Прибыла на место встречи я только через час после оговоренного времени. Уставшая, замерзшая и расстроенная.
– Ты почему такая мрачная? – поинтересовался Максим, когда я подошла к нему. Он дожидался меня, курсируя перед входной дверью взад-вперед.
– Привет. Почему не заходишь? – поинтересовалась хмуро, заметив его покрасневшие от холода уши и отсутствие шапки.
– А я первый спросил! – заявил с широкой улыбкой и полез обниматься, но я поднырнула под его руку и прошмыгнула в торговый центр.
Однако далеко убежать не удалось. Он настиг меня в том же отсеке вращающейся двери, обнял за плечи, и пришлось позволить ему поцеловать себя. Правда, он не ограничился поцелуем в губы, а чмокнул меня еще и в щеку, и в нос, вынуждая улыбнуться.
– Ну и что случилось на этот раз? – спросил по-деловому, когда мы вошли в холл торгового центра и направились в сторону цокольного этажа, где находился продуктовый супермаркет.
– Ничего, – повинилась, потому что, по сути, ничего ужасного действительно не случилось, или, вернее, я делала не совсем удачные попытки не зацикливаться на неприятностях. – Очень замерзла, пока ехала.
– И не говори. Такая холодина. Бр-р, – дернул он плечами, будто собака, стряхивающая воду с шерсти. – Завтра ваш горячий чай точно все оценят.
– Ага, если мы успеем его купить, – хмыкнула мрачно, выдавая истинную причину своего плохого настроения.
– Все успеем. Не переживай. Ребята писали, что уже все собрали. Остались только какие-то мелочи вроде оплаты. Ждут тебя как главного кулинара, – заявил беззаботно Максим. – А ты правда хорошо печешь?
– Сносно, – пожала плечами.
– И почему я об этом до сих пор не знаю? А какие у тебя еще таланты?
– Никаких. Да и это не талант, – заметила, стягивая шапку и приглаживая волосы. – Просто я у бабушки часто в детстве гостила, а она постоянно пекла пироги…
– О да, ватрушки Клавдии Валентиновны я уже оценил. Значит, и ты так можешь?
– Ну не совсем так, но…
– Скромничаешь?
Пожала плечами, не зная, что на это ответить, а отпираться в очередной раз было глупо. Максим понимающе усмехнулся и растрепал мои только приглаженные волосы.
– Эй!
– Мой лохматый, несмышленый Утенок, – умилившись, заявил и снова прижал меня к себе за плечи. На миг прикрыла глаза, наслаждаясь этими объятьями и вдыхая его запах. – Мы всю неделю толком не виделись. Я ужасно соскучился!
Широко улыбнулась, задирая голову, чтобы видеть его лицо. Если честно, тоже соскучилась. Наверное, я мазохистка, но мне не хватало этого придурочного, беззаботного Лебедя, не хватало той теплоты и уверенности, которые он излучал.
– Как вчерашний мастер-класс?
Скривилась, чтобы он понял ответ на свой вопрос.
– Что? Не понравилось? После фотопозирования ты вроде воодушевленная была.
– На этот раз не понравилось, – вздохнула тяжело. – Мы делали смоки-айз. Я по дурости выбрала красные тени для основы, и выглядела как клоун из фильмов ужасов. Это было кошмарно.
– Половину не понял из того, что ты сказала, но уловил, что моему невероятно красивому Утенку даже слой косметики не надо наносить, чтобы сверкать перышками, в отличие от других «утят», – сказал с усмешкой, я улыбнулась в ответ еще шире, а неприятность на мастер-классе перестала казаться концом света.
Вспомнила макияж, который для меня сделала Арина, и поняла: то, что мне не подошли красные смоки-айз, которые вообще вряд ли каждой девушке подойдут, не значит, что я пропащая. Зато я теперь знаю, что такое хайлайтер и скульптор, как накладывать тональные крем, румяна… Словом, даже неудачное занятие можно считать полезным. Надо только попробовать нечто менее агрессивное, чем смоки. Нина советовала стрелки, но их еще надо научиться рисовать…
– Ты меня слышишь?
– Что? – переспросила я.
– Опять не слушала?
– Прости. Я задумалась о вчерашнем занятии. Что ты сказал?
– Я сказал, что зову тебя замуж! – объявил Максим обиженно.
