А разве у меня есть выбор? Одна-единственная печать, которая сорвётся, когда старик уничтожит всю основу!
— Сомневаюсь, что он на это способен, — бросила, не сдержавшись.
Эрдан глянул хмуро, но промолчал.
Обида пекла, прожигала сердце, точила разум. Мастер Ферт прекрасно мог снять и без меня свои печати. Мог позволить нам поговорить сначала! Дать мне всю информацию, прежде чем приму решение!
Даже удивительно, что Эрдан вообще принёс клятву.
Ох, неужели я ожидала от этого яростного, необузданного дикаря нормального, человеческого отношения? И будет ли он лучшим правителем, чем Ниссвил?
Какое-то время я пыталась успокоиться, почти машинально следя за действиями мастера.
Сила Эрдана полыхала, помогала Ферту, нетерпеливо сдирала остатки рун и арканов, высвобождаясь.
Даже зная, что он ослаблен, я поражалась его мощи.
Сама не заметила, как снова увлеклась, когда мастер вплотную приблизился к нижним, первым печатям и рунам. И не сразу поняла, что меня смущает.
Это были не человеческие печати. Подобными укрощают злых, свирепых, не идущих на контакт драконов.
И всё равно они отличались от того, что мы изучали в академии.
Было в них нечто пугающее, страшное. И скрывали они под собой тоже что-то ужасное. То, что невозможно было осознать.
Мастер замедлился: чужие плетения давались тяжело. Возможно, будь Трой жив, никто с ними не справился бы. Но сейчас они уже износились, истончились, и энергия создателя их больше не питала.
А энергия носителя, сдобренная ненавистью, разрушала.
Я подняла взгляд на Эрдана.
Внутри него вдруг задрожало… а после будто рвануло, раскидывая ошмётки чужой силы, ненавистных рун.
В глазах что-то сверкнуло. Зрачки вытянулись в узкие вертикальные щели. И, зарычав, он бросился на меня.
А клятва…
Его клятва почему-то тоже больше не действовала.
43
Снаружи взревели драконы.
— Эрдан!
Ферт дёрнулся наперерез, попытался остановить, однако Эрдан смахнул его на диван, словно игрушку.
Я машинально воззвала к остаткам своей печати — но это приостановило монстра лишь на несколько мгновений. Он сорвал её изнутри, сжёг, развеял.
Следом рассыпалась огненным пеплом призрачная цепь.
За эти несколько мгновений я успела отскочить к двери. Но дикий, необузданный зверь, в которого превратился бывший пленник, нагнал меня почти сразу.
Что же я наделала! Зачем освободила его!
Янтарные глаза полыхали, и было в них что-то безумное, устрашающее. И там, в глубине померещилась драконья тень. Но я больше не могла смотреть внутрь него — он закрылся, спрятав все свои тайны.
Резко вжал меня в стену, навис сверху, полыхая.
Наверное, нужно было использовать одну из печатей для усмирения диких зверей. Но едва ли у меня хватит сил, а Эрдан может взбеситься ещё больше.
Я смотрела на него, не зная, продолжать ли, или отвести взгляд. Ощутила, как внутри снова собираются искры. Обида, злость: меня обманули, меня использовали, я хотела как лучше, я хотела поступать правильно, но никому, кроме меня, нет дела до правды! Каждый преследует свои интересы!
Только я не дамся ему, буду сопротивляться до последнего!
— Эль… — шепнул он вдруг тихо-тихо.
И пальцы на моих плечах расслабились. Один неожиданно легко коснулся щеки. И зрачки внезапно уменьшились, сделались обычными.
Он был так близко, что я могла ощутить запах — чуть терпкий, чуть горчащий, и в то же время опьяняющий, словно забористые заморские специи. Это было удивительно, неожиданно, странно — мне хотелось вдыхать его, прочувствовать все нотки, как в самых дорогих духах, что смешивают в лавке придворного парфюмера.
Эрдан продолжал смотреть в мои глаза, и я увидела в них отражение своих собственных искр.
Безумие отпускало, он словно возвращался в себя, а я застыла, не представляя, что делать. Желая высказать всё, что о нём думаю, и в то же время страшась спровоцировать новый приступ.
