На меня смотрела вся толпа. Я просто-таки ощущал все их взгляды, что довольно странно, потому что тела, например, я почти не чувствовал: даже слух, и тот меня предал. Я совершенно не слышал того, что говорил дородный бородач в рясе, напоминающий инквизитора, вышедший из толпы и вставший передо мной. И того, что говорил другой мужчина, чем-то похожий на вельможного барона из фильма о Средневековье.
Да и не до них мне было. Я окидывал удивленным взглядом толпу. Это с первого взгляда мне показалось, что одежда поношена, на самом деле в ней просто преобладали серые и темно-бежевые цвета. Покрой тоже был самым что ни на есть простым. Тут же почему-то вспомнился сон, в котором я видел людей в цветастых и невероятно вычурных нарядах. Это была полная противоположность. То же касалось и зданий вокруг. Все они отличались простотой и топорностью работы. Но все люди и здания померкли, когда я увидел его. Вдалеке, явно за чертой города, стояла скульптура огромной летучей мыши. Ну просто очень знакомой летучей мыши. Из странного красного камня. С жутко злобным выражением морды. Высотой она была с Эйфелеву башню, и она возвышалась над догорающим замком. Получается, что до этого я не увидел эту статую, потому что ее закрывал от моего взгляда замок. Теперь же из города, стоящего на холме над кладбищем, я видел очень отчетливо, что замков там было несколько. Тот, из которого я выпал, был далеко не самым большим. Замки стояли вокруг огромной фигуры, деревня была поодаль, а между ними простиралось огромнейшее кладбище.
Пока мой взгляд блуждал, двое дискутирующих господ на чем-то сошлись и, подхватив по горящему факелу, дружно посеменили в мою сторону.
Свое тело я ощущал весьма смутно, однако этого хватило, чтобы понять, что я привязан к чему-то вроде столба. Под столбом конечно же была свалена куча хвороста. Именно ее и собрались поджечь два мужика. Не доходя пары метров до меня, они остановились и уже собрались бросить факелы мне под ноги, когда на площадь въехали всадники в красных ливреях. Вся толпа резво расступилась перед ними, и люди в красном подъехали к мужчинам с факелами. Подъехавших было трое. Одеты они были во что-то напоминающее безразмерные рубахи и такие же просторные штаны. И то и другое было огненно-красного цвета.
Я даже не сразу понял, что до меня доносятся еще не очень внятные, но все же приятные до умопомрачения звуки. В том числе голоса людей.
– Уж не расправу ли вы тут собрались устроить? – властным голосом осведомился один из людей в красном.
– А хоть бы и так, – нагло поднял голову тот, кого я назвал Инквизитором. – Пограничным городам разрешается проводить суды и выносить смертные приговоры. Тем более если это вампир.
– Вампир? – переспросил самый молодой из троих всадников. – А что, солнце нынче вампирам уже не помеха?
Инквизитор смутился и замолчал, а второй мужчина, похожий на барона, воскликнул на удивление тонким голоском:
– Это все их злое колдовство!
– Вы беретесь утверждать, что разбираетесь в этом лучше меня, Ремесленника? – сладким голосом спросил до этого молчавший мужчина с рыжей бородой.
– Н-нет, что вы, – начал заикаться оппонент.
– Но это ведь граф Вельхеор, посмотрите на него, и вы его сразу узнаете, – сделал последнюю попытку Инквизитор.
Младший подъехал ко мне почти вплотную и присмотрелся.
– Ну, точно, граф Вельхеор собственной персоной, – удивленно подтвердил он.
– Действительно? Это уже интересно, – протянул рыжий, который назвался Ремесленником.
В то время пока проходила эта весьма интересная беседа, я старательно пытался прийти в себя. Голова у меня кружилась и, как я ни старался, произнести что-либо не мог. Язык меня совершенно не слушался, а уж тело и вовсе было неподвластно, хотя я его ощущал. Это внушало какие-то надежды, значит, я не в онемении и все же в себя прийти должен. Надеюсь, это произойдет до того, как меня сожгут.
Двое всадников подъехали к молодому и с любопытством посмотрели на мою скромную персону.
Что-то им не понравилось, потому что они о чем-то тихо заспорили, а потом высокомерный крикнул, обращаясь к толпе:
– Люди, как вы могли так жестоко ошибиться? И главное, как могли так жестоко ошибиться вы, досточтимый сэр Леурус, – он посмотрел на Инквизитора. – Неужели вы не смогли отличить простого человека от подлого графа Вельхеора, от самого подлого из вампиров? Кому как не вам, жителям Приграничья, знать, что вампиры не выносят дневного света и не могут получать синяки, как простые люди. И уж тем более они не могут получить сотрясение мозга, которое получил этот бедный человек.