– Ну прости. Я больше так не буду.
– А я тебя больше замуж звать не буду. – Его наигранной обиде не было предела.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Я тебя слушаю. Говори.
– А я уже забыл, что хотел сказать, – заявил, отворачиваясь и задирая подбородок. Толкнула его в бок, и он тут же сменил гнев на милость. – Слушай, а если мы поженимся, кем ты станешь?
– Не говори глупостей, – покачала головой. – Лучше вспоминай, что хотел сказать.
– Нет. Что значит «глупость». Это умность. Надо сразу обдумать этот вопрос… Ты же Лебедева будешь. Утенок Лебедева получается? Как-то по-идиотски звучит…
– А может, просто Олеся? – предложила я.
– Не-е, не подходит. Без изюминки. Тебе не идет. А как называется лебедь-девочка?
– Лебедица? Лебедка? – осторожно предположила. – Ты меня так обзывать собрался?
– Не обзывать, а называть. И нет, это тоже не подходит.
– Почему это?
– Какая из тебя Лебедь-девочка? Ты же вылитый Утенок!
Я возмущенно цокнула.
– Ты вспомнил, что хотел сказать?
– Что значит «хотел»? Я сказал. Это ты не слушала.
– Максим, – посмотрела на него максимально строго и предупреждающе, как на пакостничающих братьев.
– Я сказал, что фотографии твои вчера на конкурс отправил, их приняли. Все в порядке. Можешь не переживать.
Что значит «не переживать»? Да после такого заявления я только сильнее волноваться начала! Из-за завтрашней «веселой» презентации про «яркие» фотографии совсем забыла, до сих пор не видела и не знала, что в итоге Лебедь отправил. Получается, завтра меня ожидает не только неподготовленная презентация, но и публикация фотографий, и начало голосования за первую неделю!
32. О том, как Лебедь склевал весь пирог Утенка
Если прошлое воскресенье я бы охарактеризовала как яркое, счастливое, то это было сумасшедшим, нервным, суетливым и да – веселым. За этот день я ни на минуту не смогла присесть, перекусить или перевести дух. Вокруг меня суетились люди, как знакомые, так и не знакомые, а вместе с ними и я.
В магазине мы с одногруппниками пробыли недолго, немного поругались между собой, толком не поздоровались, схватили мешки, обговорили рецепты и разбежались по кухням. Дома я также не задержалась. Дала наставления маме и сестрам и побежала к Максиму, на кухне которого собиралась печь самостоятельно.
– О! Привет, Утенок!
– П-привет, – с трудом проговорила от удивления, когда на пороге квартиры Лебедя увидела незнакомого двухметрового парня. – Максим дома? – спросила, а сама невольно оглянулась, чтобы убедиться в ту ли квартиру позвонила. Вроде не ошиблась.
– Ага. В комнате на полу валяется. Давай помогу, – чересчур улыбчивый парень схватил мои пакеты с яблоками и пряностями и потянул на себя, но я их вручать неизвестно кому не собиралась, поэтому ручек не выпустила.
– А можете его позвать?
– Кого? Макса? Неа, у него сейчас с Пашкой будет драка.
– Что? – опешила, выпуская пакеты из рук.
– Олеся, привет! А я тебя жду, – из-за угла вышла Кристина со стаканчиком из известной кофейни. – Заходи. А ты что здесь делаешь? – удивилась она, поднимая голову к двухметровому детине.
– Встречаю, – улыбнулся он. Только не ей, а мне.
– Встретил? Вот и иди отсюда. Пакеты на кухню, – распорядилась девушка, пока я заходила в квартиру и прикрывала за собой дверь, все так же настороженно глядя на парня.
Тот весело мне подмигнул и скрылся за поворотом. Кристина закатила глаза и отпила из стаканчика.
– Макс своих двухметровых дружков собрал. Якобы помогать готовить презентацию, а по факту они кажется здесь пить собрались и игру смотреть, – осуждающе покачала она головой.
Я удивленно приподняла брови. Про то, что Лебедь не только фотограф и будущий архитектор, но еще и баскетболист, я время от времени забывала, потому что он про это свое увлечение заговаривал не часто и только когда отправлялся на редкие тренировки.
– Дерутся? – с ужасом поинтересовалась, услышав громкие мужские голоса из комнаты.
