За этим занятием пролетел еще час. Сделав все необходимые записи девушка отложила книгу, предварительно восстановив заклинание защиты. Мало ли кто захочет прочесть ее дневник? Усталость внезапно стало очень ощутима, хотелось поскорее лечь. Элизабет даже едва не забыла про волосы, которые сняла с расчёски Мари. Вынула из-за пояса комочек, расправила и аккуратно вплела в свои пряди. Слегка прижала пальцем луковицы мертвых нитей к голове, вложила немного магии и они в мгновение приросли.
— Посмотрим, что творится в твоей голове, — буркнула она себе под нос облачаясь в ночную рубашку.
Погасив одинокую свечу, девушка наконец добралась до кровати. Это был тяжелый день, насыщенный не самыми приятными событиями. Спать хотелось безумно, но как назло в голову тучами лезли мысли о: больной Катерине, несчастном Баторе, происшествии с Мари, Ричарде и многом другом. Элизабет чувствовала, что близка к истине. Чувствовала, что эти четыре человека, четыре жизни, связанны. Но чем? По мимо очевидных связей разумеется. Где связующее события звено? Возможно эта ночь все прояснит.
Внезапно на бедро Элизабет легла горячая ладонь, она замерла от неожиданности.
"Он же спал!" — пронеслась мысль в голове.
Через секунду Ричард прильнул всем телом к спине и крепко обнял. Элизабет до последнего надеялась, что это всего лишь рефлекс, привычка, и король по прежнему находится в мире снов.
— Я безумно скучал, — шепнул он на ухо вдыхая аромат ее волос.
Это то, чего она боялась. Абсолютно посторонний мужчина, вдобавок муж ее подруги, хотел заняться с ней любовью. Элизабет, как женщина, ни могла не заметить его природного обаяния, да и сам король был мужчиной статным. Возможно при других обстоятельствах она ещё подумала, хотя они были слишком мало времени знакомы. Но Ричард знал свою жену много лет, для него все было совсем иначе — обычным делом так сказать.
— Ты пахнешь как-то иначе, но не менее сладко, — шепнул он в ухо вызывая мурашки.
Внизу живота снова зарождался огонь, теперь отказать было немного сложнее, но она не могла предать Катерину. Одно дело поцелуи, тут никуда не деться, но это…
— Прости. Я не могу…Пока не могу, — разочаровано выдохнула Элизабет.
— Почему? — не менее разочаровано вопросил мужчина, — Мы не занимались любовью уже более года, но теперь ты здорова и…
— Понимаешь, я еще не до конца оправилась от болезни. Прошу, потерпи еще совсем немного.
— Понимаю… — рухнувшим голосом ответил Ричард, — Ну ничего, главное с тобой все хорошо. Ты рядом, и этого уже достаточно. Потерплю, не страшно, — словно успокаивая себя бурчал он, пока снова не уснул.
Элизабет было не по себе от объятий Ричарда. Не только потому, что он ей чужд, а элементарно потому, что не могла лечь удобно, так как привыкла спать одна. Она долгое время ворочалась. Было жарко, не комфортно но в итоге усталость все же взяла свое, и девушка провалилась в сон.