Так вот почему мне так паршиво. Минуточку, а он-то откуда об этом узнал?
Толпа пристыжено всколыхнулась.
– Я понимаю, почему это произошло. Вы просто приняли желаемое за действительное. Вы слишком ненавидите подлого графа. И есть за что. Для своих изуверских опытов он часто использовал людей из вашего города, хотя сам в этом и не признавался. Мы сами с нетерпением ждем того часа, когда Император даст нам разрешение разнести эту обитель зла, – он простер руки к замкам вдалеке, – и изжить этих подлых кровопийц.
Толпа радостно взвыла, а пристыженный сэр Леурус с дружком притихли, стараясь слиться с пейзажем.
– Вы правы, – вынужденно произнес Инквизитор, – мы едва не сделали страшной ошибки. Мы должны попросить прощения у досточтимого господина, который просто похож на подлого вампира.
Он поклонился в мою сторону.
– Я думаю, когда досточтимый господин придет в себя, он вас искренне… простит, – пообещал молодой с едва заметным сарказмом.
Ага. Щас. Прощу, а потом догоню и еще раз прощу. Вот вернут мне мою подставку от факела, тогда еще поговорим…
– А сейчас мы заберем этого человека в Литу, чтобы вылечить и расспросить о том, что с ним произошло.
Толпа поняла, что никого сжигать не будут, и вяло начала расходиться. Люди в красном спешились и подошли ко мне, брезгливо разгребая ногами лежащий подо мной хворост.
– И кто понесет эту тушу? – зевая, спросил младший.
Это я-то туша? На себя бы посмотрел, да я вешу всего шестьдесят пять кило!
– Ты и понесешь, – спокойно ответил высокомерный. Молодой открыл было рот, чтобы что-то сказать, но наткнулся на спокойный взгляд рыжего Ремесленника и смолчал.
– Все это очень странно… – протянул высокомерный.
– Не здесь. Обсудим по дороге обратно, – с этими словами Ремесленник развернулся и пошел обратно к лошадям.
Вслед за ним пошел и высокомерный, а молодой вздохнул и картинно произнес:
– Вот так всегда.
Затем он как-то по-особому извернул пальцы левой руки и направил их в мою сторону. Я с удивлением увидел, что мир переворачивается и я, вися в паре метров над землей, плыву в сторону лошадей.
– Болван, – послышался голос высокомерного. – Столб тебе зачем. Отвяжи его, а уж потом тащи сюда.
Это у них называется «тащить»?
По всей видимости, от столба меня отвязали, потому что перед глазами у меня начали болтаться мои же руки.
– Когда же ты наконец научишься аккуратности, Кей? – со вздохом сказал Ремесленник, и я тут же был водружен поперек крупа коня.
– Поехали, что ли? – спросил молодой, которого, как я уже слышал, звали Кей.
– Поехали, – подтвердил высокомерный.
* * *
Прошло несколько часов. Я так и не смог пошевелить и пальцем, хотя боль во всех частях тела ощущал уже хорошо. И, скажу вам, скачка на лошади далеко не самое приятное времяпровождение. Особенно когда тебя везут как мешок с… сеном.
– Может, сделаем привал? – зевнув, спросил Кей. – А то везти эту тушу то еще удовольствие.
– Может, – неопределенно ответил Ремесленник.
Спустя пару минут они все же остановили коней и спустили меня со спины лошади.
Я увидел, что мы находимся на небольшой полянке посреди леса, а в небе все еще сверкает удивительно яркое и большое золотистое солнце. Стоп. Их же два! Два солнца, чтоб их!
Не может быть на Земле такого солнца, вернее таких солнц! Значит, я не на Земле. Интересно, а где же тогда? В другой галактике или Вселенной?
Трое людей начали расстилать на траве какие-то ковры.
Мне стало жутко интересно, а зачем им это нужно?
Спустя пару минут вокруг ковров начал ходить кругами рыжий Ремесленник, делая какие-то странные пассы. Каково же было мое удивление, когда на коврах прямо из воздуха начала появляться странного вида беседка. Более всего она напоминала открытый шатер очень красивой красно-серебряной расцветки. Посреди беседки стоял стол с самыми разными яствами. Я даже не мог сказать, что за удивительные фрукты оказались на столе, потому что ничего подобного никогда не видел: странные золотистые листья, напоминающие салат; красные шарики, напоминающие виноград; кислотно-желтые клубни и еще множество всяких непонятностей.
– В честь чего такой пир? – спросил Кей, садясь на золоченый пуфик перед столом.
