Но ведь уже узнали. Тут ничего не изменить.
А остальное… пусть Эрдан сам решает. Разве он этого не заслужил?
— Принимаю, — кивнула я.
Уплотнила руну, и та вспыхнула, выросла между нами горящим колесом, из которого расходились несколько острых спиц.
Одна из них кольнула мою ладонь, вторая — ладонь Эрдана.
Две капли крови скользнули внутрь рисунка, сплетаясь, смешиваясь, впитываясь в руну. Подтверждая силу клятвы.
Несколько тихих, напряжённых мгновений — и она наполнилась магией, приобрела окончательную форму.
А после исчезла, рассыпалась огненными брызгами, оставшись лишь перед нашими внутренними взорами.
Я подняла глаза на Эрдана.
Всё. Теперь он не сможет её нарушить. Даже странно, что не потребовал ничего взамен.
А вдруг… всё-таки сможет? Я ведь всё предусмотрела?
Пробежалась по ней взглядом, силой. Вроде работает.
— Мастер Ферт! — позвал Эрдан, и я огляделась.
Вечерело — это сколько же времени прошло! Казалось, всего ничего!
Мастер Ферт, оказывается, оставил нас. Дал нам пройти таинство клятвы наедине.
Правильно, наверное.
Я вдруг подумала: если мастер не боится, что Эрдан отыграется на нём — то и мне можно не бояться? Или в Ферте слишком сильно чувство вины? Он готов принять наказание?
Теперь внутри Эрдана нетерпеливо подрагивали сгустки магии.
— Ты расскажешь мне всё? — пробормотала я, уже почти жалея, что не внесла этого в клятву. Но чем тогда она была бы лучше печатей? Пусть уж сам решает.
Что бы он ни собрался делать. Человек ведь должен сам контролировать свою жизнь. Принимать решения. Даже ошибочные.
Эрдан не ответил. Лишь сосредоточил силу на своих внутренних печатях, будто никак не мог дождаться, когда же они исчезнут.
Да почему будто? Наверное, и не мог.
В дверях появился Ферт. Улыбнулся, обведя нас взглядом.
— Я рад, что вы смогли договориться, — произнёс. — Ты сядь, сынок. Сложно это, и, может, не за один раз получится. Времени-то вон сколько минуло.
— За один, — почти не разжимая зубов отозвался Эрдан.
Приблизился к соломенному дивану, опустился, не откидываясь на спинку. Подумав, я тоже села на него.
— Ну, давай, Эльвин, — не удержавшись, поторопил Эрдан.
Выдохнув, я постаралась побороть подступившую слабость. Зачем-то нащупала связывающую нас невидимую цепь.
Эрдан едва уловимо поморщился, и я прикрыла глаза, чтобы ничего не отвлекало.
Настроилась, скользя взглядом по рунам и печатям.
Начну, пожалуй, с главного аркана, его сила и так почти свободна. А печать подчинения оставлю на потом. Вдруг что пойдёт не так…
42
— Эльвин!
Вздрогнув, я отпрянула от Эрдана: знакомый, с детства родной голос звал меня. Откуда?
Обернулась.
Кристалл на столике светился, проявляя изображение Антуана.
— Эльвин, ты где?
— Антуан… — я шагнула к шару, сердце заколотилось.
— Эльвин… ты понимаешь, что вытворяешь? У матушки приступ, отец разочарован, как ты м…
— Не нужно, — перебил ещё один голос, спокойный и сильный, заставив пальцы похолодеть, пустив россыпь ледяных искр по позвоночнику. — Благодарю, что нашёл её.
Изображение брата сменилось изображением Ниссвила.
Сейчас я смотрела на него и словно бы впервые видела. Красивый, всегда в себе уверенный…
Знает ли он, что на самом деле не является наследником короля?
Или является, Эрдан с Фертом просто обманули меня?
— Эльвин, ты в порядке? — в его голосе звучала искренняя забота.
Великий Дракон, до чего же мне хотелось с ним поговорить — как тогда, когда мы только начинали встречаться и казалось, что можем обсуждать любые темы! Сколько же всего хотелось у него спросить!
Его взгляд скользнул на Эрдана, и я непроизвольно оглянулась.
Мастер Ферт умудрился уйти из видимости и приближался к столу с другой стороны. На удивление быстро среагировал. В его руке искрил огненный шар.
