расслабляться на этих вечерах у неё начало получаться только после отъезда Димы. Пару дней назад был первый такой приём, где чествовали победителей, и сегодня второй, и всё проходило куда интереснее. Хотя Люда призналась, всё проходит так же, как и раньше, просто она не косится постоянно на Диму и не завидует Славе.
— Отличное выступление! — очередная пара, мужчина в возрасте, женщина значительно моложе, добродушно улыбались ей. — Ваша боевая львица, конечно, вне конкуренции, но она превосходит остальных. Конечно, восхищение вызывает вклад обычных игроков, которым труднее преодолевать трудности. Знайте, вами мы искренне восхищаемся, Людмила Игоревна.
— Вы меня смущаете, — призналась Люда тоже вполне искренне. — Благодарю!
Через какое-то время поздравления и восхищение иссякли, и девушка смогла вздохнуть с облегчением. Люде нравилось внимание, нравилась оценка её заслуг. Сама она, в глубине души, оценивала скромно свой вклад в победу, но никому в этом не признавалась.
От гостей отделилась Ядвига, вызвав у Люды мысленный вздох. Доброславова специально подбирала великолепное вечернее платье, что будет сочетаться с её волнистыми рыжими локонами, и у неё получилось! Однако полька подобрала строгое белое платье, в котором не только выглядела элегантно, но и создавал ореол принцессы, сошедшей с картины. Ядвига подошла к Люде и поздравила одним движением бокала, без слов, как умела только она.
— Спасибо, — кивнула Люда.
Ядвига встала рядом. Доброславова почувствовала лёгкое раздражение, покосилась на Славяну. На девушку наседали представительный мужчина и не менее представительный юноша. Чтобы понять содержание разговора, не требовался ни особый слух, ни другие магические трюки, всё было очевидно. К Кудрявцевой сватались.
— А Слава популярна, — констатировала Люда.
— А ты? — спросила полька.
Люда поморщилась.
— Тоже. Пару лет назад была бы в восторге от подобного внимания. Я и так могла рассчитывать на многое, но сейчас уже и князья, причём наследники, в очередь выстраиваются. Образно говоря.
Наследников было «всего» четверо. Люда могла выбрать любой из четырёх княжеских родов, сильных, богатых, влиятельных. Родители уже со значением посматривали, хорошо ещё, только взглядами всё и ограничивалось.
— Но? — Ядвига оставалась лаконичной.
— Но я ещё не сдалась.
Слава как раз сбежала от назойливых сватов, целенаправленно двигаясь к ним. Люда улыбнулась. Кудрявцева постепенно теряла женский шарм и обаяние, становясь слишком резкой, импульсивной. Она могла быть неподражаемо грациозна, когда бежала по полю битвы с пулемётом в руках, но в вечернем платье, в разрезе которого была заметна мускулистая нога (всё ещё не вышедшая за допустимые пределы красоты и притягательности, но уже подступая к ним), на каблуках, с причёской, где волосы отказывались держать приданную укладкой форму… Если бы дело было только во внешности.
— Почему так сложно понять слово «нет»? — задала Славяна риторический вопрос, ища у подруг сочувствия и соучастия.
— Ядвига, мне кажется, или наша подруга зажралась и требует слишком многого? — с ехидной улыбкой, спрятанной под задумчивой миной, спросила Люда.
— Не кажется, — подтвердила полька.
Славяна почти зарычала, но так, без искренней злости. Всё же это была всего лишь дружеская шутка.
— Ты уже восстановилась? — спросила Люда.
Кудрявцева безразлично отмахнулась.
— Конечно, всего лишь имитация боли. Контрастный душ и я как новенькая.
— Заживает как на собаке, — вздохнула Люда. — Даже завидую немного.
Слава чуть повела бровью, чувствуя во фразе второй смысл, но не нашла к чему придраться.
— Вицлаву хуже, — поделилась Ядвига.
Поляку начали ставить узлы, как и у всех, но не успели. База у него была и так, но узел и узел завершённый — серьёзная разница.
— Он хорошо справляется, — ответила Слава. — Будет и у него полный комплект, когда Дима вернётся.
— А где он? — Ядвига будто только ждала повода спросить.
Слава не удержала лица, и на какую-то секунду поморщилась.
— Не знаю.
А этого момента ждала Люда.
— Потому что вы поссорились?
Ядвига удивилась, а Слава сложила руки в замок.
— Мы не ссорились.
Люда мило улыбнулась.
— Слава, милая, я вас обоих чувствую. Ты была зла. А он… — Доброславова отвела взгляд в сторону.
Раньше Слава бы не повелась, не спросила, но сейчас она стала слишком импульсивной. И потому, порой, управляемой.
— Он что? — требовательно спросила девушка.
— Разочарован, — чуть двинула плечом рыжая. — Он тебе верен и предан, Слава. А ты ковыряешь ему мозг.
— Не лезла бы ты не в своё дело, — посоветовала Славяна. — Уверена, Дима сказал тебе то же самое.
Люда сделала вид, что пропустила слова мимо ушей.
— О чём речь? — спросила Ядвига.
— И ты не вмешивайся тоже, — с нажимом проговорила Слава.
— Я слегка вышла за рамки, — с невинностью ответила польке Люда. — А потом…
— Ты трясла перед ним голыми сиськами! — прошипела брюнетка.
— Это был ритуал, я была одета соответственно, — отмахнулась Доброславова.
— Пыталась соблазнить, — поняла Ядвига.
Люда не стала отрицать:
— А-га.
Полька перевела взгляд на Славу.
— А потом?
— Мы не ссорились! — прошипела Кудрявцева.
— Только Дима после этого умотал непонятно куда, — добавила Люда. — И ей не сказал.
— Он никому не сказал! — продолжала зло шипеть Слава. — Прекрати нас читать! Это наше дело…
— Помолвлены? — спросила Ядвига прямо.
Кудрявцева отвернулась.
— А раз нет, то ещё ничего не кончено.
Слава сделала глубокий вдох и, вернув себе самоуверенную позу, улыбнулась.
— Вам всё равно ничего не светит. Мегеры.
И гордо удалилась.
Выждав, пока Слава отойдёт подальше, Ядвига спросила:
— Соврала?
Люда вздохнула, признав:
— Да. Нисколько Дима не расстроился. Волновался только за неё, дурочку.
Ядвига чуть дёрнула щекой.
— Зря.
— Что? — не поняла Люда.
Обычно краткость польки не являлась проблемой для тех, кто её знал, но в этот раз Доброславова Ядвигу не поняла.
— Ссоры не было. Она соскучится. Он вернётся.
Люда обречённо вздохнула.
— А, это. Да понимаю я. Не знаю. Может, пытаюсь её раскачать. Может, просто от бессилия цепляюсь.
Крсманович отошла, выловила официанта, вернулась с двумя бокалами, один протянув Люде.
— Дима не уйдёт. Она может.
Люда пару секунд переваривала эти слова.
— Надо понять, что её задевает, и давить туда… — её передёрнуло. — Знаешь, когда оно само выходит, это ещё как-то ладно. Но специально это делать — перебор. Мы всё же
