Ещё какое-то время Гавриил и душа летели молча. Белое облако приближалось. Сидоркин нырнул в туман, и… та же неведомая сила (которая и возносила) потянула его вниз… через минуту он опустился на твёрдую поверхность… разжал и опустил руки от груди, разогнул спинку. Колыхать Саню перестало, что не могло не радовать… Было тепло, воришка стал быстренько оттаивать, сосульки падали с ушей и носа.
— Супер! – как только душа почувствовала себя увереннее, она (или он?) начала осматриваться.
Сидоркин находился в выложенном каменными плитами дворе замка. Двор опоясывала стена из чёрного материала. Невдалеке, примостилась вполне современная телефонная вышка.
— Фиу, ничё так, — Сидоркин задрал голову вверх. Там зияла белая пустота. Просто пустота, из коей и вылетел воришка.
В памяти, второй раз за последние два дня, всплыли школьные воспоминания о замках из учебника истории за седьмой класс… Кто в них жил? Рыцари?.. Короли?.. Великаны?.. Интерес на лице Сидоркина вдруг сменился недоумением, а затем и испугом.
— Кажись, эту местность я уже видел… — в страхе пробормотал Санёк. – Куда меня доставил грёбаный архангел!? А может, он вовсе не архангел, а прикидывался, чёрт возьми!? – Карманник настороженно зыркал глазками. – Ээй, Гаврила! Ты где, блин?
Если архангел исчезает, то он обязательно находится. Как правило на том же самом месте, где и был потерян. И не потому что он неубиваемый и несгибаемый, а он просто никому не нужен. Хоть даром, хоть на хрен.
— Ты где, мать твою?! – твердила душа.
Сверху лёгкий бриз донёс слабое кряхтенье. Только сейчас Сидоркин заметил пальму, которая вытянулась вверх прямо из каменных плит, в десятке метров перед ним. Саня задрал беспутную голову. Зацепившись усами за пальмовые листья, висел архангел Гавриил. Он дрыгал ногами и отчаянно работал руками, пытаясь освободиться.
— Гляди-ка, он опять застрял на пальме Иисуса, — произнёс позади чей-то мягкий, вкрадчивый голос.
Карманник обернулся, открыл охреневший рот:
— А!? – против воли вытаращил глаза, в целом, уже привыкшие к потусторонним элементам. Но тут, мля…
Перед душой стоял лев, высотой не менее двух третей роста Сани, и злорадно смотрел на пальму. Зверь опустил снисходительный взгляд на грешника и открыл фееричную пасть:
— Ну, чего выставился? Спасай своего архангела! И на меня так не гляди, мать твою… Если ты такой тупой, то поясняю, что львы не умеют лазить по деревьям!
Зубки у Лёвы были мелкие, ровные, без зубного камня и налёта, переливающиеся дорогим виниром, — как будто он только вышел от дантиста.
— Короче, спасти я архангела не могу, и не буду, — закончил лев. Он нарочито усмехнулся, широко открыв «голливудскую» пасть, махнул хвостом и побежал прочь.
— Вот, блин… вот это блин… — Сидоркин проводил зверюгу изумлённым морганием не только глаз, но и тела, — чисто потусторонний признак, который (однако) даже в ином мире не характерен. Если по-земному, то Саня охренел.
Один сплошной хрен, но не мы такие, а таково посмертное существование, видимо… как и досмертное, впрочем.
Кряхтенье на пальме усилилось, послышался истошный вопль. После раздался сухой треск, и тело старца шлёпнулось вниз.
— Фигасе, — по-прежнему обалдевал воришка.
Архангел живенько так вскочил, потирая сухой зад… провёл рукой под носом, тревожно посмотрел вверх. На пальме мирно болтались дедовы усы, слабый бриз теребил седоватые щетинки. Гавриил обернулся к подопечному, сказал умоляюще:
— Помоги, чадо, уважь старого. Я без усов не могу!
Ситуация до смеха не дотягивала, но и рыдания как-то не подступали. Трагикомедия, в общем. Карманник лишь хмыкнул, глядя на безусого гида:
— Взлети снова и достань.
— Не могу я здесь летать, — со вздохом ответил дедуля. – И никто не может. А кто может, тот не будет. Распоряжение Иисуса номер девять!
— Постой-ка! – спохватился Саня. – Ты обозначил Иисуса. А ты точно доставил меня к нему?! Ничего не попутал, а!?
