не враги друг другу…
Ядвига заглянула в глаза Люды.
— В любви и на войне?
Доброславову немного напугали взгляд и решительность польки. Однако, вспомнив Диму и его теплоту, Люда кивнула:
— Ты права!
В поле зрения девушек совершенно неожиданно появилась знакомая молодая особа. Впрочем, и Люда, и Ядвига сразу заметили перемены в облике княжны. Спокойное мягко-голубое платье, минимум украшений, можно подумать, что Ната в трауре. Что важнее — девушка то и дело бросала взволнованные взгляды, будто кого-то выискивая. Несложно было догадаться, кого.
— Соплячка, — раздражённо бросила Люда.
Ядвига промолчала.
Ната тем временем остановила взгляд на Славе. Однако Кудрявцева была заметно раздражена, поэтому Воронцова переключилась на подруг и подошла к ним, натянув приветливую улыбку.
— Я немного опоздала, но всё равно обязана поздравить с очередной победой, — обратилась Ната к Люде. — Вы, Людмила, великолепно выступили. В журнале «Игры Войны» вышла статья, посвящённая вашей команде, и рейтинг игроков. Вы на четвёртом месте по мнению экспертов. А пан Вицлав на втором месте.
Девушки отдали Нате должное, начало хорошее.
— Благодарю, княжна, за тёплые слова, — благосклонно ответила Люда.
Пару минут девушки изображали обычный светский разговор. Люда и Ядвига догадывались, зачем подошла Воронцова, и Ната не смогла сдерживаться долго.
— А где Д… барон Мартен? Его тоже обязательно надо поздравить с победой.
— Дмитрий, — Люда намеренно использовала имя. — В отъезде. Важные дела. Но я обязательно передам ему ваши слова.
Ната явно хотела узнать больше, но правильно поняла тон Доброславовой и вынуждена была промолчать, вернувшись к светской беседе.
Поздравления, правда, совершенно иного содержания, получал и князь Волконский.
— Дальновидное вложение средств, князь, — одобрительно заключил князь Никольский. — отдаю должное, умеете вы, Владимир, находить таланты. И как тонко сыграно, во время первых выступлений никто и предположить не мог, что это ваши подопечные.
Волконский поздравления благосклонно принимал. Никольский был фигурой нейтральной и не слишком влиятельной, но всё равно полезной. Волконскому требовались все эти бесконечные Никольские, Воронцовы и прочие, чтобы иметь хоть какую-то признаваемую другими самостоятельность. Без самостоятельности команда вместе с семьями и родами воспринималась бы вассалами, подчинёнными, но никак не равными членами клуба. Поэтому Владимир собирал вокруг себя людей. К счастью, благодаря Дмитрию, их команда имела преимущество, козырь. Огневую мощь. Мартен с командой сам был в состоянии провести многие силовые акции, потребуйся подобное. Прочим желающие получить самостоятельность приходилось либо вкладывать огромные ресурсы для повышения своих возможностей и состава боевых магов, либо набирать людей с нужными навыками, но это будут уже не твои в стельку люди, а кто-то пришедший. Кто-то, кто может и уйти.
В поле зрения Владимира попал новый гость. Маркграф Шолль вёл непринуждённую беседу, иногда проходясь взглядом по залу, будто искал кого-то. Непонятный немец. Волконский навёл об этом иностранце справки, но пока не нашёл ничего важного. Кроме связи Шолля с разведкой Священной Римской Империи. Только вот содержание этой связи осталось неизвестным, так что однозначно причислить маркграфа к резидентам разведки было нельзя. Может быть, просто консультант, или вообще оказывал финансовую помощь?
— Ваше Высочество, — обратилась к Владимиру гостья, только что подошедшая.
Волконский окинул взглядом женщину и узнал Графиню Светлану, главу рода Мартен.
— Графиня, — приветствовал Владимир, поцеловав гостье руку.
Некоторое время они потратили на этикет, Владимир познакомил Никольского со Светланой, но тот не проявил интереса к слабому графскому роду. Светлане, впрочем, было всё равно, её привело сюда иное дело. Когда Волконский с Мартен смогли поговорить наедине, князь спросил:
— Вас привело ко мне какое-то дело?
До этого момента они не встречались, отсутствовала необходимость. Род Мартен делал всё, что от них требовалось, никаких дел у князя с ними не было, только с Дмитрием и непосредственными игроками.
— Да. Дмитрий куда-то внезапно сорвался. Вам известно, куда?
Волконский уловил нешуточное беспокойство в голосе Светланы. Женщину что-то заставило сорваться и приехать из Москвы в Петроград, чтобы затем искать встречи с князем. Владимир укорил себя за ошибку. Нужно было оставить Светлане прямую линию связи, как раз на случай разных неожиданностей. Дмитрий… В его жизни слишком часто происходят неожиданности.
— Куда-то на юг, в колонии.
Светлана поджала губы.
Да, вести о восстании до Петрограда уже давно дошли, а Дмитрий с отъезда на связь не выходил, лишь звонил один раз, но Владимира не было на месте. Никакого сообщения Дмитрий решил не оставлять.
— В колонии, — повторила Мартен.
Волконский должен был не без сожаления признать, что Мартен как-то в этих событиях поучаствует. Мимо точно не пройдёт.
— Я подключил свои связи, чтобы найти…
— Владимир. Дмитрий провёл какой-то ритуал, — Светлана заглянула в глаза Владимиру. — Ритуал.
Князь секунду стоял удивлённый, а затем мысленно похлопал барону. Ну, конечно же! Предлог! Ему нужен был предлог, чтобы убраться подальше.
— Я понял, графиня. Нет, я не был в курсе. Не волнуйтесь, если Дмитрий не предупредил меня заранее — беспокоиться не стоит. Но я благодарю вас за предупреждение. Я сделаю всё необходимое.
Мартен ответ не устроил, но ни о чём большем она просить не могла. Кивнув, женщина распрощалась и удалилась. Волконский проследил за ней взглядом и задумался над тем, что стоит делать со всей этой ситуацией.
Глава 22
Кандагар. Жилой район.
Сентябрь 1983
Через пару часов Ира вежливо, но настойчиво выставила посторонних за дверь. Разговор, местами напоминавший допрос, несколько прояснил ситуацию в городе, но не сказать, что ответил прямо на все вопросы.
Вспышка одержимых здесь была, даже примерно в то же время, как и в остальных местах. Здесь её подавили практически сразу, пострадавших было относительно немного. Десяток тысяч — это, конечно, не шутки, но не целый город, как в случае с Гератом. Единственная долгосрочная проблема — болезнь. Эпидемия таки началась, под карантином сидел немаленький кусок города. Но распространение эпидемии жёстко ограничили, и новых заболевших не появлялось (или о них ничего не известно).
Сразу после инцидента наместник колонии куда-то исчез, а местные национальные лидеры собрались и обвинили во всём Российскую Империю. Население колонии разделилось на две практически равные группы: восставших и всех остальных. Восставшие возликовали, будто только этого и ждали, сразу приступив к действиям. Администрация колонии была арестована (а частью — казнена), местные дворяне сразу разобрали между собой места в государственном аппарате, да так ловко, что всем стало ясно: обговорили всё заранее. Колониальных гарнизонов
