– Наконец-то, – выдохнул Сережа, опуская ножницы и отпивая из банки с пивом. Денис стянул наушники, заинтересованно прислушиваясь к разговору.
– К вам это не относится. Работать, – рявкнул Лебедь, ударяя друга по руке своим орудием труда. – Вырезай. Не тормози.
– Два часа ночи, а у меня урок труда, как в школе. Поделки делаю, – простонал он, продемонстрировав мне вырезанный красный флажок. – Меня Оксана дома ждет.
– Подождет, – не давал пощады Лебедь-рабовладелец, пододвигая к себе телефон. – Девочки, я вам сейчас такси вызову. Собирайтесь.
– Оксана опять решит, что я по клубам шлялся. Она же не поверит, что я… блин, – выругался, тряся рукой в попытке стряхнуть приклеившийся к пальцу флажок. Ему помогла Вера, которая, продолжая улыбаться, сдернула лист бумаги.
– Я сейчас видео запишу и отправлю Оксане, чтобы она знала, какой мастер поделок ей достался, – предложил Паша, распрямляясь и доставая телефон из кармана.
– Да иди ты! – возмутился Сережа, ногой пытаясь дотянуться до ржущего приятеля.
Лебедь же набрал что-то на телефоне и скомандовал:
– Вера, Настя, одеваемся. Такси через пять минут будет. И завтра раньше десяти в академии не показываться! Отсыпаться!
– И нам? – поинтересовался Сережа.
– Не вам.
– Изверг.
Максим подошел ко мне и мягко за талию направил в сторону коридора.
– Твоя «подружка» сегодня весь день ко мне лезет. Забери ее, пожалуйста, – простонал мне на ухо мученически.
– Вера? – недоверчиво уточнила.
– А что, у тебя еще одна такая «подружка» имеется? – поинтересовался, пока я, пошатываясь, надевала куртку. На то, чтобы ее застегнуть сил уже не было – пальцы не гнулись.
– Кажется, я нашла общий язык с Кристиной, – улыбнулась довольно, но устало.
– Вот так и знал, что нельзя тебя с ней наедине оставлять, – проворчал Максим и нагнулся, чтобы поцеловать меня, но нам помешали.
– Максим, а во сколько вы завтра начинаете? – громко поинтересовалась Вера, заставляя нас отстраниться друг от друга. Следом за ней из комнаты, еле переставляя ноги, вышла засыпающая на ходу Настя.
– В семь должны открыть двери, и мы сразу начинаем приготовления. В восемь встречаем первых студентов. И веселим публику до одиннадцати-двенадцати или пока нас преподы не разгонят, – отчитался Максим, проворно подавая девушкам куртки. Причем Вере просто вручил в руки, а перед Настей расправил, помогая надеть. Моя «подруга» при этом недовольно нахмурилась и почему-то зло посмотрела на меня.
Лебедь одел нас всех и отправился провожать.
– Была очень рада увидеться, – принялась петь песни Вера около такси, схватив Максима за руку. – Так чудесно все вместе посидели. Спасибо, что позвал…
Она снова заливалась соловьем, Лебедь натужно улыбался и пытался вырвать руку из ее захвата. Я вновь нервничала, не зная, что предпринять, и на этот раз ощущала не просто неудобство, но еще и не свойственную мне злость. Даже Настя, кажется, чувствовала себя не в своей тарелке от происходящего.
– В общем, наклейки и футболки я завтра принесу, Сашка должен нам пакетики, а Саша обещала ленты для упаковки, – перебила она монолог Веры, а Максим поспешно вырвал руку. – Ну ладно. Пока. Завтра увидимся. – Настя обняла меня и чмокнула в щеку, как подругу. – Не забудьте, что завтра все должны прийти в джинсах и кроссовках.
– Хорошо. Спасибо большое, – искренне поблагодарила.
– Спасибо за помощь, девчонки! – весело отрапортовал Максим, открывая пассажирскую дверь автомобиля. Настя направилась к машине первой. – Может, вам все-таки завтра выспаться?
– После того, что мы сегодня наготовили? Хочу своими глазами все увидеть, – хмыкнула девушка, садясь в салон и выглядывая. – Завтра у нас всего три пары, а потом отоспимся! – весело кивнула она и захлопнула за собой дверь.
– Вообще-то не завтра, а уже сегодня, – хмуро поправила Настю, глянув на экран телефона.
