был величайшим идиотом на свете.
– Ты знаешь, что Эган сказал мне в тот день? Знаешь, какой маленькой и глупой я себя чувствовала, когда он насмехался надо мной, утверждая, что ты хочешь меня только потому, что я принадлежу ему?
Нам обоим не хватало лишь зажженного фитиля, чтобы вспыхнуть как спички. И тут он взорвался, заставив меня взорваться тоже.
– Нет, Джуд, я этого не знаю! – ответил он таким же яростным тоном. – Откуда мне это знать, если ты только и делаешь, что приходишь, требуешь ответов, злишься, а потом как ни в чем не бывало снова гуляешь с Эганом?
– Ты должен был отпираться, а не говорить ему, что заставил меня выбирать между вами! – воскликнула я.
– Прости, но я не знал, что делать, если хочется отбить девушку у собственного брата, но она предпочла его! – прорычал он со своей фирменной ненавистью. – Прости, что я не полез в это дерьмо!
Он яростно сбросил со стула лежавшую на нем кучу одежды. Кроме вещей, на пол упала и толстая книга. От резкого глухого удара я закрыла рот. Я ошеломленно посмотрела на Адрика, который резко выдохнул, встряхнув головой.
Мне вдруг вспомнился тот вечер. По всей видимости, Эган считал Адрика достаточно предсказуемым. Я же считала его совершенно непредсказуемым. В таком случае, какой он, Адрик Кэш? Возбужденный, растерянный Адрик с вздымавшейся грудью, отчаянным жестом запустивший руку в волосы, нервно расхаживая по комнате, чтобы хоть немного сдержать ярость? Я хотела узнать лично от него, не подслушивая под дверью и не выспрашивая у посторонних.
– Ну ладно, а как насчет остальных? – нетерпеливо выпалила я, вновь разозлившись. – С другими девушками ты так же себя ведешь? Это тоже правда?
– Я не собираюсь тебе отвечать, – сухо и неприязненно бросил он.
Этот злобный ответ, как ни странно, помог мне успокоиться.
– Так почему ты сейчас себе это позволяешь? – упрекнула его я.
И тут все его попытки успокоиться рухнули к чертям собачьим.
Он остановился и дурным голосом заорал:
– С какой стати, если Эган тычет тебя мордой в дерьмо, а ты ему веришь, я должен тебе отвечать? Можно подумать, для тебя важно, правда это или нет! Зачем тебе это знать, Джуд? – Он помолчал несколько секунд, и тут его тон неожиданно смягчился; он все еще стоял со вздутыми венами на шее, сжав кулаки, но голос звучал уже не сердито, а скорее печально. – Почему я должен с тобой откровенничать, если ты отвергла меня и опять возвела между нами стену, как тогда в машине, а потом на террасе?
Весь мой гнев улетучился в одну секунду, и ему на смену пришло чувство вины. Адрик прав. Хотела я этого или нет, но он прав. Я заигрывала с ним, а потом выбрала Эгана.
– Я не отвергла тебя, просто… – попыталась я объяснить как можно спокойнее.
Но он тут же перебил:
– Два раза ты выбрала Эгана у меня на глазах! – Он показал мне два растопыренных пальца. Его красивое лицо исказилось от гнева; он выглядел глубоко удрученным, раненным в самое сердце. – И после этого я же еще и плохой, потому что держусь на расстоянии или не хочу говорить с тобой!
– Конечно, ты имеешь полное право быть таким, если тебе угодно, – проворчала я.
– Но я не хочу! – взорвался он. – Мне всегда казалось, что единственный способ привлечь твое внимание – это вести себя так же, как Эган. Не понимаю, какого хрена ты задаешь мне все эти вопросы, если считаешь, что я тебя недостоин?
Испытывали ли вы когда-нибудь такое: вокруг что-то происходит, вы что-то видите и слышите, что-то пытаетесь сделать, а вокруг все рушится, как при нападении террориста, после которого остается лишь клочок земли, где ты стоишь, застыв от ужаса, пока мир вокруг погружается в черноту?
Вот что-то подобное я и ощутила, услышав его последние слова. У меня перехватило дыхание. Все, что накопилось у меня в душе с тех пор, как я приехала в Тагус, теперь переполняло желудок, грозя вырваться наружу. Мне вдруг захотелось выпустить это, объяснить ему, почему я так себя вела, рассказать, почему остаюсь с Эганом, а потом убежать в слезах. Хотелось снова стать маленькой девочкой, плакать, кричать, топать ногами, лишь бы больше не лгать.
Но сказать правду было еще хуже, чем не сказать.
Между мной и Адриком что-то определенно завязалось, но в любом случае скоро это безнадежно рухнет, похоронив под обломками нас обоих. Если я расскажу ему все, ничего хорошего не выйдет, и никаким чудом этого уже не исправить. И тем не менее…
– Я никогда не говорила, что ты недостоин меня, Адрик, потому что на самом деле считаю, что ты – лучший из них.
И в этом я была искренна.
Прозвучало напыщенно и неуклюже, но от этого не перестало быть правдой. Адрик с минуту смотрел на меня, поджав губы и стиснув челюсти. Затем отвел глаза, словно ему неприятно было видеть меня.
– Видимо, ты мало получила, если продолжаешь возиться в дерьме, в которое он тебя втянул, – заметил он угрюмым ледяным тоном.
Я промолчала, не зная, что на это ответить. Адрик посмотрел на груду одежды, валявшейся на полу, затем резко выдохнул, словно раздумывая, убрать ли ее на место или сгрести комом и швырнуть мне в лицо. Мое сердце тяжело билось от всех оскорблений, что я выкрикнула ему в лицо, и любезностей, которые услышала в ответ.
А ведь я даже не знала, что он так думает. Не знала, что он уверен, будто я считаю Эгана лучше него. С другой стороны, с какой стати он должен был думать иначе после того, как я его отвергла? Я бы на его месте тоже чувствовала себя оскорбленной. Я была неправа. Вела себя как идиотка.
Но, позвольте, разве только мужчины имеют право сначала гадить, а потом просить прощения? Да, я совершила смертный грех, а теперь – распинайте меня!
Я была ошарашена, но все же набралась смелости, чтобы прояснить ситуацию.
– Я отвергла тебя не потому, что хотела… – начала я.
– Тогда почему? Можешь сказать? – выпалил он, все еще враждебно-насмешливо.
С напряженным вниманием он ждал ответа. Мне не нужно было долго раздумывать, я прекрасно знала ответ, вот только озвучить его не могла.
– Нет.
– Ну и зря, – зло сказал он. – Я был готов с тобой поговорить, но ты не хочешь. Если бы ты меня выслушала, ничего бы не случилось. И ты еще удивляешься, что после второго раза мне совсем не хочется пытаться в
