Двухвостка, озадаченно фыркнув, потопала дальше.
«Я и мой наставник…» - Кесса покосилась на Речника и тихо вздохнула. «Хорошо бы! Если уж Фриссгейн – не Чёрный Речник, тогда я не знаю, кого так можно назвать… Но согласится ли он?»
Глава 17. Страна воды
- Речник Фрисс! – жалобно позвала Кесса. Здоровенная летучая медуза упала с ветки, залепив лицевой щиток, и странница тщетно пыталась отклеить липкую тварь. Сверху капала вода, чуть дальше серебристые и грязно-зелёные «ветки» гигантского мха едва виднелись сквозь туман. Двухвостка переступила с лапы на лапу, и снизу брызнул зелёный сок – толстые плоские листья, устлавшие землю, полопались. Шумно втянув воздух и высвободив ноги, бронированный ящер принялся обнюхивать соседние кусты, а потом откусил большую ветку холга. Мох качнулся – весь разом, дрожь пробежала по сросшимся ветвям, и сверху обрушился водопад. Несколько маленьких канзис не удержались на деревьях и шлёпнулись следом. Одна из них угодила на стекло древнего прибора, который держал в руках Речник Фрисс. Железная штуковина пискнула и с резким щелчком втянула перистые усы. Фрисс поморщился и тщательно вытер стекло.
- Что там?
- Можно мне из скафандра вылезти?
Кесса наконец освободилась от шлема и теперь вертела головой, изумлённо мигая. Туманный моховой лес сплетал вокруг ветви, пёстрые фамсы, растопырив плавники, сновали в зарослях, на листьях блестела медузья икра, залитая слизью, и отовсюду свисали жгучие щупальца. Сочные листья укрывали землю, и вода текла под ними, и сами они были наполнены водой. А чуть выше сплетённых кустов свисали, укутывая стволы, мёртвые листья папоротников, ещё выше прорастали из стволов живые, стекали вниз пряди многоцветных мхов. Вода сочилась отовсюду, каждая ветка и каждый лист блестели от влаги. Кесса осторожно потрогала ближайший куст – и ещё один поток излился на панцирь Флоны. Двухвостка и глазом не моргнула – она торопливо обкусывала низкорослые папоротники.
- Да, выбирайся, - Речник бережно спрятал древний прибор и придержал Кессу за плечо, отклеивая липкие полосы от её брони. – Здесь слишком много воды, но кислоты вроде бы нет.
Кесса с облегчённым вздохом свернула скафандр в тугой узел и затолкала в дорожную суму Фрисса. «Хорошо, когда доспехи впору! А если нет – так это медузам на смех,» - мрачно думала она, отряхиваясь от щупалец и липкой икры. «Что у них тут, нерест?!»
- Тону я в нём, - буркнула она. – Я всё-таки не сармат… Речник Фрисс, а ты знаешь, куда нам идти?
Кархейм остался позади – в той стороне, куда повернулась хвостами Флона, где туман был гуще, а мох – реже. Там же осталась и тропа, едва приметная в травах и вовсе сгинувшая в зарослях холга.
- В ту сторону – и до самой реки, - Фриссгейн указал на самые густые мхи. – Я пойду рядом, буду расчищать дорогу. Флона одна тут не пробьётся.
- Река моя Праматерь, кто же такое вырастил?! – поёжилась Кесса, отцепляя бахрому куртки от мокрых ветвей. Флона задумчиво жевала подобранный с земли сочный лист. «Локк» - так звалось это растение. «Лист-лужа,» - так назвала его Кесса про себя. Флона выпустила из пасти несколько жёстких волокон, переступила с лапы на лапу и перевела взгляд на Фрисса.
Меч с треском обрушился на сплетённые ветки, и обрубки полетели вниз, а следом с ветвей хлынул водопад. Флона, фыркая, влетела в узкий коридор, и тонкие моховинки, не выдержав, вырвались с корнями и повисли на её шипах. Удар за ударом Речник расчищал в дебрях путь, а там, где не успевал меч, Двухвостка помогала зубами. Кесса схватила низко нависшую ветку, полоснула по ней ножом – и едва удержала его в руке. Гигантский мох был упругим и прочным, как настоящее дерево.
- Сюда бы топор, - вздохнула она.
- И то верно, - отозвался Речник, не оборачиваясь. – Флона, бегом!
Двухвостка всей тяжестью навалилась на кусты, прокладывая просеку в зарослях. Продвинувшись на десяток шагов, она жалобно взревела. Ветки изогнулись, чуть поддались – и застыли, и даже панцирный ящер не мог их сломать.
- Так… так, - Фриссгейн, примерившись, рассёк несколько ветвей, и холг расступился, открывая узкий проход. – Вперёд!
Кесса сбросила с коленей здоровенную серую канзису. Слизистая лепёшка, не долетев до земли, надулась, и превратилась в шар, и потащила сеть щупалец обратно в кусты. Флона, приостановившись, сорвала древесный папоротник со ствола и втянула его в пасть.
- Кесса, не шевелись, - махнул рукой Фрисс. – Они тут всюду. Почистимся на привале.
- А… будет привал? – растерянно мигнула она.
- Будет много привалов, - Речник разрезал прочную сеть ветвей и прошёл немного вперёд, освобождая Флоне дорогу. – Этот мох – железный. А мы – нет.
Не прошло и Акена, как Двухвостка, уперевшись мордой в мох, жалобно заревела и замахала хвостами. Вверху, среди ветвей, замелькали оперённые хвосты – перистые змеи расползались по дуплам, фамсы порскали во все стороны, и что-то тихонько заскрежетало в кустах.
- Передышка, - Фрисс смахнул с панциря Двухвостки охапку сломанных веток и ещё живых канзис и сел, счищая с меча лиственный сор. Клинок под травяным соком всё так же блестел.
- Мы идём к реке? – робко спросила Кесса, прислушиваясь к шорохам в зарослях. Скрип в кустах не померещился ей – где-то рядом были харайги, и они перекликались среди мха. Что-то невидимое в тумане взбиралось по ветвям, шуршало листьями, вдали кто-то огромный раз за разом издавал призывный рёв. «Моховой лес,» - Кесса потрогала широкую «ветку» зелёного холга. «Полный летучих рыб и пернатых ящеров. Ни один толковый зверь тут жить не будет. Да и как все эти протискиваются – я не понимаю…»
- Да, где-то в той стороне течёт Кайда-Чёрная, - кивнул Речник, выгребая из карманов медузью икру. – Местные построили через неё мост, а за рекой у них поселения. Если повезёт, выйдем на одну из их троп, так дело пойдёт быстрее. А пока будем отдыхать каждый Акен. Флона, побереги брюхо!
Двухвостка выпустила недожёванный лист локка и подняла голову, пытаясь увидеть Фрисса. Он почесал ей макушку.
«Кайда-Чёрная,» - Кесса почувствовала, как по спине бегут мурашки. «Та самая река. Мы увидим её. Может, она помнит Чёрных Речников…»
… - Привал!
Речник Фрисс забросил в кусты пару срубленных веток, столкнул с дороги вывороченный пень и уселся на панцирь Двухвостки. Сняв с доспехов ярко-жёлтое перо с чёрной каймой, он
