же человеке. Прошлой зимой она жила в комнате чуть дальше по коридору. А весной ушла – стала жить на улице.
– Но ты ее знаешь! С ней все нормально? Она выздоровела?
Великан поднял бровь – даже пирсинг звякнул.
– Ты меня спрашиваешь, выздоровела ли она? На меня посмотри!
Анетта даже рассмеялась.
Он посмеялся с ней – явно оттаял.
– Здесь живут только те, кого потрепала жизнь. Марии пришлось непросто, но она хорошая девушка.
– Ты знаешь, где она сейчас?
Он стал перекидывать папку огромными ладонями. Затем, видимо, решил ей довериться.
– Она живет у графа. Во Френеденс-хавне, рядом со Свободным городом Христианией.
– Твою мать! – вырвалось у Анетты.
– Всегда пожалуйста! – сказал великан.
Она увидела, как в темноте сверкнули его зубы, и решила, что он улыбается.
– Да, извини, вообще-то я и не ожидала, что найду ее…
– А ты ее еще не нашла. Но если найдешь и это та самая Мария, которую я знаю, отдай ей это. Общий проект, мы над ним вместе работали. Если не найдешь, то просто выброси.
Анетта забрала у великана папку.
– Сама дорогу назад найдешь? Мне не охота подниматься на платформу днем.
– Найду. Спасибо.
Она пробралась по коридору, по которому пришла, и с трудом выбралась на уровень улицы – осталось проползти последние метры к свету. К клаустрофобии у нее предрасположенности нет, но когда она вновь стояла под аркой и вдыхала свежий воздух, глядя на темные облака на небе, чувствовала огромное облегчение. Что побуждает людей жить под землей?
Что побудило девушку спуститься к монстрам тьмы?
Анетта могла придумать лишь одну уважительную причину: Мария Бирк спасалась бегством. Почему она пряталась?
Анетта заглянула в папку, которую ей дал великан. Совершенно обыкновенная, потертая, с резинкой. Она приподняла обложку и увидела толстую пачку бумаг, вроде бы какие-то медицинские термины… текущее расширение подгрупп аффективных расстройств… диагностические категории в психиатрии…
Она закрыла папку и оглядела себя. Если не успеет домой раньше Свенна и ребенка, будет трудно объяснить, каким образом ее одежда окрасилась в темно-серый от пыли и грязи, раз она спокойно спала на диване. Внутри жгло от вранья.
Фреденс-хавн. Как бы ей туда попасть?
Глава 13
Йеппе успел два раза обойти забитый посетителями ресторан на Стуре-Страндсгаде, прежде чем нашел Петера Деманта на улице – во дворике под навесом. Он сидел один за столиком на двоих и читал, держа книгу над тарелкой с остатками стейка. В открытом очаге горел огонь – видимо, ради одинокого психиатра и его книги. Йеппе пришли на ум художники прошлого столетия, жившие в Париже.
В крепком темноволосом и кудрявом мужчине, который сидел один, была некая меланхолия – романтика и в то же время грусть.
Фальк остался в управлении – организовать наблюдение за сотрудниками интерната и просить шведскую полицию найти Лисбет Рамсгорд. По правде говоря, у Йеппе не было сил тащить его с собой, хотя ему не следовало бы допрашивать подозреваемого одному. Но про это не обязательно кому-то знать.
Когда Йеппе подошел к столику, психиатр медленно поднял глаза от книги, держа палец на странице в том месте, где он остановился.
– Да?
Не то чтобы недружелюбно, но и не особо доброжелательно.
– Йеппе Кернер. Из Копенгагенской полиции. В вашей приемной мне сказали, что вас можно найти здесь.
– Я обедаю.
Его лицо по-прежнему ничего не выражало.
– Приятного аппетита. – Йеппе сел. – Мне нужно задать вам несколько вопросов: убиты ваши бывшие коллеги – вы вместе работали в интернате «Бабочка». Так как есть вероятность, что вам могут быть предъявлены обвинения и ваши слова могут быть использованы против вас в суде, вы имеете право не отвечать. Естественно, мне бы хотелось, что вы нам посодействовали.
Демант загнул уголок страницы и отложил книгу. Затем отставил тарелку, положил руки на стол и кивнул.
– Где вы были последние три ночи?
– Дома. В своей постели. Вчера в 22:00 у меня была сессия по видеосвязи с клиентом, который живет во Франции.
– Как зовут клиента?
Психиатр усмехнулся.
– Вы прекрасно знаете, что я не могу ответить на этот вопрос. Я врач и обязан хранить врачебную тайну.
Может так случиться, что эти обязательства с него довольно быстро снимут, подумал Йеппе, но не стал развивать тему.
– Насколько близкие отношения связывали вас с убитыми?
– Их не было. Я не общался с теми, кто работал в интернате Риты, с тех пор, как он закрылся. А тогда я более-менее знал только саму Риту. Я был консультантом, а не постоянным сотрудником – приходил и уходил.
Говорил он спокойно – даже бровью не повел.
– Вы не поддерживали отношения ни с одним коллегой из «Бабочки»?
Он пожал плечами.
– С чего бы? Я человек занятой. «Бабочка» – лишь одно из учреждений, с которыми я сотрудничал, а когда два года назад интернат закрылся, мои услуги стали не нужны.
– Ну а когда вы работали – какими были ваши отношения с коллегами?
Психиатр снова улыбнулся. Похоже, он из тех, кому приходится прилагать усилия, чтобы не говорить с собеседником снисходительно.
– Помимо того, что у меня есть частная практика, я работаю с Биспебьергом и Глострупом, а кроме этого, консультирую клиники и журналы – и это помимо деятельности на международном уровне. Вы представляете себе, со сколькими людьми я общаюсь по работе – в той или иной связи? Боюсь показаться высокомерным, но я едва помню сотрудников «Бабочки».
– Могу я спросить, почему такой занятой человек, как вы, решил поработать в маленьком частном интернате за городом? Вроде бы не самый очевидный выбор.
Он приподнял брови.
– По-вашему, не очень престижно? А может, я предан своему делу, хочу изменить к лучшему жизнь психически больных подростков…
Йеппе не мог понять, есть ли в его тоне тень сарказма.
– А Рита Вилкинс? Она вас наняла.
Демант налил себе воды из зеленой бутылки и вопросительно посмотрел на Йеппе – тот отказался, махнув рукой.
– Рита, к счастью, одна из многочисленных неравнодушных жителей этой страны; одна из тех, кто стремится предложить подросткам, которые страдают психическими заболеваниями, условия лучше тех, что предоставляет государство. Возможность выздороветь.
Йеппе помолчал.
– Сегодня ночью Риту Вилкинс убили. Мы нашли ее утром.
Демант склонил голову.
– Печальная новость.
– У вас нет предположений, у кого могли быть основания ее убить?
Ответил он не сразу – покусывал корень ногтя большого пальца, что совершенно не вязалось с тем, насколько профессионально он держался.
– Нет.
Йеппе рассматривал круглое лицо психиатра.
– Полагаю, вы в курсе, что Пернилла Рамсгорд
