– Сначала все было хорошо, я проверял, я бегал, интересовался… – Андрей снова сделал попытку вылить на собеседника свои страдания.
– Пойми, есть обстоятельства, которые от нас не зависят. А как относиться к своим неудачам – каждый решает сам. Хотя правила очень простые, и ты наверняка их знаешь. Во-первых, анализировать каждую неудачу до последнего атома. Вспомни Пирогова: «В случае летального исхода хирургу следует изучить картину вскрытия, как детективу, собирающему улики на месте преступления. Попытаться по ней восстановить последовательность развития осложнений после вмешательства своего скальпеля». А во-вторых, есть такое выражение: медицина – самая точная наука после богословия. Это выражение раскрывает суть нашей профессии. Медицина и богословие здесь противопоставлены друг другу. В том смысле, что медицина имеет дело с телом человека, а богословие – с его душой. В современном мире сферы влияния разделены. А что такое человек? Человек – это целостный биологический аппарат, построенный неизвестным нам Великим Конструктором. В этом аппарате душа и тело слиты в единое целое. Великий Конструктор заложил в человека свои законы.… И мы, медики, видим лишь поверхность. Сколько столетий прошло, сколько людей, собак, жаб и мышей загублено, чтобы понять механику действия человеческого организма, а все зря. Человек – сложнее механически-водяного агрегата. А мы действуем только как химики, физики и слесари. Химик смотрит – ой, там у него микробы завелись! Убьем микроба… Физик говорит: кровь не так циркулирует… Клапан сердца износился – это уже к слесарю. Хорошо, поменяли клапан… Продлили кому-то жизнь… А тому и не меняли – сам вылечился. И такое бывает! Мы действуем, как слоны в посудной лавке: лечим одно – губим другое. Отсюда все наши беды…
– И чем мне поможет ваша лекция? Я и сам все это знаю…
– Так я к тому и веду… Врач – тоже человек, который взялся помочь другому человеку в меру своей компетенции. Помощь телу – это ключевые слова твоей профессии и не более того. Ты не принимал участия в конструировании человека… Но ты – врач. Ты знаешь механику функционирования тела. И если ты сделал в этих условиях все, на что способен и даже чуть больше, то совесть твоя чиста. А если в твоей голове крутилось – заплатили или не заплатили, или как родственникам лекарства подсунуть, чтобы они их в определенной аптеке купили, или чтобы этого лекарства еще и куму на операцию хватило – тогда плохи твои дела..
– Да не брал я ничего с той девчонки… Я уже даже к благодарностям не прислушиваюсь… А в список лекарств добавляю только чуть-чуть, чтобы НЗ всегда под рукой был, и чтобы я мог оперировать тех, у кого совсем денег нет…
– У девочки, – терпеливо продолжал Смидович, – сердце ни к черту было.
– Я спрашивал у матери… Та сказала – никогда не болела и ни на что не жаловалась! Кардиограмма ничего не показала… И это в то время, когда я еще не отошел от той, ноябрьской… Откладывать операцию не было времени!
– При чем тут ноябрьская тетка? Там совсем другое дело было… Ее, наверное, и Кирпа не спас бы.
Андрей постепенно успокаивался… Налил Смидовичу четверть кружки, а себе – только дно покрыл:
– И что теперь делать? Как мне оперировать, если я не знаю законов вашего Великого Конструктора?