— Чадо, ты чего? – старичок облил Сидоркина тревогой, брызнувшей из ясных глаз. — Мне кажется, ты немного не в себе. – Он нежданно улыбнулся. – Всё так странно для тебя, верно? Обыкновенное дело, чесслово, каждая душа испытывает шок. Это пройдёт, даже не парься…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Кончай скалиться, мать твою! – мрачно сказал Саня. – Что это, по-твоему? – он показал на замок.
— Резиденция Господа, — просто ответил архангел. – Его контора здесь.
— Дааа!? А почему эта контора, мать её так, как долбанный близнец похожа на замок дьявола!? – Сидоркин гневно тыкнул пальцем во дворец.
— Это у дьявола резиденция похожа на резиденцию Господа, а не наоборот! – запальчиво возразил Гавриил. – Не может ничё свово придумать, так копирует, паразит!
То, что дьявол – мерзавец, — возражений нет. Хоккей, проезжаем.
— Так поможешь? – перевёл дух архангел.
— А ты не врёшь? – всё же сомневался Саня. – Я зайду щас в замок и больше никогда оттель не выйду!
— Господь с тобой, чадо! – раскудахтался архангел. — Враньё – это тяжкий грех!
Из тумана наверху показалась ещё парочка, явно человеческого облика. Чужое присутствие успокоило. Посмертная житуха здесь явно кипит, да и у Гаврилы глаза слишком добрые, чтобы так нагло по ушам ездить. Дедушки с такими глазами лгут по-другому.
— Лады, убедил, — Саня протянул нетерпеливую руку. – Дай мне посох.
— Зачем? – насторожился дед.
— Усы собью.
— Чадо, это священный посох, подаренный одним пророком на день моего рождения! Не могу, извиняй…
— Ну и ходи без усов, твою мать! – рассердился карманник. – А на пальму, сука, я не полезу!
Неподалёку на поверхность опустился ещё один архангел с посохом – худая, заросшая каштановыми волосами и бородой личность, в таком же одеянии, как у Гавриила. И его подопечный – покрытый сосульками интеллигентный врач — тот самый невропатолог, которого застрелил Хрыщ в Танюхиной квартире.
— Идём, лепила! – весело бросил провожатый.
Путешественники проследовали мимо. Заросший архангел сказал, поравнявшись со старичком:
— Привет, Гавриил. Зря ты сбрил усы, они тебе придавали шарм. А Прозерпина почешет язычок, готовься.
Гавриил Иоаннович жутко насупился. Саня хотел усмехнуться, но получилась улыбка.
— Прошу, чадо, осторожнее! – протянул посох Гавриил, как только парочка скрылась за углом замка.
Ну, вот, причалили. Насмешке зачастую под силу сделать то, что неподвластно страху, как наиболее основополагающей материи бытия, наряду с любовью.
Саня взвесил посох в руке, обхватил его поудобнее, спросил с интересом:
— Слышь, а почему эта пальма Иисуса?
Архангел лучезарно оглядел деревце:
— Потому что её посадил Иисус.
— И? – ждал объяснения Сидоркин.
— Что «И»? – недоумённо смотрел проводник.
— Ну, пальма обладает какими-то чудесными свойствами: исцеляет там, лечит?..
Гавриил вновь улыбнулся деревцу, пожал плечиком:
— Нет. Просто ей дал жизнь Иисус. Она растёт уже две тысячи лет.
— И всё, блин?
— Всё.
Священные истины просты. Проще только ведающие их архангелы.
— Чадо, прошу побыстрее, пока никого нету! – попросил архангел, с опаской посматривая вверх.
— Угумс, — карманник откинулся назад, прицелился… метнул посох, как копьё.
Из-за заднего угла замка деловито выбежал лев.
Посох вспорол листву пальмы, сбил усы, пролетел дальше – вверх — и по траектории стал падать… Он стукнулся в метре от морды зверя.
Усы падали, кружась…
— Спасибо, чадо! – архангел подпрыгнул к пальме, ловко поймал усы, стал их бережно обдувать.
Лев резко затормозил, в шоке посмотрел на ворика.
Саня превратился в изваяние, глядя прямо в жёлтые глаза царя зверей. Магнетизм и паралич в одном флаконе.
— Ты чокнутый!? – с обидой выкрикнул лев. Зверь тремя прыжками одолел расстояние до карманника. – Придурок долбанный! – ругнулся лёва, поворачивая гривастую голову к гиду. – Эй, архангел, что это за тип, мать его!? Он меня чуть не угробил! Покушение!
