вопрос.
АВТОР
После рабочего дня Мари приехала на тренировку в клуб, здесь она, как говорится, «возрождается». Последнее время Шон лично ее тренирует, не давая ей никаких поблажек, в принципе, как и всегда. Он усложнил и изменил схему и стиль тренировок. Парни в клубе смеялись, что Шон делает из Мари «универсального солдата», миссия которого — спасти мир от зла и при этом выжить. Но только эти двое знали, для чего это.
Шон дал Мари 10 минут перерыва, а сам вышел. Вернуться его заставили неясные крики и шум в зале.
Появившись на пороге, увидел следующее: пятеро парней гоняются за Мари по залу, она, хохоча, лихо перепрыгивает через тренажеры и снаряды, толкает на них боксерские груши, убегая. Увидя Шона, она забежала за его спину со словами: «Тренер, они меня обижают!»
На что Шон принял «суровый» вид, еле скрывая улыбку, и произнес: «Парни, что здесь происходит? Почему обижаете нашу маленькую и слабую сестричку?»
Мари выглянула из-за его спины и сказала жалобно: «Да, самую слабую, между прочим».
Парни в ответ почти хором провопили: «Да где вы видите слабую сестричку?! Она же торнадо! На ринге так метелить мужиков маленькие не могут».
На что Шон, уже еле сдерживая смех, подмигнув Мари, произнес на распев: «Но она же девочка!»
Мари после этих слов победоносно показала всем язык, подбоченившись, что вызвало всеобщий, по-семейному добрый смех.
Из таких моментов и складываются элементы простого человеческого счастья.
МАРИ
В ординаторскую зашел Сэм, подошел к моему рабочему столу, за которым я заполняла медкарты, и сказал: «Мари, я знаю, что ты терпеть не можешь главврача больницы. Он сейчас в отъезде, позвонил мне и распорядился, чтобы ты провела осмотр какого-то бизнесмена, якобы ты его знаешь. Прошу тебя, прими этого человека», — и чувствовалось, что ему неудобно передавать такие распоряжения, ведь на приеме я не сижу, я оперирующий хирург.
— Без проблем, Сэм, приму, конечно. Где этот пациентик?
Сэм улыбнулся: «Спасибо, дочка. Он ждет в коридоре», — и вышел.
Через пару минут в моем кабинете сидел Даниэль Миллер, очаровательно улыбаясь: «Простите, доктор, что навязался к вам на осмотр, но вы не отвечаете на смс и звонки, вот пришлось через главврача к вам попасть на прием. Вы же не сердитесь?»
— Не сержусь. Так, что вас беспокоит?
— У меня непонятные боли в области живота, отдает в левую ногу.
— Хорошо, раздевайтесь по пояс и ложитесь на кушетку.
Я оставила «пациента» за ширмой, а сама начала мыть руки.
«Вот ты и клюнул на удочку моего безразличия, любитель сладкой жизни. Продолжим спектакль. Видно же, что проблем у тебя нет, но создадим интригу. Ты сам этого захотел», — усмехнулась я про себя и зашла за ширму, где уже лежал Даниэль. Объективности ради скажу, его тело в отличной физической форме, есть на что посмотреть. Я приступила к осмотру: как и полагается, прощупала его живот, убедилась, что печень и поджелудочная в норме, прощупала область кишечника, поворачивая своего пациента в разные стороны, прикасаясь к нему максимально нежно, тем самым «щекоча его нервы».
Он же неприкрыто, с наслаждением вдыхал аромат моих духов, которые ему явно нравились, пристально наблюдал за мной и недвусмысленно облизал свои губы, на которых я специально задержала свой взгляд. Чувствовалось, что он кайфует от моих прикосновений.
««Поплыл», дружочек, сегодня тебя морально «доканаю», — ехидничал мой внутренний голос.
«Даниэль, мне нужно вас послушать, встаньте, пожалуйста», — обратилась я к нему.
Он встал во весь рост. Я сделала растерянное лицо и произнесла с нежной улыбкой, глядя ему в глаза: «У вас потрясающий рост. Я погорячилась, не дотянусь до верха грудной клетки, прошу вас сесть на кушетку», — и развернулась спиной к нему, чтобы сделать шаг в сторону.
Как и ожидалось, он со спины меня обнял, сцепив свои руки впереди меня, уткнулся носом в волосы. Я свои руки положила на его кисти, слегка сжав, и сказала: «Даниэль, мы не закончили осмотр».
Он же сильнее сжал свои объятия, не намереваясь меня отпускать.
— Зачем вы это делаете?
— Вы мне нравитесь, Мари. Вот и все.
— Но вы мне не нравитесь.
— Поверьте, понравлюсь. Я учту ошибки своего прошлого.
— Неужели, такие как вы ошибались?
— Было, но в прошлом. Я не упущу второго шанса.
«Постараюсь вам не мешать в самосовершенствовании, давайте продолжим осмотр, — с этими словами я, приложив немного сил, выскользнула из его рук».
Я начала слушать его легкие, сердце, перемещая фонендоскоп по его телу, пару раз ненароком коснувшись своей ладонью его торса, на что он сразу же отреагировал напряжением мышц.
Потом попросила его сесть на стул, чтобы проверить зрительную реакцию, как это делают неврологи, предварительно сказала снять контактные линзы, если они имеются.
Даниэль ответил, что не пользуется ими. Я проверила его зрение, а потом установила с ним прямой зрительный контакт. Мы всматривались в глаза друг друга, пытаяся заглянуть в душу, прочитать мысли.
«У вас красивые глаза, доктор. Я вам это говорил и буду говорить всегда», — произнес он, не отводя взгляда.
«А вот таких глаз, как у вас, Даниэль, я никогда не встречала. У них нежный, почти прозрачный серый цвет. Вам он идет, — ответила я, сделала вид, что смущаюсь, — с вами, пациент, все в полном порядке, не перетруждайте себя частыми тренировками, не забывайте отдыхать, у вас покрасневшие склеры, глазам нужен отдых. И скажите, вас не беспокоит сустав на правой руке, вы не ломали кисть?»
— Это было давно, в студенчестве, когда играл в баскетбол, но меня не беспокоит.
— Просто вам не надо давать очень больших нагрузок на эту руку.
Я видела, что ему нравилось мое внимание к его персоне, он «пожирал» меня взглядом.
— В принципе, если у вас нет ко мне вопросов, осмотр закончен. Можете одеваться.
«Раздеваться мне понравилось больше, — сказал Даниэль, выходя из-за ширмы, — мы можем с вами как-нибудь встретиться в более приятной обстановке, чем врачебный кабинет?»
Я посмотрела в его глаза и сказала: «Время покажет. Может быть я не захочу этого. Не люблю людей».
— Я стану исключением.
Даниэль поцеловал мне руку, и мы вышли из кабинета. Он попросил проводить его, якобы боясь запутаться в кабинетах и коридорах.
«Придумал бы повод сделать наш совместный снимок поинтереснее. Ты предсказуем, сладкоежка», — внутри себя сказала я, провожая «гостя» к выходу из больницы, на пороге которой он еще раз поцеловал мою руку и сказал томным голосом: «До встречи, сладкий доктор Мари», спустился по ступенькам и сел в автомобиль, который его уже ждал.
Я
