Гавриил задрал свою белую хламиду, положил усы в карман тёплых, шерстяных брюк, сказал извиняющимся тоном:
— Прости, это я виноват. Раб Божий помогал мне, так что все претензии ко мне.
— Может, он и помогал тебе, а хотел прихлопнуть меня! Царя зверей! Ты глянь на его рожу, ёпт! На этот маниакальный блеск в глазах! Он, мля, ненормальный!
Архангел катал по лицу извинительные желваки.
— Ты, случаем, не цареубийца!? – рыкнул зверь на Сидоркина.
Санечка стоял столбом, смиренно опустив ручки. Хлопал глазками и натужно сглатывал. Тупо впал в ступор.
— Ты оглох или глухой!? – плясал зверь в метре от души. И пляски были вовсе не на задних лапках.
Из-за угла замка — того самого угла, откуда минуту назад появился лев — вышел трёхметровый тип в балахоне средневекового палача, на поясе висел меч в ножнах. Он гулко крикнул:
— Теобальдус! Тут явилась какая-то пантера, хочет с тобой пообщаться! Грит, она беременна от тебя!
— Выгони эту сучку на хрен, — тут же отозвался лев. – И скажи, что свои сказки она расскажет тому вислоухому тигру, с которым она жила до меня.
Тип в балахоне молча кивнул и развернулся.
– Стой, чувак! – запоздало крикнул лев. – Я щас сам ей всё объясню!
Самец напоследок высокомерно оглядел Саню:
— Таким мужикам, как ты, место в аду! Зачем вас ещё на Небеса отправляют, не въезжаю совсем!
Царь зверей попрыгал прочь, вслед за типом в балахоне.
Киски правят миром. Так было, есть и будет. Аминь.
Подплыл архангел. Молвил мягко:
— Надеюсь, Теобальдус не обидел тебя, чадо? Он мстительный, наглый и чересчур сварливый. А всё воспитание! Избаловали гадёныша с детских лет! Держись от него подальше!
У человека генный страх перед фауной. А душа человека рефлексы помнит и чтит.
Сидоркин, наконец, встряхнулся:
— Что за зверюга, чёрт подери? Почему она болтает?
Старик произнёс в сердцах:
— Лев Иисуса! Из Эдемского сада. Подарен Богом-отцом. Здесь все перед ним лебезят, боятся, что зверь нашепчет Хозяину нелестное. Даже ангелы пресмыкаются! Тьфу! – дед смачно сплюнул.
Сидоркин задумчиво посмотрел на его плевок.
— Занудная и хитрая скотина! – архангел направился к замку. – Идём-ка, чадо, провозились с усами. Поналетят, будем сидеть в приёмной до второго пришествия.
Гавриил ткнул посохом вверх и ускорил ход. Сверху медленно спускались ещё две пары человеческого облика. Ворик без слов попрыгал за наставником…
* * *
Возле массивных и ладных дверей замка стояли стражники: два типа, каждый под три метра ростом, в балахонах средневековых палачей. Огненные мечи были обнажены, каждый размером в полчеловека. В дырках мешков на головах виднелись нестерпимо яркие, огненные же глаза. Назовём типов ангелами, тем паче, что они и так ангелы.
— Поберегись!
Сидоркин с архангелом почти подошли к входу, когда двери отворились, являя занятную процессию. Уныло плелись десять душ в форме тюремной охраны, среди них одна нагая женщина. Спереди и сзади группку охраняли две пары рослых ангелов.
— Упс! – души вдруг остановились рядом с дедом и жуликом. Тюремщики мрачно смотрели на Саню, а бедный Саня на них. Бородатый старлей с испитым лицом протянул палец, чуть не касаясь физиономии карманника.
— Товарищ полковник! Это Сидоркин, чёрт!
— Да, это он! – сурово подтвердил полковник Конь.
— Нахал и сволочь! – вдруг завизжала женщина. – Из-за тебя нас убили, гад! Я оторву тебе уши! – экс-медик кинулась к оторопевшему Сане, схватилась за его лицо холодными, до сих пор крашеными, коготками. В следующее мгновение вмешался ангел из арьергарда. Великан пихнул Сидоркина в сторонку, а возмутительницу спокойствия схватил за драные волосы, и пару раз взмахнул огненным мечом.
— Хреск! Хреск! – Женские ручки легко отсеклись. Из ран хлынул ярко-красный пар, запахло серовородом.
