– Это, вообще говоря, одно и то же.
– Цукихи-тян уже пришла, так что давай поиграем! Мы уже приготовили колоду карт в гостиной.
– Карт?
Не игровую приставку?
Весьма неожиданно.
– Прости, Карен-тян. Мне нужно кое о чём подумать…
– Ладно тебе, забудь.
Когда я махнула рукой, пытаясь отказаться от её предложения, Карен-тян схватила меня и силой потащила в гостиную.
– Эй, я не могу просто так…
– Людям лучше ни о чём не думать.
– Что это за логика такая?!
– От логики и всего такого голова болит. Человек – это «мыслящий тростник»? Почему нельзя быть немыслящим тростником?
– Очень смелое заявление!
Но «немыслящий тростник»?! Разве это не просто тростник?
И тебя это устраивает?
– Быстрее-быстрее. Тебе со мной не справиться.
– Постой, ладно, я поняла, поняла, просто… просто дай мне разуться! Мы поиграем в карты, поиграем!
– Ура!
Карен-тян обрадовалась.
Какая же она невинная.
У меня правда не было времени на карточные игры, не тогда, когда мне было о чём поразмыслить, или, скорее, когда мне нужно было подумать – так что, наверное, мне всё же стоило отказаться от такого настойчивого предложения.
Однако я не сделала этого, потому что сама поняла, что думать бесполезно. Хотя и не могла принять идею «немыслящего тростника» Карен-тян.
Быть тростником – это ужасно.
Но… было ужасно и то, что я была одинаковой – и когда думала, и когда не думала.
Всё-таки неважно, сколько я буду думать, сколько я буду размышлять или что я осознаю – если это будет для меня неудобно, я просто закрою глаза, отрезав это от сердца, и в итоге забуду об этом и не смогу даже вспомнить.
В этом случае я могу поступить так же, как Сендзёгахара-сан – подойти к проблеме с чистой головой, готовясь ухватиться за каждую подсказку.
Здравый смысл подсказывал, что не стоит вовлекать учениц средней школы Карен-тян и Цукихи-тян, но навредить могла любая странная сдержанность. И кроме того, если я хочу поговорить об огне, более подходящих людей не найти.
Они были Огненными Сёстрами Цуганоки №2.
Подсказка была прямо в их именах.
059
– «Огонь»? Что приходит мне в голову при слове «огонь»? Ну, что же ещё – разумеется, огненное сердце, пылающее в моей груди! – чуть задрав нос, ответила Карен-тян.
Судя по тому, что она вообще не сомневалась перед ответом, она давала его уже много раз.
Ответ прозвучал даже быстрее, чем я ожидала.
Казалось, будто она ответила ещё до того, как я задала вопрос.
– Короче говоря, страсть.
– Хм…
Когда она сказала про карточные игры, я решила, что мы будем играть в покер, блэкджек или преферанс, но в итоге Цукихи предложила строить карточные домики.
Победит тот, кто построит самую высокую башню за меньшее время.
Мне больно это говорить, но игра была скучной.
Мы, по сути, играли в кубики, и пространство для творчества почти отсутствовало.
По крайней мере, я сильно сомневаюсь, что в такую игру люди играют вместе – возможно, именно это называют «разрывом между поколениями».
Хотя в данном случае я не могла быть небрежной. Так что я начала строить треугольник из своих карт и под видом невинной болтовни расспрашивать сестёр.
– А что приходит в голову при слове «пламя»?
– Горячие чувства, становящиеся ещё горячее! – объявила Карен-тян.
Она в самом деле не сомневалась.
– Это правосудие. Одним словом, правосудие.
– Хм, понятно.
Я неуверенно кивнула.
И напротив, я сама начала сомневаться.
Это можно посчитать согласием.
– Поэтому вы называете себя «огненными сёстрами»?
– Да! – эмоционально прокричала Карен-тян.
– Другими словами, Огненные сёстры – сестры правосудия!
– Технически, всё совсем не так.
Цукихи-тян, сидящая подле неё, с готовностью опровергла слова Карен-тян.
Опровергла с улыбкой.
Какая безжалостная.
– Нас назвали Огненными сёстрами, потому что в наших именах есть «огонь». Настолько банально, что даже грустно. Нас так звали с начальной школы. Даже перед тем, как мы стали трудиться на благо правосудия.
– Вот как?
Карен-тян наклонила голову.
Её воспоминания, похоже, были довольно расплывчаты.
Ну, история была примерно такой, как я и ожидала, но судя по тому, что не они сами дали себе такое имя, они всё же стояли на ступень выше, чем «Дуэт Вальгаллы».
– Мне, кстати, «огонь» и «пламя» напоминают о любви.
– Любви?
В сущности, историю Яой Осити, хоть в середине она и отклонилась от этой темы, тоже можно считать основанной на любви – всё-таки не оттуда ли идёт выражение «разжечь пламя любви»?
Кстати говоря, Цукихи-тян строила свою башню невероятно быстро. Её мастерство в тонкой работе потрясало воображение.
Похоже, у нее была нечеловеческая концентрация.
Вообще-то я начала играть в ассоциации «огня» сама с собой ещё по пути из парка… но играть одной бессмысленно.
Я не смогла придумать ничего, кроме «красный», «тепло» и «цивилизация», но всё это было далеко от цели.
Скорее всего, я не добилась результата из-за ограничений в образе мышления одного человека – видимо, у меня отсутствовало воображение – что, впрочем, почти ничего не объясняло.
Наверное, я намеренно уклонялась от важных слов.
Мои мысли развивались, не замечая подсказок.
Поэтому вместо того, чтобы думать самой, я переключилась на поиски ответа во время игры с Карен-тян и Цукихи-тян…
– Любовь… угу.
Это слово не ассоциировалось у меня с «огнём» – даже если бы я вспомнила про историю Осити – но, как и с правосудием, всё стало ясно не сразу.
И всё же казалось, будто я ищу не там.
– Ага!
Цукихи-тян очень мило кивнула мне.
– Возможно, ты не знаешь, Ханекава-сан, но мы, Огненные сёстры, работаем не только на благо Правосудия. Мы принимаем запросы и по любовным делам.
– Правда?
Впервые я об этом слышу.
Арараги-кун всегда заострял внимание на «союзницах правосудия», так что мне казалось, что именно этим они и занимаются. Но если подумать о том, каким уважением они пользуются среди учениц средней школы (что само по себе поражает), именно любовные консультации – их основное занятие.
– Ага. Даже братик иногда обращается к нам за помощью.
– Арараги-кун?
Понятно.
Так ты просил совета у собственных сестёр в своих любовных похождениях, Арараги-кун…
Печально.
– Точно. Это было примерно в мае.
Услышав слова Цукихи-тян, Карен-тян попыталась что-то вспомнить.
– Он спросил нечто вроде «что значит любить кого-то», какой-то детский вопрос.
– О… наверное, он обсуждал с вами Сендзёгахару-сан?
