– !..
– Другими словами, если так пойдёт и дальше, не сгорит ли этой ночью мой дом или дом Арараги-куна?
Её голос казался безразличным.
Но угроза была вполне реальной.
058
Я сидела на скамейке в парке, когда позвонила Сендзёгахаре-сан. Кстати говоря, именно в этом парке впервые встретились Арараги-кун и Маёй-тян.
И кстати, именно здесь Арараги-кун и Сендзёгахара-сан стали парой, так что для них это место было даже более памятным, чем руины школы. Конечно, для меня это место ничего не значило – это был просто парк рядом с моим домом, находившийся посреди моего обычного прогулочного пути. Поэтому я без задней мысли просто села на скамейку, чтобы позвонить.
Думая, что неплохо бы сходить посмотреть на останки сгоревшего дома Ханекава, я пошла туда, но, на полпути потеряв самообладание, решила позвонить Сендзёгахаре-сан.
Или, скорее, не столько потеряла самообладание, сколько решила закрыть глаза, но теперь я не понимала, что значит «закрывать глаза».
Я не запуталась.
Я была озадачена.
По правде, Сендзёгахара-сан указала на кое-что, что мне в голову не приходило – но, как она и сказала, я должна была это заметить сама, без её подсказок. Хоть мне и понадобилось немного изменить восприятие, чтобы счесть дом Ханекава «местом, где я недавно спала» (поскольку спать в своём доме абсолютно естественно), но я должна была подумать и о руинах школы как о «месте, где я провела прошлую ночь».
Он сгорел, потому что я была там. И хотя я об этом не думала, переночуй я там еще раз, сама бы сгорела – вот чего я должна была испугаться.
И тем не менее, эта мысль мне даже в голову не пришла, и дело было не в слабой фантазии.
Я просто закрыла глаза.
Я отвернулась от реальности.
Вот что, наверное, случилось.
Вот что, вероятно, случилось.
Пусть так, я просто не могла принять предположение Сендзёгахары-сан на веру, поскольку не располагала твердыми фактами.
Нельзя делать логический вывод по двум частным случаям.
Но в то же время я не могу позволить себе ждать третьего или четвёртого.
Завершив разговор с Сендзёгахарой-сан, я направилась к своему сгоревшему дому – однако, вопреки моему предположению, там ничего не было.
И снова – поразительное отсутствие чего-либо.
Не было даже зевак. Это было не просто выжженное поле, выглядящее так, словно пустовало последние пятнадцать лет, и не сцена преступления, оцепленная заборами и полицейскими лентами – это было пустое место.
Ничего не было – и я ничего не чувствовала.
Я не могла полностью довериться ощущению «ничего не чувствовала», я не просто жила на этом куске земли, но жила в доме, который стоял тут, так что могла бы хоть наполовину принять ощущение на веру.
Да, без сомнений.
Здесь ничего не было.
– …
Понимая, что привлеку ненужное внимание, если останусь здесь, я постояла минутку и поспешно удалилась.
«Разве места, где ты спала, не сгорают одно за другим?» Другими словами, если так пойдёт и дальше, не станет ли жертвой пожара дом Арараги-куна и дом Сендзёгахары-сан?
Даже после картины сгоревшего дома теория Сендзёгахары-сан казалась мне несколько натянутой – однако ее слова напомнили мне другой случай.
История Яои Осити.
Влюбившись в юношу, которого она увидела в большом пожаре, она попыталась сжечь собственный дом, чтобы встретиться с любимым ещё раз – хоть это была ужасная мысль. Если такая придёт в голову, дрожать надо не от возбуждения, а от ужаса. Но я не могла побороть чувство, что для влюблённых это нормально.
Осити родилась в год Хиное Умы, Огненной Лошади. Энергичность и ум женщин, рождённых в этом году, стали не столько народной сказкой, сколько поверьем, или, скорее, предубеждением.
Такие чувства могли овладеть кем угодно.
И кто угодно мог родиться в этом году.
Тем не менее, в названии «Огненная лошадь» крылся глубокий смысл.
Ну, если честно, я знала, что оно ничего не значит.
– «Ума».
Значит «лошадь».
Как это ни постыдно, но в голову мне пришло слово «траума», напомнив о каламбуре Сендзёгахары-сан. Почти половина народных сказок создана на основе каламбуров, как и Хиное Ума создана из «пожар сводит лошадь с ума».
Лошадь и тигр – вместе будет «траума».
Повреждение психики.
– Если учесть все вероятности, мне есть о чём подумать – но пока рано делать выводы.
Однако я почувствовала, что один вывод всё же скоро сделаю.
Проблема состояла в том, смогу ли я принять этот вывод. Какими бы натянутыми ни были допущения, я не могу успокоиться после предположения о том, что дома Сендзёгахары-сан или Арараги-куна могут сгореть.
Да, конечно.
Пора со всем этим покончить.
С этой историей о пожаре – историей обо мне.
– Эм, простите.
Расстояние между домом Ханекава (его останками) и домом Арараги-куна было так велико, что я могла бы сесть на автобус, но в итоге решила прогуляться.
Поскольку у меня был запасной ключ, я могла зайти, не пользуясь домофоном (мне доверяли), но, естественно, меня это нервировало. Я не могла вести себя подобным образом, пусть мне и позволили считать это место собственным домом.
И всё-таки – «собственный дом»?
Я даже не знала, что это такое.
И что ещё хуже, я даже себя не знала.
Мои спальные места сгорали одно за другим, и я сомневалась, что мне стоит возвращаться в дом Арараги-куна, но раз уж я провела тут одну ночь, уже слишком поздно – «а значит, можно вернуться», сказала извращённая логика, обитавшая в моей голове.
Но…
Но оттого, что мне требовалась логическая причина, чтобы вернуться к себе домой, от бедности моего сердца, мне чуть-чуть захотелось умереть.
– Добро пожаловать, Цубаса-сан. Что-то ты долго! Где была?
Карен-тян вышла из гостиной, чтобы поприветствовать меня. Однако я чувствовала себя несколько неуютно, потому что не смогла ответить на её «добро пожаловать».
– В парке неподалёку. Засиделась.
– А.
– Арараги-кун не выходил на связь?
– Нет. Он не понимает, что пора прекратить прожигать свою жизнь. Когда он вернётся, я выбью из него всю дурь.
С этими словами Карен-тян ударила воздух.
Ненужный великолепный двойной удар.
Похоже, даже если Арараги-кун справится с нынешним делом и вернётся здоровым, его будут ждать не меньше двух испытаний, которые ещё придётся преодолеть.
Ну, не стоит говорить так, будто меня это не касается.
Я тоже… хотела бы высказать ему всё, что думаю.
Но это я смогу сделать, только если решу свои проблемы заранее.
Я тоже хотела стать испытанием, которое ему придётся преодолеть
– Ладно, кого волнует брат, который никого не волнует? Я тебя ждала, Цубаса-сан. Можно сказать, я уже заждалась. Или стоит сказать, что я устала ждать.
