155. МОРСКАЯ ПОБЕДА
Балтийское море волнуется глухо.Пузырчатой пеной кипит.Но гул самолетов доходит до слухаБойцов, устремивших орудья в зенит.
Летят самолеты коричневой масти,А морем крадется фашистский десант, —Полсотни разбойничьих вымпелов-свастик,Полсотни оружьем бряцающих банд.
Но наша эскадра всегда наготове,Никто не минует ее барража.И море окрасится ржавою кровью,И воздух взметнется, от гула дрожа.
Балтфлота удар потрясающ, внезапен,И небо встает — огневая черта.Здесь нет перелетов и легких царапин,Здесь вражьи погибнуть должны транспорта.
И с каждой секундою залпы мощнее, —Пилоты, эскадра, огонь батарей…Над Балтикой пламя победы;Над нею отчаянный трескТакелажей и рей.
Балтийское море! Потомкам поведайО воинском мужестве пламенных дел,Как вражий эсминец, пронзенный торпедой,Над омутом бурным котлами хрипел.
И, как на волну подымаясь крутую,В пучине скрывалися тыщи солдат,Как, новой победой стране рапортуя,Гремел по врагам за снарядом снаряд.
Теперь, господа, вы на факте узнали,Насколько опасны чужие пути;Сидели бы лучше вы в Кильском канале,Хотя… и туда мы сумеем дойти.
1941
156. ОСТРОВ «Н»
Словно птица над островами,Гордо реет багровый флаг,И могуч укрепленный намиПрибалтийский архипелаг.
Это грозные цитаделиНеприступных советских вод,Здесь сегодня бои кипели,Задыхаясь, строчил пулемет.
Не прорваться к заливам нашим,Не пробиться на материк,Грозен залп корабельных башен,И остер краснофлотский штык.
И глядят на врага суровоАмбразуры бетонных стен,—Что ж, пускай попытаются сноваВзять атакою остров «Н».
Натыкаясь во тьме на скалы,С каждым часом бандиты злей.Это место кладбищем сталоПротараненных кораблей.
Снова мертвая зыбь диверсийИ воздушных боев пора,Бьют без промаха, прямо в сердце,Краснофлотские снайпера.
И когда говорят орудьяИ дрожат голоса сирен,На защиту покоя грудьюПодымается остров «Н».
В клочьях пены, огня и дымаТонет трижды отбитый враг.Славный остров стоит нерушимо,Гордо реет багровый флаг.
1941
157. НАВСЕГДА
Окаймленный горестной тенью,Видит мир, от ярости дрожа,Как с пальбой врываются в селеньяРыцари отмычки и ножа.
Трупов исковерканные груды,Города, спаленные дотла…Всюду кровь горячая, и всюдуРжавый след насилия и зла.
Это смерти, рабства и позораЗлобою сведенное лицо,Плюнь в него — и вражескую своруЗахвати в железное кольцо!
Враг ведет на смерть перед собоюНаших братьев, девушек, детей,И померкло небо голубоеОт проклятых дьявольских затей.
Кровью набухающее мореКажется суровым и седым,Вдовьих слез, насилия и горяНикогда врагу мы не простим!
Месть страшна — пусть молит враг: «Не надо»,Хлынув в исступлении назад,Говорим — бандитам нет пощады,Не забыть расстрелянных ребят.
Близок день, когда в глубокой бездне,Не оставив грязного следа,Свастика кровавая исчезнетИ земля воскликнет — навсегда!
1941
ХАЗБИ КАЛОЕВ
Хазби Калоев родился в 1921 году в селении Зака (Северная Осетия). В 1934 году, после неполной средней школы, Калоев поступил на рабфак, который окончил в 1937 году. В дальнейшем Калоев учился на русском отделении Тбилисского государственного университета, а оттуда перевелся в Североосетинский педагогический институт. Завершить образование ему помешала война.
Писать Хазби Калоев начал еще школьником, в 30-е годы. С 1936 года его стихи публиковались в газетах и журналах. Писал он на осетинском и на русском языках. Накануне войны Калоев написал драму «Сыновья Бата» и принялся за драму «Кровавый путь», которую заканчивал уже на фронте.
В самом начале Великой Отечественной войны Калоев со студенческой скамьи ушел в армию.
Командир танка Хазби Калоев был убит в бою под Белгородом в 1943 году.
В 1957 году в Орджоникидзе вышел сборник стихов Хазби Калоева «Луч солнца» на осетинском языке.
158. ОЗЕРО
Отошли луны страданья,Степь в ее сияньи спит.Ветра легкое дыханьеГладь озерную рябит.
Но над зыбью очерк мрачныйЧерной тучи узнаю.С этим озером прозрачнымЯ судьбу сравню свою.
1939
159. УЛЫБАЕТСЯ НЕБО
Улыбнулось светло и немоНадо мною ночное небо…Я к груди твоей прикасаюсь,Я сгореть в любви опасаюсь…
Чаша счастья — она бездонна,Чаша жизни — полна до срока…Только ветер скулит бездомныйБез тебя ему — одиноко.
Но всей дрожью сиюминутнойИ дыханья горячей тайнойОгражден я от мысли смутной,Защищен от тоски случайной.
И опять сердце бьется чаще,В цепь мечтаний включая ток…Чтобы тотчас новое счастьеЯ очами окинуть мог.
Август 1940
160. «Улетел соловей — и веселье затихло…»
Улетел соловей — и веселье затихло.В свежих лужицах зябнет вода.Вот и рыжую осень настиглиБелозубые кромочки льда.И холодное небо застыло.Лес замолк, соловей улетел.Над холмами и рощами, пробуя силу,Ветер сумрачно вдруг загудел.
1940
161. «Цветок увидал я на сломанном древе…»
Цветок увидал я на сломанном древе.Цветок улыбался, кивал головой,Здоровался с птицами, солнцем, травой,И радость звенела в его лепестках!Цветок увидал я на сломанном древе.
Цветок увидал я на сломанном древе,И рядом журчащий бежал ручеек.И жизнь я увидел, как свежий цветок,Согретый лучами, омытый росой,Цветок увидал я на сломанном древе.
Цветок увидал я на сломанном древе.Губами соцветие я наклонилИ сердце я в чашу цветка уронил…Но ветер, но буря сорвет лепестки!Цветок увидал я на сломанном древе.
1940
162. «Ночная темнота, и тайно лист дрожит…»
