Неужели уже тогда в вашей гнусной башке зародились планы на целый век?!
Министр рассмеялся и утвердительно закивал своей «гнусной башкой».
— Эй! — окликнул родственников короля один из рабочих, уже поднявших крышку над гробом и ждавших только команды, чтобы опустить и закрутить её навечно. — Вы будете заканчивать речь? А то на «кинжале в спину» остановились!
— Ну спасибо… — со злостью проворчал другой рабочий, у которого от тяжести крышки уже подгибались ноги.
— Да заканчивать-то нечего… — генерал всхлипнул и утёр скупую слезу. — Покойся с миром, брат. И помни о нас, что бы там дальше ни было.
Рабочие ухнули, положили крышку и прикрутили её к основной части, после чего, пользуясь хитрым механизмом из верёвок и крюков, опустили гроб на самое дно ямы. Каждый свидетель похорон по очереди подошёл к куче серой земли и бросил вниз по горстке вручную, а потом рабочие принялись орудовать лопатами…
* * *
Все возвратились в бункер. Фейриса второго снова проводили в тюремное отделение, Фейрису третьему отвели отдельную комнату, а главари восстания, за исключением Джонса, который был человеком «режимным» и не мог бодрствовать позднее девяти часов, отправились в лабиринт между правым перроном «вокзала» и Залом Заседаний. Октавиан собирался сообщить союзнику некую крайне важную информацию, напрямую относящуюся к младшему принцу.
— Октавиан, но зачем нам лабиринт? — недоумевал глава Комитета, следуя за министром всё глубже и глубже по хитросплетённым коридорам. — И откуда вы знаете дорогу?
— Сейчас всё увидите! — обнадёживал его Октавиан.
Спустя три минуты ходьбы Председатель и министр наконец добрались до нужного места — одного из тупиков. Тупик был ярко освещён, у дальней стены стояли четыре стола с компьютерами. Напротив каждого монитора сидел один из членов Комитета, а рядом с ними стоял уже известный проводник.
— Сэр Октавиан! Господин Председатель! Вам стоит это увидеть! — воскликнул проводник, подойдя к своим начальникам. — С четвёртым что-то не так!
— Часы передали нечто интересное? — спросил министр.
— Крайне интересное, сэр! За этим я вас и вызвал! Я даже не представляю, как это трактовать!
— Так, стоп! — оборвал их глава Комитета. — О чём вообще речь?
— На дне рождении я втайне ото всех подарил Фейрису четвёртому часы со считывателем эмоций, — объяснял министр Председателю. — Он может смотреть, какие эмоции у окружающих, а я… я могу смотреть, какие эмоции у него самого! Ну, и не только эмоции. Для этого я приказал соорудить здесь эту комнату и доставить сюда нужную аппаратуру. Тут четыре компьютера: на одном — его душевное состояние, на втором — видео, на третьем — звуки, на четвёртом — запах и вкус. За каждым из них круглосуточно наблюдают ваши подчинённые.
— Вы создали эту комнату втайне от меня?! — поразился глава Комитета. — Невероятно! Сделать что-то в моём бункере без моего ведома! Вы действительно заговорщик! Но… зачем вам скрывать это?
— Вы бы не разрешили устроить всё так, как я хотел. Ваши люди нужны вам на поверхности, они выполняют ваши поручения… Думаю, вы бы не одобрили, если узнали, что они круглые сутки сидят здесь! Вы бы предложили мне кого-нибудь из солдат… Но я не могу доверять подобную информацию никому, кроме членов Комитета! Земледельцы внедрены повсюду. Повсюду, кроме… вашего правительства!
— С вашей логикой даже меня можно записать в Земледельцы… — хмыкнул Председатель и попросил скорее перейти к главному.
— В общем, вот, господа, полюбуйтесь, — проводник подозвал главарей восстания к одному из компьютеров. В самом центре экрана светился пурпурный кружок диаметром не больше пяти сантиметров.
— Влюблённость!.. — ахнул Октавиан. — Неожиданно!
— Да, сэр! Вчера она тоже была, но лишь однажды, вспышкой, и я решил вас не беспокоить, а весь этот день она держалась постоянно. Похоже, Фейрис четвёртый втюрился в своего железного дружка! — проводник усмехнулся и покачал головой. — Вот новость для вселенной!
— Нет-нет, друг мой, это поспешные выводы. Видеочип, случаем, не заснял его встречи ни с какой… земной девушкой?
— Надо спросить. Эй, ты слышал? — крикнул проводник своему коллеге за соседним, «зрительным» компьютером. — Была с ними сегодня девушка?
— Была! — подтвердил тот. — Они с ней в середине прошлого дня встретились и разговор имели, минут пять от силы. Она их высадку заметила.
— Ну-ка, отмотай до их встречи, — попросил министр, вставая «зрителю» за спину.
«Зритель» защёлкал кнопками, и изображение на экране стало отматываться назад. Все приключения принца и дроида пронеслись перед Октавианом в обратной последовательности: вот прогулка по микрорайону, вот ночной визит в двухэтажный коттедж, вот переправа вплавь через залив, вот побег от «охотников» через Мурманск, вот походы по бесчисленным ресторанам, вот переход через мост, а вот и искомый фрагмент записи — сцена первого разговора с Лизой.
— Останови! — скомандовал министр на моменте приближения землянки, и они с Председателем пересмотрели весь эпизод до самого прощания.
— Вот как… — протянул Октавиан, разрешая вернуться в режим реального времени и продолжить слежку. — Неужели этого ему хватило, чтобы заработать влюблённость?
— Молодость! — пожал плечами глава Комитета. — Вспомните себя, Октавиан!
— Я родился — уже Вторая Межгалактическая война шла десять лет. Нам не до того было.
— Да я так, просто, к примеру…
— Кстати! — хлопнул себя по лбу проводник. — Ну-ка, верни на полпервого ночи! Ты помнишь, что там!
«Зритель» кивнул, и на экране у него появился тот самый момент, когда Лиза выбежала из дома и догнала товарищей. До этого маленький и ровный, пурпурный круг на соседнем, «чувствительном» компьютере вдруг расширился и превратился в хаотичное, бесформенное, пульсирующее, как сердце, пятно.
— Ох ты ж! Ох ты ж! — воскликнул министр. — Какой всплеск! От одного её вида!
— Такими дамочками обычно… шантажируют! — сказал Председатель. — Похищают — а он для неё на всё готов!
Прошло несколько секунд молчания.
— Друг мой!!! — внезапно вскричал Октавиан, хватаясь за голову. — Вы говорили, я — заговорщик?! Да по сравнению с вами я полное ничтожество!
— Что ты такое несёшь, Октавиан? — смутился глава Комитета, но министр был непреклонен.
— Я дурак, дурак, дурак! Конечно, надо было сразу подстроить четвёртому любовь! За себя он бояться не будет, и за семью свою не будет, его Земледельцы учили, а вот за девушку… О, да, мы нашли его слабое место! Его нельзя убивать, потому что он участник Космических Игр, но надавить на любовь и сделать его нашей марионеткой — тот самый выход!
— Но это не любовь, это влюблённость! Куда менее глубокое чувство! — напомнил Председатель. — На этой стадии никто ещё не готов жертвовать жизнью и прочим!
— Значит, надо как-то привязать его к ней побольше… — Октавиан задумался. — Надо организовать им… взаимность! За что она полюбит его, как думаете, товарищ Председатель?
— За
