— Ага, держи карман шире. Сегодня у них никаких шансов, — засмеялся малец номер один из облака дыма от «Мальборо».
— Может, вам стоит пригласить этих джентльменов поговорить с командой, — язвительно предложил Роб Гэри. — Пусть молодежь напомнит игрокам, что, собственно, стоит на карте.
— Но только за деньги, — тут же встрял юнец номер два. — Полтинник. Если дорого, то мы покороче выступим, за полцены.
Роб не устоял перед нахальством парней и захохотал.
— Игроки прекрасно знают, что стоит на карте, мистер президент, — без улыбки сказал Гэри, — и знают, сколько очков им нужно.
Какая-то новая интонация, прозвучавшая в голосе менеджера, заставила Роба внимательнее к нему присмотреться.
— Что вы имеете в виду?
— Умная птица в своем гнезде не гадит, мистер президент.
Роб озадаченно смотрел в спину менеджера своего клуба, пока тот шел ко входу на стадион. Когда тот исчез из виду, Купер со вздохом обернулся к двум подросткам.
— Ни фига себе, — сказал первый из них. — А батяня-то мой все перепутал.
— Ты о чем? — спросил Роб.
— Это не над футболом измываются, а над тобой.
Роб сидел и с хмурым лицом смотрел, как игроки гуськом убегают с поля. Поражение со счетом два-один в матче с командой, боровшейся за продвижение, трудно назвать совсем уж неожиданным, но Купер не был доволен тем, как шла игра. Он был очень-очень недоволен.
Начав игру с таким напором, будто от успеха зависела их жизнь, футболисты Роба быстро повели в счете. Но во второй половине игры «Сити» практически не играл, а словно приглашал «Саутенд» забивать мяч в их ворота. И мяч, сравнявший счет, и победный гол, и финальный свисток были восприняты приезжими фанатами почти с таким же восторгом, как и домашними болельщиками.
Как ни крути, но Купер только что лицезрел не просто проигрыш, а намеренный проигрыш. От одной только мысли об этом у Роба стало кисло во рту. Бросив привычный жест в сторону приезжих фанатов, которые начали поносить его, как только он поднялся, Купер двинулся в укрытие президентской ложи и, что было гораздо важнее, находящегося там туалета.
Он почти достиг заветной цели, но в этот момент к нему приблизился президент местного клуба с протянутой рукой. Роб неохотно пожал ее.
— Странная игра, — сказал хозяин ложи.
— Я подумал то же самое, — мрачно ответил Роб.
— Но вряд ли можно их винить, правда?
— О чем это вы?
— Да бросьте, — с ехидцей подмигнул ему коллега. — После всех тех штучек, что вы выкинули по ходу сезона? Понятно, почему они не желают ногой шевельнуть, это всех устраивает. Кроме вас, конечно же.
Их взгляды скрестились. Роб пытался оценить серьезность услышанного, но, по правде говоря, подобные мысли бродили на задворках его мозга еще со времени их краткой беседы с Роджерсом перед матчем. Оставшиеся четыре игры «Сити» должен провести с соперниками, которым уже не за что бороться, то есть в принципе у команды есть прекрасная возможность закрепить свое положение в лиге и при этом не набрать магическое пятьдесят одно очко, которое необходимо Робу для получения наследства. Возмущаться нечестной игрой начали бы только те клубы, которым грозил вылет из лиги, но доказать что-либо будет нереально. Да, умные птицы в свое гнездо не гадят.
— Посмотрим, — сказал Роб, выжимая из себя всю уверенность, на какую был способен.
Однако, направляясь в туалет, он давал себе отчет в том, что нервничает как никогда в жизни, а еще в том, что полностью утратил контроль над ситуацией.
Глава тридцать шестая
Растревоженный откровениями о загаженном гнезде, Роб предпочел поехать домой из Саутенда, а не ночевать в гостинице, поэтому, хоть и измученный, но в уюте собственного — пока еще — дома, он пил на кухне кофе и смотрел спортивные новости, когда туда вошла Джейн, только что вернувшаяся от почтового ящика у ворот.
— Это правда? — спросила она, бросив перед Робом номер «Сан». — Ты провалил дело?
Купер уставился на заголовок на последней странице, который вопрошал в тон Джейн: «Он продул?» Под названием красовался сам Роб, кусающий ногти, — на снимке, сделанном днем ранее.
— Блин! — вздохнул он. — Только этого мне не хватало.
— Говорю тебе, Роб… — заговорила Джейн, но ее прервал трезвон его мобильника.
Роб вынул его из кармана и бросил жене:
— Не сейчас, Джейн, ладно? Да, папа, в чем дело? А что, по телефону ты не можешь мне сказать? Ну хорошо, хорошо, сейчас приеду.