— Эльвин, пожалуйста, вернись домой… — начал было Ниссвил, но тут шар сорвался с ладони мастера и врезался в переговорный кристалл.
Вспышка — и изображение Ниссвила погасло, а весь кристалл словно затянула дымка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Повторить не смогут, — произнёс Ферт. — Но нужно поспешить.
— Зачем тут это? — рыкнул Эрдан.
— Я же не мог полностью лишиться связи с миром. Эльвин, давай, — кивнул старик мне.
Я схватилась руками за виски. О Великий Дракон, помоги мне не ошибиться! Помоги поступить верно и помочь именно тому, кто должен занимать трон по праву!
— Ты же не передумала, принцесса? — в голосе Эрдана промелькнула тщательно скрываемая тревога.
Мастер Ферт возвратился к нам. Посмотрел на меня глубоким стариковским взглядом.
— Поклясться тебе, что я сказал правду? — спросил, и на его руке начала наливаться руна. — Что перед тобой истинный наследник Атавии? Он не сможет дать эту клятву из-за печатей, но я — могу.
— Не надо, — качнула я головой. — Ни один человек не должен терпеть такое. Подчиняться чужой воле. Я просто… хочу быть уверенной, что не сделаю хуже.
— Ты не сделаешь хуже, Эльвин, — улыбнулся старик. — Обещаю. Я помогу.
Вздохнув, я снова прикрыла глаза. Нащупала аркан.
Что ж. Возможно, я пожалею об этом. Но я не могла оставить Эрдана вот так. Зависимым, лишённым возможности добиться правды. Какой бы она ни была!
На этот раз получалось хуже. В голове метались мысли…
Антуан нашёл меня. Ниссвил знает, где я. Смогут ли они прийти за мной?
Он ведь действительно волновался за меня. И звал…
Домой.
Как же я хотела домой!
Аркан неожиданно легко рассыпался, растворяя следом руну, с которой был связан. Я давно его не использовала: в Бесцветных землях сила была нужна Эрдану. Но она словно ещё прибыла, сверкнула ярким, ослепляющим пламенем.
Контролирующий контур его ауры пошёл рябью. Начал медленно, словно через силу, распадаться на части, рассыпаться невидимым песком. Очищаться.
Копотливо, осторожно я двинулась дальше, деактивируя, стирая, удаляя по очереди всё, что поставила — там, в камере, стоя в объятиях принца Ниссвила и думая, будто моя жизнь навсегда предрешена. Пребывая в уверенности, что помогаю Атавии.
Эрдан пристально наблюдал за моими действиями — я ощущала его взгляд, присутствие, попытку контролировать.
Некоторое раздражение, что не трогаю печать подчинения.
Большинство из них были связаны с печатями мастера Ферта, поверх которых я накладывала свои.
Мастер приблизился. Сжал мои руки.
И принялся помогать, распутывать свои собственные узоры. Мне оставалось только любоваться сложностью многоуровневого, филигранного плетения.
В отличие от меня, старик взялся первой именно за свою печать подчинения.
И когда я смотрела, как миллиметр за миллиметром он развязывает, раскрывает узоры, высвобождая душу Эрдана из плена, вдруг осознала: моя-то печать подчинения всё ещё стоит.
Как так? Он же говорил…?!
— Вы… обманули меня? — воскликнула, открывая глаза, разрывая тишину, безмолвный контакт, в который мы втроём погрузились.
Мы стояли друг напротив друга, этаким треугольником. Совсем близко.
Эрдан посмотрел на меня, и в его янтарных глазах вспыхнуло что-то опасное, пугающее.
Ферт ничего не ответил, но молчать было выше моих сил:
— Вы сказали, что не можете снять свои печати, пока я не сниму свои! А на самом деле…
Ферт поднял на меня взгляд. Вздохнул устало.
— Да, — произнёс. — Я хотел, чтобы ты тоже сняла печати. Я хотел освободить его, как давным-давно себе пообещал. От всего, что за всю жизнь на него наложили.
Я перевела взгляд на Эрдана.
— Ты знал… — пробормотала.
Пленник промолчал. Никаких оправданий, никакого там «Прости, принцесса»… Он просто использовал меня! Вместе со своим учителем манипулировал моими чувствами! Снова!
— Ты же не жалеешь о том, что сделала, правда? — тихо спросил Ферт. — Давай доведём до конца, а потом… возможно, вы сможете поговорить по душам.