– Не вашего, а нашего… Основа медицины – атеизм… С одной стороны мы знаем, что в нас есть все виды защитных механизмов, и при заболевании организм сам старается выкарабкаться. Ты лучше меня знаешь, что иногда нужно просто не мешать человеку выздоравливать. Это – закон Великого Конструктора, который учел возможность травм на Земле и заложил в организм защитные средства. Небольшая рана заживает сама. Так? Так. Даже если ничем ее не смазывать. В дикой природе волки плюют на рану, и она затягивается. Даже пословица есть: «Зажило как на собаке». Мой отец в детстве вавки пылью присыпал! Или сальник. Это вообще чудо! Живот очень уязвим, и важные органы брюшной полости открыты для возможных повреждений. Вот Великий Конструктор и предоставил сальнику исцеляющую функцию. Он направляется к больному месту, прикипает к нему, лечит его и всасывает в себя различные вещества. По его локализации ты находишь место воспаления. Еще Вишневский говорил: «Будьте почтительны к машине, которую создала природа. Она одна лишь умеет ее чинить. Природа – кузнец, хирург только ее подмастерье. Наше дело следить за тем, чтобы ничто не мешало ей восстанавливать то, что разрушено». Но есть и обратная сторона медали… Люди умирают не от старости, а от болезней, которые тоже заложены в их природе, в генетике, образе жизни и внешних факторах… Если бы человек не болел, он жил бы вечно… Существует регуляторный механизм в виде недугов, который упорядочивает численность населения. Мы вмешиваемся в этот естественный отбор, и тем самым уже являемся большими грешниками. Вспомни шаманов, ворожек… Они лечили человека как единое целое: душу и тело одновременно. Синхронно… Вместе с тем, если они в чем-то сомневались, то обращались за советом к Богу: а нужно ли исцелять этого человека? И Боги отвечали: этого лечи, этого оставляй на произвол судьбы, а этого – на твое усмотрение. Но самое главное – шаманов назначали Боги, и никто их не выбирал… Как было? Умирает шаман, и люди ждут, пока Бог укажет им на преемника… Спустя какое-то время кто-то среди них заболевал… Лежит неделю в лихорадке, а когда оклыгает, все знают – это шаман. Человек бросал семью и становился посредником между людьми и богами. А нас никто не назначал… Мы стараемся продолжить жизнь людей, которых природа приговорила к смерти… И при этом руководствуемся своими собственными критериями, которые зачастую базируются на кошельке пациента. По крайней мере, в нашей стране… Следовательно, мы – инструмент неестественного отбора и спасаем лишь тех, кого, может и не надо спасать. И в то же время отправляем на тот свет тех, кто спас бы этот. Мы – тоже люди… А природа адекватно отвечает на наши вмешательства в ее законы. Только управились с инфекционными заболеваниями – вот вам СПИД… Поломайте голову над ВИЧ-инфекциями, раз такие умные… Или онкологические заболевания… Коварный недуг, в котором боль появляется на последних стадиях … Но боль – это защитный механизм! Боль – не что другое, как сигнал организма об опасности. А при онкологии этот защитный механизм кто-то нарочно включает лишь на последней стадии, когда врач уже бессилен…
– Знаете, одна мамина приятельница уехала в Израиль. Уже десять лет как она там присматривает за денежными бабками. Так она говорит, что тамошняя хирургия – на наивысшем уровне. Но лечить – не лечат. Ее муж как-то пошел в поликлинику, что-то на руке высыпало, так его симптомы засунули в компьютер, и оттуда вылезла бумажка с назначениями. Зато бабки, за которыми она присматривает, по 90 лет живут, штопанные-перештопанные. Так и сказала: «Лечить – не лечат, и как дойдет до операции – с того света вытащат».
– Вот тебе иллюстрация к тому, что я сказал. Сегодняшняя медицина – во власти бизнеса, и ее доход – это дорогостоящие операции. На копеечном лечении много не заработаешь. А люди преклонного возраста со своими болячками – значительный источник дохода для медицинского бизнеса. Вот тебе и неестественный отбор в наличии… Хорошо. Возьмем тот наболевший для нас с тобой случай с автокатастрофой в ноябре. Где гарантии, что та женщина выжила бы в городе? В городской больнице она, может, еще бы быстрее Богу душу отдала… Чтобы в наших условиях спасти человека необходимо стечение благоприятных обстоятельств. Поэтому случилось то, что случилось. А почему подняли шум? А потому что дамочка городская, а муж кляузу написал. Если бы сельская умерла, никто бы и не кинулся. Вот ты чего на село приехал?
Андрей покраснел.
– Опыта набираться? На подопытных кроликах? Здесь не люди живут? А тут, знаешь, тоже каждый человек – чья-то мать, сестра, дочь. Я когда слышу, что молодых специалистов в села отправляют после института, так у меня аж мороз по коже. Учитесь, деточки, на подопытных селянах, а выучитесь, загубив сотни душ своей неопытностью, так и в город возвратитесь – врачевать «настоящих» людей. Ну хватит, об этом можно много говорить. Ты, главное, успокойся, выходи завтра на работу, а с водкой – не балуйся. Проблемы этим не решишь… Много решил, лежа здесь? Ото ж…
– Я, кажется, начинаю понимать… Тот обезьяний мужик с перитонитом выжил благодаря стечению обстоятельств… Жена привезла его сразу же, в другой район мы его не отфутболили, потому что я (именно я!) тщательно подготовился к этой операции. Если бы тогда, в ноябре, на месте той женщины случился этот мужик – он бы умер вместо нее… Так?
– Может и так…
– То есть, не я решаю, кому жить, а кому умирать?
– Не знаю… Знаю только, что ты удлиняешь людям жизни. Но ты – человек, и поэтому можешь ошибаться… Просто сейчас общество находится на таком уровне, что люди привыкли к мысли, что врачи во что бы там ни стало должны спасти их жизнь. Каждый летательный исход в пределах больницы рассматривается как чрезвычайное событие. Но врачи – не боги, а такие же люди, как и все…