Звонкий, пронзительный, детский плачь ворвался в сознание. Элизабет открыла глаза и села на кровать. Кругом мрак и тишина. Вспомнив о Ричарде рука интуитивно прощупала его место — никого. Глаза постепенно привыкали к темноте. Осмотревшись вокруг она осознала, что находится не в королевской спальне. Полу-мрачные силуэты мебели отдаленно были похожи, но стояли не на своих местах, да и дверь ведущая в гардеробную куда-то испарилась. Она встала, ноги коснулись пола и ощутили липкую, густую жидкость. Девушка сделала несколько неуверенных шагов к двери, стараясь изо всех сил не поскользнуться на этой склизкой жиже. Очередной шаг — нога коснулась чего то мягкого. От неожиданности Элизабет вскрикнула и попятилась назад. Ужас пробрал до костей. Она принялась судорожно щелкать пальцами, высвобождая привычное заклинание огня, в попытке зажечь свечи, но ничего не выходило. Тогда, так и не раздобыв свет, она собралась с силами и снова стала продвигаться вперед. Осторожно нащупывая дорогу и обходя непонятные, мягкие предметы. Внезапно тишину снова нарушил все тот же плачь, что разбудил ее. Девушка застыла как вкопанная прикрыв ладонью рот, чтобы ненароком не закричать. Стояла так какое-то время не решаясь открыть ту самую дверь, из-за которой доносился ужасающий звук. Время приобрело вязкость киселя, минуты тянулись как часы. Плач временами стихал, становясь хрипами. Кровь натурально стыла в венах, но другого пути не было, и Элизабет собрав все свое мужество в кулак ухватилась за ручку. Как только дверь открылась воцарилась тишина. Необычайно яркие, настенные факелы тут же ослепили Элизабет. Глаза привыкли и она обнаружила, что находится в коридоре крыла для прислуги. Невольно обернулась дабы рассмотреть комнату, из которой вышла, при свете попадающем из коридора. Лицо исказил ужас. Та самая густая и липкая жижа оказалась кровью, весь пол был залит ею. Но самое ужасное таилось в другом. Повсюду лежали тела мертвых детей, те самые мягкие предметы о которые она цеплялась ногами. Выглядело это как поле боя после жестокой битвы, только вместо солдат крошечные, грудные дети. Элизабет быстро ухватилась за ручку и захлопнула дверь, чтобы не видеть этого кошмара. Грохот разнесся эхом по коридору. Тут было так же пусто и не менее жутко, но хотя бы светло.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Как я тут оказалась, и что все это значит? Откуда кровь и тела грудничков? Я засыпала в кровати с Ричардом, в королевских покоях, а проснулась тут.»
Элизабет побежал вдоль коридора к лестнице оставляя кровавые следы на каменном полу. Она перебрала ногами изо всех сил, но продвигалась ужасающе медленно, будто ее подвесили над землёй и потихоньку несли вперёд. Коридор все не заканчивался, хотя она все это время видела выход к лестнице, до него было шагов двадцать, не больше.
Она остановилась отдышаться, но это оказалось не нужно, дыхание совсем не сбилось.
«Но как такое вообще возможно, или правильный вопрос где? Во сне например. Я засыпала в кровати с Ричардом и оказалась здесь, это всего лишь сон», — осознала вдруг Элизабет.
Она посмотрела на свои руки — кожа смуглая, на указательном пальце шрам после первой варки зелья. Бабушка тогда успела вовремя намазать ожог лечебным варом, но след все равно остался.
Страх сменился интересом, и она стала смело шагать по коридору вдоль бесконечных дверей, факелов и серых стен. Коридор по-прежнему никак не хотел заканчиваться и девушка вновь перешла на бег. В какой-то момент она остановилась обнаружив, что снова находится у той самой комнаты с которой все началось. Об этом свидетельствовали кровавые следы на полу, ее следы. От этого стало так жутко, что мурашки пронеслись по коже. Из-за двери вновь донесся плачь. Границы сна не выпускали ее за пределы коридора. Она подёргала несколько других дверей, как и ожидала они были заперты. Элизабет не двусмысленно намекали, что для нее есть только одна дверь.
— Сон. Это, просто сон, — произнесла она вслух набираясь смелости, — Давай! Покажи мне! — воскликнула Элизабет и толкнула дверь вооружившись ближайшим факелом.
Дверь распахнулась открывая взору зияющую черноту, с которой факел едва ли мог справиться. Элизабет шагнула внутрь, кровь и тельца детей на полу больше не пугали, но отвращали. Она выставила перед собой факел пытаясь осветить комнату, слабый, неуверенный свет огня высветил темную фигуру. Элизабет вздрогнула от неожиданности, когда она покидала это место, никого кроме нее в комнате не было. Но у снов свои правило, не было да появилось. У кровати, прямо на полу, кто-то сидел и мерно покачиваясь держал плачущего ребенка на руках. Девушка подошла ближе в попытке выхватить из темноты человека, чтобы рассмотреть лицо и замерла не то от страха, не то от удивления. Ей удалось опознать таинственную фигуру, факел окутанный дымкой, светил будто через мутную воду, но она смогла отчётливо увидеть рыжие волосы. Голова склонена к ребенку, лица не видно, но на полу определенно сидела Мари, с новорожденным, синюшным ребенком на руках. Она хладнокровно обматывала его шею пуповиной при этом по матерински трепетно укачивая, и пытаясь успокоить.