— Что там? — с тревогой спросила Джейн. — Что-то с Чарли?
— Нет. Какое-то другое дело, но он не хочет говорить. Мне придется ехать к нему.
Джейн взяла газету и расправила ее перед собой.
— Нам нужно поговорить вот об этом, Роб.
— Нет, не нужно, — отрезал он, направляясь в ванну принять быстрый душ. — Я все решу.
Джейн смотрела вслед и боролась с желанием побежать за ним. Не для того, чтобы все-таки добиться своего, а поскольку хотела сделать что угодно, лишь бы показать: она очень сожалеет о случившемся и она всегда будет на стороне мужа. За время пребывания в своем персональном чистилище, в которое превратилась ее жизнь, Джейн пыталась сделать это многократно, и каждый раз ее попытки разбивались о стену холодного равнодушия Роба. Сказать, что Джейн было больно, значит, ничего не сказать. А теперь еще и это — весьма реальная перспектива все потерять. Джейн даже не вообразить, насколько тяжело приходится Робу в данный момент. Разумеется, в какой-то степени он винит ее в ухудшении их шансов, но не так, как винит и казнит Джейн сама себя.
Поэтому, вместо того чтобы пойти за Робом, Джейн подошла к шкафу рядом с холодильником, открыла его, достала маленькую, ярко упакованную коробку и тонкий белый конверт. Все это она положила около чайника. После этого села у стола и стала читать газетную статью про мужа.
Она как раз закончила, когда послышался торопливый топот ног по лестнице. Джейн подскочила и встала рядом с чайником, где коробка и конверт дожидались момента вручения адресату.
Однако звук хлопнувшей входной двери поведал ей, что муж ушел, даже не попрощавшись, то есть предназначенное ему содержимое коробки и конверта останется не вскрытым еще некоторое время. Звук двери заставил ее сердце сжаться. Глаза защипало от набегающих слез.
Пришлось ей поскорее взяться за телефон и послать Чарли сообщение — без какой-то особой цели, но просто потому, что она привыкла так делать в минуты боли и нехватки общения с двумя людьми, которые всегда были и будут главными в ее жизни. Джейн знала, конечно же, что это сообщение, как и бесчисленное множество других, останется без ответа. Это была худшая часть ее наказания — Джейн обрекли на жестокое одиночество. И как бы ни старалась она цепляться за надежду, конца этому одиночеству не предвиделось.
Роб встал на пороге гостиной и уставился на четырех мужчин, сидевших перед ним.
— Я отказываюсь верить тому, что слышат мои уши. Что это вдруг с вами случилось?
— Мы говорили об этом в «Красном льве» вчера после матча, — сказал Бэз. — Ну и… и… понимаешь…
— А как же все это дерьмо, которым вы забрасывали меня последние месяцы?
— А… да… — забормотал Ричи. — Знаю, мы тебя поддразнивали, конечно, но послушай: это же шесть лимонов. Это охренеть сколько бабла.
— Ты думаешь, я этого не знаю?
— Между прочим, я ничего плохого про тебя не говорил. С первого же дня я был на твоей стороне.
Роб посмотрел на Джейми с уничижительным презрением.
— А не пойти ли тебе… Я же знаю, что это ты написал про меня в тубзике «Льва».
— Да ничего не я!
— Хочешь, докажу? Как пишется слово «анус»?
— А-н-н-у-с, — сказал Джейми.
— А-н-у-с, балда, — сказал Роб под дружный смех остальных приятелей. — А ты чего молчишь? Что можешь сказать?
Мик смутился, вытащил свою табакерку, долго возился, закуривая.
— Я просто хочу, чтобы ты поступил правильно. Вот и все. Шесть миллионов — это слишком много, чтобы отказываться от них из-за каких-то принципов.
— Но это же вражье! Разве только один я еще помню, что значит это слово?
— Конечно, мы помним! — ответил Бэз. — Но как ни крути, приятель, единственный, кто может оказаться в пролете, это только ты. Вот мы и решили поддержать тебя.
Роб оглядел комнату и затряс головой в полном замешательстве.
— Не-ве-ро-ят-но, — произнес он.
Расставшись с отцом и приятелями, Роб решил отправиться в гольф-клуб, вместо того чтобы поехать прямо домой. Сейчас он не хотел иметь никакого дела с Джейн, а это было бы неизбежно, вернись Роб туда. Кроме того, ему нужно было как следует поразмыслить, и он надеялся, что восемнадцать лунок обеспечат необходимые концентрацию и покой.
Но на пути в гольф-клуб Роб понял, что, во-первых, страшно голоден, а во-вторых, в машине заканчивается бензин. Поскольку и Купер, и «бентли» срочно нуждались в подзаправке, Роб при первой же возможности направил большую черную машину к приветливо освещенной площадке под навесом.
