позабывшие вонь и утренние вопли надсмотрщиков, глядели с отвращением на эти символы узаконенного рабства.
«Улицы пусты, хорошо. Нечего тут делать, когда рабочий день в самом разгаре, — отметил я. — Дальше поля и сады — там даже в обычное время нет народа, а сейчас и подавно».
Мы без проблем прошли колонию, тянувшуюся на километры раскинутых домиков. Где-то вдалеке высилось более внушительное здание, и я заметил, как на него смотрит Шайя, хотя остальным не было дела. Я замечал его раньше, но оно значения для меня не имело. И всё же я спросил:
— Что там?
Она вздрогнула, шла на несколько шагов позади и быстренько поравнялась со мной.
— Там… большинство женщин, — сказала она с явной печалью, — И дети, они тоже там.
«Ах, помнится мне, говорили, что молодняк содержится отдельно. Значит, там и матери, — у меня невольно пробежали мурашки, — Они разводят травоядных как животных… контролируют их популяцию таким мерзким способом».
— А мужчины, они тоже там? — спросил я.
Она покачала головой и ответила:
— Нет, их туда приводят, и они уже не возвращаются. Я была там один раз. Там только женщины и дети. Живут словно…
— Свиноматки?
Она горестно кивнула.
— Если бы мы только…
— Что? Спасли бы их?
— Я просто…
— Шайя, мы не можем им помочь. У нас недостаточно сил для этого, времени нет, да и это просто самоубийство.
Она тяжело вздохнула, опустила голову, на её глазах навернулись слёзы.
— Мы ведь сбежим, но… ничего не изменится, — запинаясь, всхлипывая проговаривала она, — Тут всё останется так же! Они вырастят новых рабов, этот круг продолжится!
— Думаешь, ничего не изменится? — спросил я, — Мы сбежим, станем свободными. И поверь, это они скрыть не смогут. Легенда о зайцах в джунглях не умерла, и мы создадим новую, — говорил я, не то чтобы веря в какую-то высшую цель нашего побега, но суть оттого не менялась, — Они узнают, что есть шанс. Что у травоядных есть силы бороться.
Она молчала и просто шагала рядом. Впереди виднелся город, правее — квартал надзирателей. Нас окружали поля и сады, маленькими точками на них работали травоядные. Они вырывали сорняки, копали и собирали плоды на благо империи Дигор, во славу Первого хищника. И никто из них даже не подозревал, что по дороге совсем рядом идут их собратья. На лицах многих выступила странная гордость и боль одновременно. Они видели своих собратьев, понимали, что на закате они вернуться в бараки, лягут спать лишь ради того, чтобы на следующий день повторить тоже самое. Судьба животных.
— Когда-нибудь это прекратится? — прошипела Шайя уже без грусти, а со злобой.
«Это прекратится лишь с падением империи Дигор», — подумал я, смотря в даль на бескрайние поля.
— Да, — неожиданно даже для себя ответил я.
— Правда?
Тут уж я ничего не сказал, ибо и сам не знал.
Вскоре уже появились ворота. Тот самый первый рубеж. И сейчас двое привратников смотрели прямо на нас, чётко следили за тем, как мы двигались к ним. И я ощутил страх невольников.
— Не бойтесь! Они чуют страх! — бросил я.
Но они были не в силах сопротивляться, только псевдонадзиратели сжали кулаки, мужаясь.
— Идём ровно! Уверенно двигаемся, не мнёмся и не замедляемся!
Я быстренько нагнал громилу Хатиса и дал указания:
— Если спросит чего, говорить будешь только ты, — сказал я твёрдо, — Понял?
Хатис кивнул.
Чем ближе мы подбирались, тем отчётливее я ощущал, как им страшно, и надеялся, что этот страх спишут на естественную реакцию.
— Если что-то пойдёт не так… будьте готовы биться. — проговорил я громко, но не слишком.
Руки зайцев сами скользнули к рукоятям мечей и кандалов, повисли на ремнях.
«Левый — худой и высокий, издалека выглядит как леопард, — рассматривал я привратников. — А вот правый очень даже большой. Медведь или… бл*ть».
Нас отделяло не больше сотни метров, когда я рассмотрел, кто был правым привратником. Это был тот самый полярный волк — Уггель, который пообещал сразиться со мной вновь. И я не сомневался, что он узнает мой запах. Чёрт возьми! Если в прошлый раз он нас отпустил, в этот раз я в этом сомневаюсь.
— Слушай все! Я пойду вперёд, а вы продолжайте идти сквозь ворота, не останавливайтесь, чтобы не произошло! — приказал я и ускорил шаг.
— Марк! — попыталась окликнуть меня Шайя, но я даже не обернулся.
Сразу же потянул энергию, развязал все каналы, одновременно наполняя тело и дымом, и ветром. В той битве у этого волка не было дара, но он и так был до ужаса силён. Если бы не мой опыт и знания, я бы не победил. А если он пробудил Дар — теперь я и не знаю, какая меня ждёт битва.
Я ускорился, ноги оттолкнулись, и я рванул вперёд подобно порыву ветра! И остановился вплотную к одноглазому волчаре, так, что стоит протянуть ему руку, и он ухватит мою шею.
— Ты вернулся, значит! Ха-ха! Какой смелый! — прогремел он, тут же поняв, кто я.
— Угг, знакомый твой? — спросил леопардид.
— Гес, иди как погуляй минут десять, мне нужно с ним потолковать наедине, — потребовал волк.
— Подожди, мы не можем…
Глаза волка налились кровью, мышцы напряглись.
— Свали на хрен или я сломаю твою кошачью шейку! — рявкнул волчара, и его товарищ тут же опешил.
И спешно ушёл за стену, в небольшую деревянную кибитку.
— Ты ещё хочешь реванша? — спросил спокойно я.
— Ещё как! Ты мне, бл*ть, глаз выбил! — он указал пальцем в пустую глазницу. — Ещё никогда я не испытывал такого позора! И не дрался с таким бойцом! — гремел он.
Тем временем колонны зайцев поравнялись с нами и входили в город. Он мельком посмотрел на них и вновь на меня.
— Ну ты, конечно, безумец! Только сбежал, и уже вернулся! Да ещё и с товарищами! Истинно сумасшедший заяц! Ха-ха! — рассмеялся он.
«Он просто в одно мгновение всё понял. Его нюх на безумном уровне, и даже запах доспехов надзирателей не сумел обмануть его», — подумал я.
Я молча смотрел в его глаз, а он улыбался, хотя больше было похоже на оскал зверя. А зайцы прошли, и остались мы вдвоём.
— Думаешь,