Для Веры Максим открыл переднюю дверь, натужно улыбаясь, с трудом затолкал ее в машину и энергично замахал рукой, выпроваживая надоедливую гостью. Автомобиль начал медленно отъезжать, Лебедь проворно отскочил ко мне на асфальт и закинул руку на плечи. Хмурый взгляд перевела на него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Что? – удивился.
– И так было весь день? – уточнила уязвленно.
– А что ты так смотришь? Это, между прочим, ты хотела меня с ней свести.
– Угу, – недовольно дернула плечом, но руку его скинуть не удалось. – Как будто ты был сильно против.
– А что похоже, что я был «за»?
– И поэтому не выпроводил ее раньше? – проворчала, поворачиваясь к подъезду, Максим последовал за мной.
– Ревнуешь? – весело уточнил он.
Не то чтобы ревную, но повторившаяся сцена перед такси на этот раз мне была неприятна явно по другим причинам, нежели в первый. И на этот раз я злилась не только на Веру, но и на Максима… Ну да, наверное, можно сказать, что я ревную.
– Нет, – ответила слишком поспешно, громко и эмоционально, выдавая свои истинные чувства. Улыбка Лебедя стала шире, и, чтобы как-то уйти от опасной темы, заявила: – Я просто очень сильно устала, спать осталось всего пару часов… а вы тут милуетесь. – Последнюю фразу говорить не хотела, она вырвалась совершенно случайно.
Лебедь заржал, открывая передо мной дверь.
– Что мы делаем? – переспросил.
– Ничего, – пробормотала, заходя в подъезд и быстрым шагом направляясь к лифтам.
– Ну давай теперь с тобой… помилуемся, – предложил, заходя в ожидающий нас лифт следом за мной, обнимая и прижимая к стене.
– Не хочу, – возмутилась, уворачиваясь от поцелуя, и, изловчившись, нажала на кнопку своего этажа.
– А я хочу.
– А я спать хочу. – В конце фразы взвизгнула, когда в очередной раз увернуться не получилось, и Лебедь поцеловал меня.
34. О том, как Утенок был на осенней Масленице
Утро понедельника у нас началось еще затемно. Прибыла Арина, которая поспешно замазала мои синяки под глазами, пока я руководила сборами и упаковкой пирогов. На этот раз двумя часами мы не располагали, поэтому сестра Максима сделала мне экспресс-макияж и укладку парой движений расчески.
Собирались мы в хаосе. Запаковали пироги, я натянула джинсы со свитером, закинула кеды в сумку вместо учебника, парни, которые ночевали у Лебедя, вытащили все немаленькие пакеты, плакаты и прочее из дома, там нас поджидало несколько машин, в которые мы всей толпой и загрузились.
Но к академии прибыли в итоге последними: входные двери уже были открыты, и в фойе перед постом охраны кипела работа. Из столовой было конфисковано несколько столов, на которых девушки, возглавляемые Александрой, расставляли пироги. Парни перетаскивали колонки из актового зала. Голос Ани слышался из коридора, похоже, она руководила организацией горячих напитков. Спортсмены стучали молотками, собирая конструкцию из досок, к которой тут же был отправлен рулон с нарисованным вчера прудом и головой утки.
– С трудом вчера выбил у друга из театралки. Отвечаю за эту голову вроде как своей головой, – объяснил мне Паша, когда я поинтересовалась, что такое он таскает следом за собой, не расставаясь ни на миг. – Собираемся соорудить фотозону, чтобы фотографироваться с тобой.
– Со мной? – со страхом поинтересовалась, покосившись на утиную голову. – Мне надо будет это надеть?
– Что? – удивился Паша, глянув на плюшевую голову с огромными, мультяшными глазами и клювом. – А, нет! Без обид, но костюм никому не отдам. Мне моя голова еще дорога. Так что уткой буду я, а ты как-нибудь без костюма обходись.
– Пахич! – позвали его юные строители, которые уже разворачивали рулон со вчерашним нарисованным озером.
– Другой стороной! – заорал им Паша, бросившись в сторону воздвигаемой подручными средствами «фотозоны».
Я же облегченно выдохнула, поняв, что утиная голова припасена не для меня. Насколько знала, Настя смогла договориться со знакомыми из студии печати, чтобы нам на футболках сделали не совсем качественные, недорогие, но яркие принты уточек и наклейки для мешочков, в которые мы собирались упаковывать пироги. Сашку даже вчера отправляли на рынок для оптовой закупки белых обычных футболок и пакетиков. И идея с униформой мне нравилась намного больше перевоплощения в настоящую утку.
