Глава 6
Денни мчалась в фургончике вдоль залива, к его северной части. Снова ее руки и ноги думали за нее и вели автомобиль туда, куда она даже не собиралась. У нее и в мыслях не было навестить сегодня Теодору.
Теодора работала школьной учительницей и носила очки. В семье упорно ходили слухи, что она сильна в алгебре, геометрии и всякого рода вычислениях, в которых Денни считалась настоящим профаном. Из-за этого Денни постоянно испытывала комплекс неполноценности, но прекрасно понимала, что сестра не виновата и, более того, всегда готова выслушать и прийти на помощь.
В школьные годы учителя строгие и несправедливые нравились Денни больше, чем добрые. Если бы она могла проанализировать свои чувства, то поняла бы, что несправедливое отношение учителей давало ей право вести себя так, как ей заблагорассудится. Ученицей она была неважной, и класс для, нее был либо тюрьмой, либо сценой — все зависело от настроения.
В общем и целом Денни жалела об упущенных возможностях, потому что только по собственной глупости превратила школьные годы в пародию. И хотя она любила Теодору, школьную учительницу, эта любовь была тем крепче, чем дальше они находились друг от друга. Всему виной ассоциации.
Теодора поливала в саду кусты. Энди, ее загорелый голубоглазый сын, раскрашивал свое каноэ в потрясающий воображение оттенок красного. Мальчик первым увидел гостью и, завопив: «Bay! Это же Денни!» — полез на подножку фургончика с кистью в руках, одарив любимую тетушку улыбкой серафима.
— Энди, я тебя люблю, конечно, но только попробуй перемазать мне машину краской — я тебе голову сверну!
— Не перемажу, не переживай, — отмахнулся от нее племянник, даже не подумав избавиться от кисти.
Теодора, такая же рослая, как и все остальные сестры, поправила выбившиеся из-под старой садовой шляпы черные волосы. Когда-то давным-давно шляпа эта, украшенная ныне выцветшими и поблекшими розами, представляла собой часть свадебного наряда Мэри.
Старшая сестра радостно улыбнулась, завидев младшую, и по привычке сняла очки правой рукой, в которой в данный момент держала шланг. Брызги полетели во все стороны, а струя ударила в капот автомобиля.
— Я уже купалась сегодня, — заявила Денни.
— Извини. Ты зайдешь? У Сэма в холодильнике бутылка пива стоит.
Сэм приходился Теодоре мужем, а Энди — дядей.
Денни поглядела на Энди и его красную краску и не стала вылезать.
— Я просто мимо проезжала, — сказала она. — Ездила купаться с Викки и ребятами.
— Зайди хоть ненадолго, — попросила Теодора, направляясь к забору. Вода из шланга полилась за ограду, орошая кусты на уличной полянке. — Ты бледная какая-то. В Холмах жарко?
— Просто пекло, как в аду.
Денни не двинулась с места. Если бы только Энди ушел куда-нибудь! Она очень любила мальчика, как если бы он был ее собственным ребенком, но сейчас он мешал ей поговорить с сестрой по душам. А времени у нее меж тем оставалось в обрез. Рано или поздно, причем скорее рано, чем поздно, ей надо будет ехать домой, кормить птиц и доить Рону. Мысль о страданиях козочки с переполненным выменем была просто невыносима. Хотя немного времени у нее все же имелось. Может, если она пойдет с Теодорой в дом, Энди останется на улице красить свое каноэ в дьявольский красный цвет.
— Да, Денни, пойдем, — заканючил Энди. — Я могу налить вам пива. Знаешь, стаканы надо немного наклонить, тогда пены не будет. А себе сока пассифлоры нальют.
— Сок пассифлоры полезен детям? — заинтересовалась Денни.
— Точно! Все остальное исключается.
— Это хорошо. Осенью я собираюсь высадить двести лиан. И разделю с тобой прибыль, если ты сумеешь убедить всех детей, что сок пассифлоры полезнее шипучек.
— Договорились! — запрыгал от радости Энди. Он давно понял, что коллекционирование бутылочных пробок дело не особенно прибыльное. — Пошли, я разолью напитки… — Перемазанной краской рукой он нажал на ручку дверцы.
— Денни, с тобой все в порядке? — Теодора снова водрузила очки на переносицу с целью получше разглядеть сестру.
— Со мной все в порядке, — поспешила заверить ее Денни.
Господи, ну почему все они задают один и тот же вопрос? Все как одна считают, что она не в состоянии позаботиться о себе, готовы уложить ее в кроватку и кормить с ложечки бульончиком — им только волю дай, — уверены, что она помирает с голоду в Холмах и тому подобное. Стоило ей приехать в гости, как ее тут же принимались пичкать всякими вкусностями, потому что, по их мнению, если человек живет один, он никогда не будет готовить себе еду. Денни наверняка относится к кухне спустя рукава, приговаривали они. Как будто она может позволить себе объедаться, с ее-то фигурой! Кроме того, она вовсе не относилась к пище спустя рукава. Всегда готовила себе настоящий ужин. Какая разница, как ты питаешься утром и днем, если вечером тебя ждет полноценный ужин?
— Послушай, Теодора, — сказала Денни. — Мне и вправду пора. Я просто заглянула проверить, все ли у тебя в порядке. Энди, милый, слезь, пожалуйста, с моей машины и прошу тебя, ради бога, убери ты эту краску! — Она завела мотор, развернула машину по широкой дуге и врезалась в самшитовое дерево.
— Ты только глянь, что натворила! — закричал Энди, указывая на помятый бампер.
— О, Денни! — взмолилась Теодора из-под своей соломенной шляпы с букетиком роз. — Неужели обязательно так водить!
Денни заглушила мотор. Она сделалась белой как полотно и сидела, уставившись невидящим взглядом в рану на коре дерева. «Сегодня все идет наперекосяк», — с горечью подумала она. Даже не попрощавшись, повернула ключ зажигания и кинулась наутек.
Теодора с Энди переглянулись и пожали плечами.
— С Денни что-то не так, — серьезно заявил Энди.
— Да, и сильно не так. — Теодора, бросив шланг, поправила шляпу и очки.
— Что будешь делать?
— Не знаю. Наверное, стоит позвонить Викки. Может, она в курсе. Или Мэри…
— Точно! — Энди понесся в дом, хватаясь за что попало и оставляя повсюду красные отпечатки. Извиняться он даже и не подумал, да, по правде говоря, Теодора ничего не заметила.
— Поторопись. Звони прямо сейчас. Вдруг Денни заболела или еще чего. Лучше сперва Викки позвонить, а уж потом Мэри. Мэри всегда лучше знает, поэтому оставь ее на потом, заодно скажешь ей, что Викки думает.
«Катастрофа! — подумала Теодора. — Даже новое поколение переняло привычку звонить родственникам по поводу и без повода. Да, от нашей семейки не скрыться».
Примерно то же самое думала и Денни по пути домой. Она любила детей Викки, а Энди просто обожала, и ей хотелось, чтобы он был ее сыном, но сегодня не предвиделось никакой возможности скрыться от них. Вся беда в том, что у Монтгомери уединения не найти. Нельзя просто сесть и поговорить. По крайней мере, не тогда, когда это действительно необходимо. Никому даже в голову не приходит отослать детей погулять, таковы уж современные методы воспитания. И все же Денни не могла не признать, что племянники у нее — само очарование. Вот если бы еще они не рвались домой поднять яхту на стапель или, как в случае с Энди, не пытались разыгрывать из себя радушных хозяев, размахивая кистью с краской!