Голая истеричка скрипнула зубками, однако, пикнуть не посмела… Ангел сунул отрубленные конечности подвернувшемуся усачу Иванычу. А женщине так наподдал по голой попе, что она на всех парах влетела в толпу мужчин.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Шуруй, Венера Милосская, — звонко усмехнулся ангел.
— Какая ж, мля, она Венера? – не смог не вмешаться Санёк. – Она, блин, Татьяна Павловна…
Ангел даже не усмехнулся. Шествие продолжилось.
— Знакомые? – спросил архангел, флегматично наблюдавший сцену.
— Менты из ИВС, где я сидел до прихода отморозков… — машинально ответил карманник, провожая фсиновцев завороженным взглядом. – Куда это их?
Процессия завернула за угол дворца. Послышался жизнерадостный крик льва:
— И снова в ад у нас идут! Веселей, мальчики, готовим свои яички!.. А девочки кое-что другое… аха-ха!..
Жизнь совсем не такая, какой мы её себе представляем. Однако понимаешь это лишь после смерти.
К дверям замка спешили те самые две пары, спускавшиеся намедни сверху. Две души, ведомые двумя архангелами. Гавриил сие заметил и быстренько прыгнул к входу.
— Здравствуйте, ангелы! – чинно поздоровался со стражниками. Типы в балахонах не шелохнулись, и эмоцией не разродились. Архангел с натугой открыл врата дворца, попридержал перед подопечным: – Заходь, чадо.
Сидоркин с ухмылкой оглядел великанов, сказал весело:
— Красивые мечи у вас, пацаны! Так держать, — он шагнул внутрь, и контора Господа его поглотила.
46. Убийство расстриги
— Кажись, здесь.
Демоны стояли на лестничной площадке второго этажа. Импозантные костюмы, ещё намедни чистые и ухоженные, висели клочьями. У Хрыща прибавился шрам на подбородке, у Порося не хватало указательного пальца на правой руке, а мизинец висел на тонкой связке из жил и кожи. Встреча с полицией под Новосибом, по пути сюда, даром не прошла.
Раненой рукой риторский сынок позвонил в дверь. Точней, хотел позвонить, но полуотстреленный мизинец явно мешал это сделать. Под недовольным взглядом Хрыща братец быстренько палец оторвал, сунул во внутренний карман пиджака, и всё-таки позвонил в дверь.
Открывать парочке гангстеров не спешили. Они немного постояли, переминаясь.
— Чё бум делать? – риторически спросил Пороська. – По ходу, никого нет дома.
— Бум крутиться как обычно, — пожал плечами Хрыщ, доставая из-за пояса пистолет. – Возможно, расстрига затаился и ждёт, когда мы уйдём.
Он выстрелил в замок, Порось тоже вытащил пистолет, и парочка ворвалась в квартиру… Уютное однокомнатное гнёздышко, правда явно заброшенное. Либо тут никто не жил, либо долго никто не жил…
Вход в квартиру и прямо по коридору… один направо, другой налево. Что тут у нас справа?.. Ага, ванная комната… Вроде, здесь никого, а чего Порось там орёт?
— Хрыщ, иди-ка сюда!
Поня стоял посреди спаленки и тыкал пистолетом на убогую двуспальную кровать:
— Расстрига под кроватью!
— Почему ты так думаешь? – усомнился Хрыщ.
— Интуиция, — Пороська стукнул рукояткой «ТТ» по кроватной спинке. – Расстрига, вылезай, сукин сын!
Подкроватным ответом была тишина.
— Может, твоя интуиция, к хрену, ошиблась? – озадачился Хрыщ.
— Всё может быть, — без раздумий ответил Пороська, почёсывая дулом висок. – Но позырить стоит.
Братец опустился на корточки, заглядывая под кровать. И пока он рассматривал там паутину, Хрыщ внимательно изучал зад подельника, там была дырка… от пули на брюках.
Порось вскочил, сказал разочарованно:
— Там расстриги нет… – чуток подумал и оживлённо добавил. – Тогда он в шкафу!
Сын ритора бросился к большому платяному шкафу, распахнул дверцу.
— Агааа! Моя интуиция меня не подвела! – закричал Порось, выволакивая из шкафа Сергия, одетого в трико и майку. — Ну, расстрига, попался!
— Молодец, Пороська! – одобрил Хрыщ.
Экс-монах не ждал в гости убийц, впрочем, убийцы всегда приходят сами, без приглашения. Если б было наоборот – то убийства бы не случались.
