царь качнул головой. — Тот, кто сам отказывается от власти, кто мечтает не о ней, доступной, а о чем-то совершенно нереальном? Тот, кто до сих пор называет Альгар Десятым царством, считает, что столица — единственный город, а потому не утруждает себя запоминанием ее названия? Тот, кто сегодня произнес самую длинную речь в своей жизни, а до сих пор обходился несколькими словами, предпочитая читать, а не говорить? Вигор, мы говорим об одном и том же человеке?
— Он еще ребенок, — качнул головой, продолжая держаться своего мнения, советник. Слишком уж ему не хотелось отказываться от своих заблуждений, когда иной вариант представлялся ему наихудшим из возможных.
— Возможно, со временем, повзрослев, он и станет достаточно серьезным, чтобы принять ношу царской власти. Но старший брат не оставит ему этого времени. Аль-си унаследует мою власть. И ты знаешь это не хуже меня.
— Он — заговорщик!
— Он — мой сын. И я не собираюсь лишать его наследства за то, в чем не вижу особенного преступления.
— Предательство — не преступление?! — советник удивленно смотрел на него, широко открыв глаза, в которых читалось непонимание и яростное неприятие.
— Преступление. Но он — не предатель. Он — наследник, о котором, признаюсь тебе, я всегда мечтал. Молодой человек, который так стремится к власти, так сильно, страстно желает ее, что, вместо того, чтобы подождать, пока она сама упадет ему в руки, идет на страшный риск, ставя на кон все, даже свою жизнь. Заговорщик, который, проиграв, даже в темнице не сдается, не выдает своих друзей. Мальчишка, способный повести за собой взрослых, разумных людей, зажечь их идеей. И какой! Объединить десять царств…! Что же до предателей… Поверь мне, пройдет не так много времени, и ими будут называть тех, кто, узнав о заговоре, остался мне верен.
— Хвала богам, я не доживу до того времени, — зло сверкнув глазами, процедил советник сквозь стиснутые зубы.
— А я, знаешь, жалею. Мне бы очень хотелось увидеть моего мальчика на троне Основателя.
— Что же ты не передал ему власть уже сейчас?
— О, я бы сделал это, если б видел, что он готов ее принять. И, может быть, спустя какое-то время так и поступлю, чтобы больше его не искушать.
— Я тебя не понимаю, Аль-до. Хоть убей — не понимаю.
— Ну, сам подумай, вот казнил бы я сына, обвинив в измене, как наперебой советовали мне все, и ты — в первую очередь. И с чем бы я остался? С заботами о том, кто унаследует мою власть?
— Боги дали тебе двух сыновей! А они ничего не делают просто так.
— Да, для сравнения нужно иметь хотя бы двоих.
— Послушай, если ты так ценишь старшего сына, почему держишь его в темнице?
— Пусть посидит. Ему не мешает. Однако мы отвлеклись, заведя разговор в какие-то совершенно жуткие заросли… Мы говорили о пастушке. Помнишь, когда он в третий раз прибежал к стражам, крича, что на стадо напали волки, те высмеяли его и, отвесив тумаков, прогнали прочь, потому что решили, что он снова все выдумывает. Но на этот раз волки были настоящие. И они загрызли весь скот.
— К чему ты ведешь?
— Плохо говорить обо всем сразу, — недовольный его непониманием, качнул головой царь. — Некоторые никак не могут поспеть за мыслями, слишком сильно хватаясь за одни, чтобы заметить другие. Мы говорили о вести, принесенной Аль-ми. О кочевниках. Что бы ты сказал, если бы о них нас предупреждал Аль-си?
— Что он хочет выманить войска из столицы, чтобы было легче взять власть, — не раздумывая, ответил советник.
— Но ты бы поверил ему?
— Ни единому слову!
— Да… — нахмурившись, Альрен опустил голову на грудь. — В свете последних событий, действительно, не лучший пример. А прежде, когда еще не было известно о заговоре? Когда заговора вообще еще не было?
— Ну… — советник пожал плечами, Не нравились ему все эти — "абы да кабы". — Наверное.
— Вот видишь!
— Ничего я не вижу, — недовольно проворчал советник, — кроме старого друга, всегда казавшегося мне самой рассудительностью, а теперь явно сходящего с ума…! Впрочем, — немного погодя, пожав плечами, продолжал он, — если ты хочешь подстраховаться, я пошлю на границу отряд стражей. Они все разузнают и быстренько вернутся назад.
— Вигор… — царь с сомнением качнул головой. Вообще-то, он никогда не любил полумер, но, видно, такое уж время пришло.
— Аль-до, согласись: все войско — это перебор. Хотя, конечно, решать тебе. Я же исполню любой приказ.
— Даже если будешь считать его ошибочным?
— Да. Не в первой.
— Почему?
— Что — почему?
— Почему, даже споря со мной, ты, в конце концов, подчиняешься?
— Ты — царь, я — твой верноподданный.
— Ты — мой друг.
— Да. Но это — во-вторых. Есть еще в-третьих, в-четвертых, в-пятых… Но, прежде всего, я — верноподданный.
— При чем здесь подчинение?
— Ну, такое уж у меня понимание верности.
— Верность… — царь качнул головой. — Казалось бы, какое простое, понятное слово, и вот ведь… Ты знаешь, у меня такое чувство, что я предаю сына.
— Даже так? — хмыкнул советник. — И в чем же заключается предательство? В том, что, раскрыв его заговор, ты посадил его в темницу, а самых рьяных сторонников казнил? Ну да, самоубийство — тоже знак верности. Благородно. Но не имеет никакого отношения к разумности.
— Я говорю об Ал-ми, — качнул головой Альрем.
— А он-то тут при чем? — удивленно взглянул на друга Вигор.
— Мне следовало бы послать все войско, как он просил.
— На границу?! Мы же, кажется, все обсудили. Надеюсь, ты это не всерьез и не собираешься на самом деле совершить эту глупость?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