* * *
Эрдан
Он слишком давно к этому стремился, слишком долго к этому шёл. Не верил до конца, что это возможно. Ждал подвоха, что всё сорвётся или кто-нибудь помешает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Эрдан не знал, что находится под самыми нижними печатями. Слишком мал был, когда их ставили. Но в глубине души верил, что именно они скрывают его связь с Иш-Ассом. Что стоит их снять — и он воссоединится со своим вторым я, со своей желанной ипостасью.
Однако всё оказалось совсем не так.
Едва последняя печать спала, на него обрушилась волна боли, безумия, дикой, отчаянной пустоты. Глубокий, вымораживающий рык искалеченного создания, которое томится где-то далеко в одиночестве.
Он был уверен, что Иш-Асс тоже почувствовал его.
Но почему-то не пришёл.
А может, его больше нет? Может, маги убили его, и всё это — лишь остатки былой драконьей силы? Неужели всё было напрасно?!
Его обуяло дикое, яростное, отчаянное безумие. Вот они — те двое, которые повинны в его состоянии! Это их печати не давали ему выяснить всё раньше, прийти на помощь Иш-Ассу! Спасти его!
Схватить, сдавить, потребовать…
Он словно очнулся, обнаружив, что прижимает её к стене. Такую хрупкую, и вместе с тем смелую. Её глаза опять искрили яркой, вкусной силой. Силой, которая не раз питала его, которая, казалось, пробралась во все клеточки его тела, не то отравляя, не то срастаясь с ними навечно.
Девочка, которая исполнила обещание, сдержала слово. Не побоялась снять печати. Которая на самом деле собиралась его освободить.
Хмельной эль, вкусный, желанный, опасный.
Он хотел её. Коснуться, попробовать, ощутить.
Обладать!
Сейчас, освободив, обнажив всё, что так долго было стянуто и скрыто, он как никогда остро понял. Его влечёт эта женщина. Осознание, что мог потерять её, вдруг выстрелило куда-то прямо в сердце, оказалось сильнее боли от потери Иш-Асса.
Эрдан лишился его почти сразу. Привык обходиться без него.
Но он не хотел остаться без неё.
Она продолжала смотреть, и он сгорал в пламени её глаз. Сделал движение, наклоняясь, желая ощутить вкус этих губ…
Однако резкий звук заставил остановиться. Вскинуть голову.
Чтобы обнаружить, как дверь слетает с петель.
— Отпусти её! — раздалось требовательное, и он машинально закрыл собой Эльвин.
А потом из горла вырвался сердитый, предупредительный рык.
На пороге стоял Араберг. В частичной трансформации: когти на руках, чешуя на обнажённом торсе. Глаза свирепо обвели комнату.
Эрдан чуял внутреннего дракона, которого принц с огромным трудом сдерживал. Как тогда, на поляне — только ещё тяжелее!
Будто тогда оборотные лишь прикоснулись к этому безумию. А сейчас ощутили его сполна, не меньше, чем сам Эрдан.
Мысль мелькнула — важная, но невнятная. И её тут же затопила другая.
Араберг что-то имеет к ней. К женщине с искрящими глазами.
Он машинально обернулся, отметив, что Эльвин не сбежала. Нет, она бросилась к мастеру Ферту, который так неосмотрительно попался под руку.
Он знал, чуял, что с мастером всё в порядке. Давно, в детстве, тот легко гасил приступы — и сам Эрдан со временем тоже научился почти машинально ослаблять силу удара. Боялся навредить.
Долго, слишком долго такого не случалось, но рефлексы по-прежнему сработали. Он не желал причинить вред никому из этих двоих.
А вот другой дракон на его территории, претендующий на его спутницу, раздражал.
Араберг зарычал в ответ, и Эрдан бросился на него.
Да, ему недоступна частичная трансформация, но у него много силы — слишком много для человека, даже для оборотного дракона!
Он ринулся навстречу Арабергу, и два мощных тела столкнулись, едва не заставив затрястись скалу. В диком танце, уклоняясь от ударов, снова и снова нападая друг на друга, начали стремительное кружение по комнате. Врезаясь в стены, круша мебель.
— А ну стойте! — раздалось внезапное, и по их разгорячённым телам полоснул сноп огня.
