оружием? Или она просто еще один аргумент на переговорах?
Камилла заметила:
– Любой, кто способен назвать двух четырнадцатилеток высокопоставленными деятелями Домов, не заинтересуется Ноной.
– Камилла Гект. – Ценой страданий подняла руку. – Я не пытаюсь быть жестокой. Попробуй взглянуть на ситуацию моими глазами. Хрисаор – Цитера из Первого дома – пришла к нам и сообщила о назревающем кризисе. О том, что вот-вот должны появиться восемь новых ликторов. И она устранила эту проблему. В доме Ханаанском было восемь могущественных некромантов… с нашей точки зрения, это будущие восемь врагов, которых мы никогда не сможем победить. Ликторы буквально выбивают почву у нас из-под ног. Мы не видим, как они появляются. Мы не способны остановить их. Когда они приходят, начинается обратный отсчет, и у нас отнимают еще один дом. Наши дети лишаются родины, наши внуки становятся бродягами навечно. Сколько жизней уравновесят десятерых мертвецов и эту древнюю… штуку?
– Цитера не убивала десять человек, – сказала Кэм. Ручку она очень крепко сжала между большим и указательным пальцами. – Она убила только шестерых. Первый рыцарь Второго дома убила ваше чудовище и погибла от его рук. Восьмой дом уничтожило нечто непостижимое. И Шестой ушел на своих условиях.
Наступило неприятное молчание.
– То, что произошло в доме Ханаанском, не было вашей победой, командир, – продолжила Камилла. – Это была победа Цитеры. Только она получила именно то, к чему стремилась. А вам просто повезло подобрать объедки. И ты все еще думаешь, что можешь использовать ликторов как оружие? Что произойдет, если мы дадим тебе то, чего ты хочешь? Прямо здесь, прямо сейчас? В этих казармах, на полной мощности, под безумным воздействием улья? Предполагай худшее, игнорируй лучшее. И худшее здесь очень плохо.
– Ты ничего не знаешь о худшем, – сказала телохранительница. – Хочешь знать реальный план на худший случай? В том числе мой план. Идем по головам трусов, переговоров не ждем. Эвакуируем кого сможем, ликвидируем казармы, устроим ковровую бомбардировку всего района. Убедимся, что все до единого зомби на планете мертвы. Наверняка эта синяя хрень ищет именно зомби. Нет зомби? Нет и сферы. Почему ты всегда выступаешь за план, при котором зомби остаются живы?
Корона так сильно грохнула кулаком по столу, что все дернулись, кроме Пирры.
– Просто заткнись уже! Достали твоя фальшивая бравада и жажда крови. Оставь мое крыло в покое. Ненавижу, когда ты ругаешься.
В комнате воцарилась тишина, телохранительница тоже замолкла. Они с Короной смотрели друг на друга сквозь сварочную маску с искренней ненавистью.
– Корона, у тебя ничего нет, кроме сисек, волос и болтовни.
– Нет. У меня есть сиськи, волосы, болтовня и руки, которые умеют обращаться с мечом.
– Что, думаешь, круто звучит? – спросила телохранительница.
– Вы проигнорировали мое предупреждение. Обе заступаете на боевое дежурство, – заявила Ценой страданий. – За разговоры о сиськах и за то, что вы обе такие задницы. Повторяйте это про себя два дня, вперед.
Телохранительница вытянулась в струнку так, что даже задрожала всем телом. Корона откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. Ценой страданий села поудобнее. Капюшон чуть съехал с лица, и черные линзы, закрывающие ее глаза, заблестели под тусклым светом лампы. В стекле отразились все присутствующие.
– Ячейка Трои, – сказала она, – это старый разговор. Он повторяется снова и снова. Вы прекрасно знаете, чем я могу посочувствовать, а чем нет. Дело не только в шестнадцати. Если я скажу: «Эксперимент с ликтором проходит хорошо, поскольку ликтор уже говорит полными предложениями, но не проявляет никаких признаков силы», остальные обязательно ответят, что это бесполезно и ее надо отдать вместе с остальными. Если я солгу и скажу, что у нас скоро будет ликтор, Надежда потребует, чтобы я это доказала. А это Надеющиеся сажают людей в тюрьмы. Я не могу их обмануть. Каждый хочет знать, какие у нас карты на руках, до начала переговоров. Ожидается, что я выскажу все сегодня. То, что я говорю… и то, как я это говорю. Для вас должно быть очень важно.
– Спасибо, что напомнила, – заметила Камилла, – мне нужны доказательства того, что Шестой дом жив.
– Ты же знаешь, что не может быть и речи о том, чтобы причинить им вред, особенно сейчас, – сказала Корона.
– Доказательства. Прямо сейчас, – твердо сказала Камилла, – я хочу убедиться, что их еще шестнадцать. Может быть, им нужна Нона затем, чтобы подчистить цифры и скрыть, сколько уже умерло под пытками.
– Это я обещала им помилование, Гект, – жестко ответила Ценой страданий. – Никаких пыток. Крыло Мерва это знает.
– Не сказать, чтоб вы выступали единым фронтом, – заметила Пирра.
– Неправедная надежда – очень дрянной человек, – сказала Ценой страданий, – но мое слово кое-чего стоит в Крови Эдема.
– И насколько ты в этом уверена? – уточнила Пирра.
Наступило долгое молчание. Ценой страданий хрипло вздохнула под маской, потом резко сказала:
– Я все равно собиралась тебе это отдать. Держи.
Она открыла папку из коричневой бумаги и достала из нее маленькую электронную штучку размером и формой с ноготь, с зубцами. Постучала по потрескавшейся деревянной облицовке стола, и ничего не случилось. Тогда она постучала еще раз, сильнее, и кусок стола неохотно отъехал, открывая деревянную панель с гнездами и кнопками из твердого белого пластика. Камилла снова замерла, подперев подбородок одной рукой и сжимая в другой ручку. Она больше походила на изображение Камиллы, чем на саму Камиллу. Из динамиков в стенах послышался внезапный шумный треск, а затем бестелесный голос:
– Говорит главный архивариус Юнона Зета, оставленная в качестве представителя Надзорного органа вместо Главного стража. Прошло шесть дней, семь часов и сорок шесть минут с момента последней записи. Отвечая на предыдущий вопрос: статья называется «Гетероскедастичность в моделях органов на основе долгосрочных данных». Численность личного состава стандартная. В доме, который раньше именовался Шестым, все хорошо. Ждем дальнейших указаний.
Ручка оставила крошечную отметину на бумаге, на которой рисовала Камилла. Камилла внезапно расслабила плечи, щелкнула ручкой и немного наклонилась к отметине.
– Принимаешь в качестве доказательства?
– Да. Следующий вопрос: сколько страниц в моей диссертации?
Ценой страданий записала это.
– Хорошо. Не могу гарантировать, что в сложившихся обстоятельствах следующий выход на связь случится скоро, но постараюсь сделать это своевременно. А теперь, Камилла Гект, скажи мне что-нибудь.
Камилла сидела, будто проглотив шомпол, совершенно неподвижно, глубоко задумавшись.
– Скажи, что у них будет ликтор или аналог. Надо только подождать.
– У меня возникли крайне мрачные мысли, – сказала Два-мачете-у-бедра.
– Значит, кормим их обещаниями, – спокойно уточнила Ценой страданий. – Отлично. Что-нибудь еще?
– Мне нужно в туалет, – сказала Нона.
– Ну, в конце концов, все мы люди… все мы ходим в туалет. – Ценой
